Неточные совпадения
На запад пятиглавый Бешту
синеет, как «последняя туча рассеянной бури»;
на север подымается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть
небосклона;
на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все
синее и туманнее, а
на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом…
Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались
на бледном
небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари.
За городом дорога пошла берегом. Я смотрел
на необозримый залив,
на наши суда,
на озаряемые солнцем горы, одни, поближе, пурпуровые, подальше — лиловые; самые дальние
синели в тумане
небосклона. Картина впереди — еще лучше: мы мчались по большому зеленому лугу с декорацией индийских деревень, прячущихся в тени бананов и пальм. Это одна бесконечная шпалера зелени —
на бананах нежной, яркой до желтизны,
на пальмах темной и жесткой.
Утренняя заря только что начинает окрашивать
небосклон над Сапун-горою; темно-синяя поверхность моря уже сбросила с себя сумрак ночи и ждет первого луча, чтобы заиграть веселым блеском; с бухты несет холодом и туманом; снега нет — всё черно, но утренний резкий мороз хватает за лицо и трещит под ногами, и далекий неумолкаемый гул моря, изредка прерываемый раскатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра.
На кораблях глухо бьет 8-я стклянка.
День был жаркий, серебряные облака тяжелели ежечасно; и
синие, покрытые туманом, уже показывались
на дальнем
небосклоне;
на берегу реки была развалившаяся баня, врытая в гору и обсаженная высокими кустами кудрявой рябины; около нее валялись груды кирпичей, между коими вырастала высокая трава и желтые цветы
на длинных стебельках.
До солнечного восхода она веселится. Ясно горят звезды в глубоком темно-синем небе, бледным светом тихо мерцает «Моисеева дорога» [Млечный Путь.], по краям
небосклона то и дело играют зарницы, кричат во ржи горластые перепела, трещит дерчаг у речки, и в последний раз уныло кукует рябая кукушка. Пришла лета макушка, вещунье больше не куковать… Сошла весна сó неба, красно лето
на небо вступает, хочет жарами землю облить.
Полночь небо крыла, слабо звезды мерцали в
синей высоте
небосклона. Тихо было в воздухе, еще не остывшем от зноя долгого жаркого дня, но свежей отрадной прохладой с речного простора тянуло… Всюду царил бесшумный, беззвучный покой. Но не было покоя
на сердце Чапурина. Не спалось ему в беседке… Душно… Совсем раздетый, до самого солнышка простоял он
на круче, неустанно смотря в темную заречную даль родных заволжских лесов.
Гуще и гуще надвигается черный покров ночи
на небо, ярче и ярче сверкают
на холмах зажженные свечи, тусклей отражает в себе недвижное, будто из стекла вылитое, озеро темно-синий
небосклон, розовые полосы зари и поникшие ветвями в воду береговые вербы…
По лону реки мелькают лодочки рыбных ловцов, вдали из-за колена реки выбегает черными клубами дымящийся пароход, а клонящееся к закату солнце горит в высоком
небосклоне, осыпая золотыми искрами речную шамру; ширятся в воздухе и сверкают под лучами небесного светила белоснежные паруса и то́псели, вдали по красноватым отвесным горам правого берега выделяются обнаженные, ровно серебряные, слои алебастра,
синеют на венце гор дубовые рощи, зеленеет орешник, густо поросший по отлогим откосам.
Малиновые переливы вечерней зари, сливаясь с ясным темно-синим
небосклоном, с каждой минутой темнели. Ярко сверкают в высоте поднебесной звезды, и дрожат они
на плесу, отражаясь в тихой воде; почернел нагорный берег, стеной поднимаясь над водою; ярчей разгорелись костры коноводов и пламенные столбы из труб стального завода, а вдали виднеется ярманка, вся залитая огнями. То и дело над нею вспыхивает то белое, то алое, то зеленое зарево потешных огней, что жгут
на лугах, где гулянья устроены.
Зарево мало-помалу потухало. Небо очистилось от облаков. Ночь вступила в свои права. Луна и звезда ярко заблистали
на темно-синем
небосклоне.
Наступила ночь. Миллиарды звезд зажглись
на темно-синем
небосклоне. Воздух был пропитан ароматом сосны и свежестью, несшейся с быстроводного Енисея.
Мириады звезд и луна как-то особенно ярко блестели
на темно-синем безоблачном
небосклоне и как бы бессильно боролись с тьмой, заволакивающей землю.
Зарево мало-помалу потухало. Небо очистилось от облаков. Ночь вступила в свои права. Луна и звезды ярко заблистали
на темно-синем
небосклоне.