Неточные совпадения
На другой
день поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее
чемодан, погребец [Погребец (устар.) — дорожный сундучок для посуды и съестных припасов.] с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства.
— Так ты задумал гнездо себе свить? — говорил он в тот же
день Аркадию, укладывая
на корточках свой
чемодан. — Что ж?
дело хорошее. Только напрасно ты лукавил. Я ждал от тебя совсем другой дирекции. Или, может быть, это тебя самого огорошило?
Дня через три, вечером, он стоял у окна в своей комнате, тщательно подпиливая только что остриженные ногти. Бесшумно открылась калитка, во двор шагнул широкоплечий человек в пальто из парусины, в белой фуражке, с маленьким
чемоданом в руке. Немного прикрыв калитку, человек обнажил коротко остриженную голову, высунул ее
на улицу, посмотрел влево и пошел к флигелю, раскачивая чемоданчик, поочередно выдвигая плечи.
Утром
на другой
день со станции пришли Лютов и Макаров, за ними ехала телега, солидно нагруженная
чемоданами, ящиками, какими-то свертками и кульками.
И все раздумывал он: от кого другое письмо? Он задумчиво ходил целый
день, машинально обедал, не говорил с бабушкой и Марфенькой, ушел от ее гостей, не сказавши ни слова, велел Егорке вынести
чемодан опять
на чердак и ничего не делал.
Так болтая и чуть не захлебываясь от моей радостной болтовни, я вытащил
чемодан и отправился с ним
на квартиру. Мне, главное, ужасно нравилось то, что Версилов так несомненно
на меня давеча сердился, говорить и глядеть не хотел. Перевезя
чемодан, я тотчас же полетел к моему старику князю. Признаюсь, эти два
дня мне было без него даже немножко тяжело. Да и про Версилова он наверно уже слышал.
Наконец объявлено, что не сегодня, так завтра снимаемся с якоря. Надо было перебраться
на фрегат. Я последние два
дня еще раз объехал окрестности, был
на кальсадо,
на Эскольте,
на Розарио, в лавках. Вчера отправил свои
чемоданы домой, а сегодня, после обеда,
на катере отправился и сам. С нами поехал француз Рl. и еще испанец, некогда моряк, а теперь commandant des troupes, как он называл себя. В этот
день обещали быть
на фрегате несколько испанских семейств, в которых были приняты наши молодые люди.
Кончив свое
дело, Хиония Алексеевна заняла наблюдательную позицию. Человек Привалова, довольно мрачный субъект, с недовольным и глупым лицом (его звали Ипатом), перевез вещи барина
на извозчике. Хиония Алексеевна, Матрешка и даже сам Виктор Николаевич, затаив дыхание, следили из-за косяков за каждым движением Ипата, пока он таскал барские
чемоданы.
Когда Вера Павловна
на другой
день вышла из своей комнаты, муж и Маша уже набивали вещами два
чемодана. И все время Маша была тут безотлучно: Лопухов давал ей столько вещей завертывать, складывать, перекладывать, что куда управиться Маше. «Верочка, помоги нам и ты». И чай пили тут все трое, разбирая и укладывая вещи. Только что начала было опомниваться Вера Павловна, а уж муж говорит: «половина 11–го; пора ехать
на железную дорогу».
Там провел он целую ночь, а
на другой
день утром
на порожней тройке отправился восвояси без брички и без
чемодана, с пухлым лицом и красными глазами.
В тот же
день вернулся я с уложенным
чемоданом в город Л. и поплыл в Кёльн. Помню, пароход уже отчаливал, и я мысленно прощался с этими улицами, со всеми этими местами, которые я уже никогда не должен был позабыть, — я увидел Ганхен. Она сидела возле берега
на скамье. Лицо ее было бледно, но не грустно; молодой красивый парень стоял с ней рядом и, смеясь, рассказывал ей что-то; а
на другой стороне Рейна маленькая моя мадонна все так же печально выглядывала из темной зелени старого ясеня.
Степенью выше стояли «поездошники», их
дело — выхватывать
на проездах бульваров, в глухих переулках и
на темных вокзальных площадях из верха пролетки саки и
чемоданы…
Кириллов присел
на корточки пред своим
чемоданом в углу, всё еще не разобранным, но из которого вытаскивались вещи по мере надобности. Он вытащил со
дна ящик пальмового дерева, внутри отделанный красным бархатом, и из него вынул пару щегольских, чрезвычайно дорогих пистолетов.
Люди суетливого, рвущего
день на клочки мира стояли, ворочая глазами, она же по-прежнему сидела
на чемоданах, окруженная незримой защитой, какую дает чувство собственного достоинства, если оно врожденное и так слилось с нами, что сам человек не замечает его, подобно дыханию.
Переезд
на дачу составлял
дело одного
дня. Два
чемодана, две подушки, два одеяла, две лампы и гитара. Наши сборы закончились комическим эпизодом: когда Федосья узнала, что мы едем
на дачу, то расхохоталась до слез.
Из коляски вынули два больших
чемодана — значит, не
на день приехали, отсюда будут другие зимовники объезжать, а жить у нас. Это часто бывало.
Мы пили чай, второй раз разговелись, чтобы поддержать компанию старику, изображавшему хозяина дома.
На другой
день я принес свой
чемодан из соседних номеров Голяшкина, излюбленных актерами. Федор