Неточные совпадения
Фока, несмотря
на свои преклонные лета, сбежал с лестницы очень ловко и скоро, крикнул: «Подавай!» — и, раздвинув ноги, твердо стал посредине подъезда, между тем местом, куда должен был подкатить линейку кучер, и
порогом, в позиции
человека, которому не нужно напоминать о его обязанности.
— Смотрите, добрые
люди: одурел старый! совсем спятил с ума! — говорила бледная, худощавая и добрая мать их, стоявшая у
порога и не успевшая еще обнять ненаглядных детей своих. — Дети приехали домой, больше году их не видали, а он задумал невесть что:
на кулаки биться!
Он тяжело перевел дыхание, — но странно, сон как будто все еще продолжался: дверь его была отворена настежь, и
на пороге стоял совсем незнакомый ему
человек и пристально его разглядывал.
Человек остановился
на пороге, посмотрел молча
на Раскольникова и ступил шаг в комнату. Он был точь-в-точь как и вчера, такая же фигура, так же одет, но в лице и во взгляде его произошло сильное изменение: он смотрел теперь как-то пригорюнившись и, постояв немного, глубоко вздохнул. Недоставало только, чтоб он приложил при этом ладонь к щеке, а голову скривил
на сторону, чтоб уж совершенно походить
на бабу.
В коридоре они столкнулись с Лужиным: он явился ровно в восемь часов и отыскивал нумер, так что все трое вошли вместе, но не глядя друг
на друга и не кланяясь. Молодые
люди прошли вперед, а Петр Петрович, для приличия, замешкался несколько в прихожей, снимая пальто. Пульхерия Александровна тотчас же вышла встретить его
на пороге. Дуня здоровалась с братом.
Но сквозь дождь и гром ко крыльцу станции подкатил кто-то, молния осветила в окне мокрую голову черной лошади; дверь распахнулась, и, отряхиваясь, точно петух,
на пороге встал
человек в клеенчатом плаще, сдувая с густых, светлых усов капли дождя.
Почти тотчас же я заслышал шаги, важные, неспешные, мягкие, и высокая фигура красивого и надменного молодого
человека (тогда он мне показался еще бледнее и худощавее, чем в сегодняшнюю встречу) показалась
на пороге в переднюю — даже
на аршин не доходя до
порога.
Но у Макара Ивановича я, совсем не ожидая того, застал
людей — маму и доктора. Так как я почему-то непременно представил себе, идя, что застану старика одного, как и вчера, то и остановился
на пороге в тупом недоумении. Но не успел я нахмуриться, как тотчас же подошел и Версилов, а за ним вдруг и Лиза… Все, значит, собрались зачем-то у Макара Ивановича и «как раз когда не надо»!
Она состояла из восьми дворов и имела чистенький, опрятный вид. Избы были срублены прочно. Видно было, что староверы строили их не торопясь и работали, как говорится, не за страх, а за совесть. В одном из окон показалось женское лицо, и вслед за тем
на пороге появился мужчина. Это был староста. Узнав, кто мы такие и куда идем, он пригласил нас к себе и предложил остановиться у него в доме.
Люди сильно промокли и потому старались поскорее расседлать коней и уйти под крышу.
— Что еще там? — раздался позади меня голос, и из двери вышел
человек в черном сюртуке, а следом за ним двое остановились
на пороге, заглядывая к нам.
— А ты напрасно изводишь сына-то, Михей Зотыч.
На каком дереве птицы не сиживали, — так и грехи
на человеке. А мужнин-то грех за
порогом… Подурит, да домой воротится.
Молодой
человек, казалось, шел вслед за девушкой, не сознавая хорошо, куда она ведет его. Когда в дверях показалось его бледное лицо и тонкая фигура, он вдруг приостановился
на пороге этой освещенной комнаты. Но затем он перешагнул через
порог и быстро, хотя с тем же полурассеянным, полусосредоточенным видом подошел к фортепиано.
— Приготовляется брак, и брак редкий. Брак двусмысленной женщины и молодого
человека, который мог бы быть камер-юнкером. Эту женщину введут в дом, где моя дочь и где моя жена! Но покамест я дышу, она не войдет! Я лягу
на пороге, и пусть перешагнет чрез меня!.. С Ганей я теперь почти не говорю, избегаю встречаться даже. Я вас предупреждаю нарочно; коли будете жить у нас, всё равно и без того станете свидетелем. Но вы сын моего друга, и я вправе надеяться…
Ганя стоял как бы в отупении
на пороге гостиной и глядел молча, не препятствуя входу в залу одного за другим
человек десяти или двенадцати, вслед за Парфеном Рогожиным.
Когда Лаврецкий вернулся домой, его встретил
на пороге гостиной
человек высокого роста и худой, в затасканном синем сюртуке, с морщинистым, но оживленным лицом, с растрепанными седыми бакенбардами, длинным прямым носом и небольшими воспаленными глазками.
— Идет, идет, — отвечал из передней довольно симпатичный мужской голос, и
на пороге залы показался
человек лет тридцати двух, невысокого роста, немного сутуловатый, но весьма пропорционально сложенный, с очень хорошим лицом, в котором крупность черт выгодно выкупалась силою выражения.
В это время отворилась запертая до сих пор дверь кабинета, и
на пороге показался высокий рябоватый
человек лет около сорока пяти или шести. Он был довольно полон, даже с небольшим брюшком и небольшою лысинкою; небольшие серые глаза его смотрели очень проницательно и даже немножко хитро, но в них было так много чего-то хорошего, умного, располагающего, что с ним хотелось говорить без всякой хитрости и лукавства.
Дверь приотворилась, и
на пороге в залу показался еще довольно молодой
человек с южнорусским лицом. Он был в одном жилете и, выглянув, тотчас спрятался назад и проговорил...
Но как время было довольно поздно, то ничего этого он мне доказать не мог, а буфетчик видит, что мы оба пьяны, моргнул
на нас молодцам, а те подскочили
человек шесть и сами просят… «пожалуйте вон», а сами подхватили нас обоих под ручки и за
порог выставили и дверь за нами наглухо
на ночь заперли.
— Ну нет, это дудки! И
на порог к себе его не пущу! Не только хлеба — воды ему, постылому, не вышлю! И
люди меня за это не осудят, и Бог не накажет. На-тко! дом прожил, имение прожил — да разве я крепостная его, чтобы всю жизнь
на него одного припасать? Чай, у меня и другие дети есть!
По двору быстро разбежался тревожный говор, что Сидоров убит. Около крыльца собрались
люди, смотрели
на солдата, неподвижно растянувшегося через
порог из кухни в сени головой; шептали, что надо позвать полицию, но никто не звал и никто не решался дотронуться до солдата.
Матвей строго посмотрел
на невежливого молодого
человека, и оба с Анной остались
на ногах у
порога.
Разве можно нам,
людям, стоящим
на пороге ужасающей по бедственности и истребительности войны внутренних революций, перед которой, как говорят приготовители ее, ужасы 93 года будут игрушкой, говорить об опасности, которая угрожает нам от дагомейцев, зулусов и т. п., которые живут за тридевять земель и не думают нападать
на нас, и от тех нескольких тысяч одуренных нами же и развращенных мошенников, воров и убийц, число которых не уменьшается от всех наших судов, тюрем и казней.
Городской голова, Яков Аникиевич Скучаев, встретил Передонова
на пороге своей гостиной. Это был мужчина толстый, высокий, черноволосый, коротко стриженый; держался он с достоинством и любезностью, не чуждой некоторой презрительности в отношении к
людям малоденежным.
Хворый
человек ложится
на порог,
на спину ему кладут голик, которым в печи жар заметают, а по голику секут топором — не крепко — трижды три раза.
В это мгновенье
на пороге двери показался
человек, широкоплечий, загорелый, в толстом байковом пальто и клеенчатой низкой шляпе. Он остановился в недоумении.
Шутя и смеясь, они быстро накрыли стол для кофе и убежали, а
на смену, гуськом, один за другим из кают медленно вылезли пассажиры: толстяк, с маленькой головой и оплывшим лицом, краснощекий, но грустный и устало распустивший пухлые малиновые губы;
человек в серых бакенбардах, высокий, весь какой-то выглаженный, с незаметными глазами и маленьким носом-пуговкой
на желтом плоском лице; за ними, споткнувшись о медь
порога, выпрыгнул рыжий круглый мужчина с брюшком, воинственно закрученными усами, в костюме альпиниста и в шляпе с зеленым пером.
Порою
люди, заблудясь в лесу, случайно выходили к его келье и видели Антипу: он молился, стоя
на коленях у
порога её.
Иванов. Мне до этого
порога лень дойти, а вы в Америку… (Идут к выходу в сад.) B самом деле, Шура, вам здесь трудно живется! Как погляжу я
на людей, которые вас окружают, мне становится страшно: за кого вы тут замуж пойдете? Одна только надежда, что какой-нибудь проезжий поручик или студент украдет вас и увезет…
В светлой зале за большим столом,
на котором кипел самовар, ждали пробуждения Егора Фомича еще несколько
человек. Все разместились вокруг стола и с напряженным вниманием посматривали
на дверь в кабинет, где слышались мягкие шаги и легкое покашливание. Через четверть часа
на пороге, наконец, показался и сам Егор Фомич, красивый высокий мужчина лет сорока; его свежее умное лицо было слегка помято недавним сном.
В качестве войска я держался
на некотором расстоянии от Дюрока, а он прошел к середине двора и остановился, оглядываясь.
На камне у одного
порога сидел
человек, чиня бочонок; женщина развешивала белье. У помойной ямы тужился, кряхтя, мальчик лет шести, — увидев нас, он встал и мрачно натянул штаны.
Через несколько дней, прожитых в тяжёлом, чадном отупении, он, после бессонной ночи, рано утром вышел
на двор и увидал, что цепная собака Тулун лежит
на снегу, в крови; было ещё так сумрачно, что кровь казалась черной, как смола. Он пошевелил ногою мохнатый труп, Тулун тоже пошевелил оскаленной мордой и взглянул выкатившимся глазом
на ногу
человека. Вздрогнув, Артамонов отворил низенькую дверь сторожки дворника, спросил, стоя
на пороге...
Двери в залу растворились с шумом, и
на пороге показался
человек, которого один вид оледенил господина Голядкина.
— Судя по нравам Англии и даже Польши, — говорил Бенни, — я думал, что меня или вовсе не захотят
на порог пустить, или же примут так, чтобы я чувствовал, что сделал мой товарищ, и я готов был не обижаться, как бы жестко меня ни приняли; но, к удивлению моему, меня обласкали, и меня же самого просили забыть о случившейся вчера за столом истории. Они меня же сожалели, что я еду с таким
человеком, который так странно себя держит. Эта доброта поразила меня и растрогала до слез.
Изливал он елей и возжигал курение Изиде и Озири-су египетским, брату и сестре, соединившимся браком еще во чреве матери своей и зачавшим там бога Гора, и Деркето, рыбообразной богине тирской, и Анубису с собачьей головой, богу бальзамирования, и вавилонскому Оанну, и Дагону филистимскому, и Арденаго ассирийскому, и Утсабу, идолу ниневийскому, и мрачной Кибелле, и Бэл-Меродоху, покровителю Вавилона — богу планеты Юпитер, и халдейскому Ору — богу вечного огня, и таинственной Омороге — праматери богов, которую Бэл рассек
на две части, создав из них небо и землю, а из головы —
людей; и поклонялся царь еще богине Атанаис, в честь которой девушки Финикии, Лидии, Армении и Персии отдавали прохожим свое тело, как священную жертву,
на пороге храмов.
Владимир. Хорошо! Я пойду… и скажу, что вы не можете, заняты. (Горько) Она еще раз в жизни поверит надежде! (Тихо идет к дверям.) О, если б гром убил меня
на этом
пороге; как? я приду — один! я сделаюсь убийцею моей матери. (Останавливается и смотрит
на отца.) Боже! вот
человек!
— А там и чаще! Пешком уж стал захаживать и подарки носить. А уж я-то
на порог сунуться не смею: вдруг я туда, а генерал там сидит… Убиваюсь… Вот однажды иду с должности мимо одного дома, где студент этот, учитель, квартировал, — жил он во флигелечке, книгу сочинял да чучелы делал. Только гляжу, сидит
на крылечке, трубочку сосет. И теперь, сказывают, в чинах уже больших по своей части, а все трубки этой из рта не выпускает… Странный, конечно, народ — ученые
люди…
Вопрос, милостивые государи, для простого
человека довольно затруднительный, но я, нечего делать, начал и рассказал, как писано в Новегороде звездное небо, а потом стал излагать про киевское изображение в Софийском храме, где по сторонам бога Саваофа стоят седмь крылатых архистратигов,
на Потемкина, разумеется, не похожих; а
на порогах сени пророки и праотцы; ниже ступенью Моисей со скрижалию; еще ниже Аарон в митре и с жезлом прозябшим;
на других ступенях царь Давид в венце, Исаия-пророк с хартией, Иезекииль с затворенными вратами, Даниил с камнем, и вокруг сих предстоятелей, указующих путь
на небо, изображены дарования, коими сего славного пути
человек достигать может, как-то: книга с семью печатями — дар премудрости; седмисвещный подсвечник — дар разума; седмь очес — дар совета; седмь трубных рогов — дар крепости; десная рука посреди седми звезд — дар видения; седмь курильниц — дар благочестия; седмь молоний — дар страха божия.
На дворе стоят, понурясь, лошади наших верховых, а
людей — ни одного. И только войдя в сени, увидал я их: прижались все пятеро к стене в сенях;
на пороге открытой в избу двери стоит фонарь, освещая слабым, дрожащим огнём голое человеческое тело.
А сам поехал налегке простым, богомольным
человеком прямо к Тихвинской, а заместо того попал к Толмачевым
порогам на Куриный переход. «Где сокровище, там и сердце». Пристал наш купец здесь
на постоялом дворе и пошел узнавать: где большой
человек Иван Петров и как с ним свидеться.
А
на все это движение смотрел с
порога высокий стройный
человек, в котором с первого взгляда можно было узнать так страстно ожидаемого и все же так неожиданно нагрянувшего черкеса.
Мужик (присаживается
на порог). Отчего же доброму
человеку не дать?
А
на пороге плакал Феноген Иваныч. Он потерял всю свою важность, и хлюпал носом, и двигал ртом и бровями; и слез было так много, они такой рекой текли по его лицу, точно шли не из глаз, как у всех
людей, а сочились из всех пор тела.
На пороге стоял
человек в пиджаке, с рыжею бородкою; лицо его было смертельно бледно и искажено ужасом. Это был мещанин-сапожник, отец умершей девочки; он шел в покойницкую узнать, когда можно одевать умершую, ошибся дверью и попал в секционную.
— А! Хвалынцев! Вот и он! здравствуй! Сюда, сюда! скорей сюда! дело есть! Слышал? — накинулось
на студента несколько наиболее знакомых ему молодых
людей, едва лишь он успел переступить
порог коптилки.
«Посвящение» в мистерии, по немногим дошедшим до нас сведениям, сопровождалось такими переживаниями, которые новой гранью отделяли
человека от его прошлого [Вот известное описание переживаний при посвящении в таинства Изиды у Апулея (Metam. X, 23): «Я дошел до грани смерти, я вступил
на порог Прозерпины, и, когда я прошел через все элементы, я снова возвратился назад; в полночь я видел солнце, сияющее ясно белым светом; я предстоял пред высшими и низшими богами лицом к лицу и молил их в самой большой близости» (accessi confinium mortis et calcato Proserpinae limine per omnia vectus elemanta remeavi, nocte media vidi solem candido coruscantem lumine; deos inferos et deos superos accessi coram et adoravi de proximo).
Только что заневестилась старшая, молодежь стала
на нее заглядываться, стала она заглядываться и
на младшую, а старые
люди, любуясь
на сестриц-красавиц, Зиновью Алексеичу говаривали: «Красен, братец, дочками — умей зятьев подобрать, а выбрать будет из кого, свахи все
пороги у тебя обобьют».
— Подкрадется, ваше превосходительство, клянусь святым Патриком, подкрадется, — прогнусил в ответ Акатову, немножко задыхаясь, дремучий семинарист Феоктист Меридианов, которого Акатов едва ли когда видел, не знал по имени и не пустил бы к себе
на порог ни в дом, ни в департамент, но бог Морфей ничем этим не стесняется и сводит
людей в такие компании, что только ахнешь проснувшись, и Акатов ахнул, и совсем позабыл и о Подозерове, и о его письме, и вот причина, почему Подозеров ждет дружеского ответа «разумеется» очень нетерпеливо, «но совершенно напрасно».
Летушка так и обмерла, проснулась, а возле постели никого нет, но зато
на пороге стоит
человек в плаще, весь насквозь, как туман, светится и весело кланяется.
Христя еще стояла
на пороге и все смотрела ему вслед. Мне казалось, что она тихо и неутешно плакала, и я все хотел к ней подойти, и не решался; а в это время невдалеке за углом послышались голоса какой-то большой шумной компании, и
на улице показалось несколько молодых
людей, в числе которых я с первого же раза узнал Пенькновского. Он был очень весел — и, заметив в калитке женское платье Христи, кинулся к ней с словами...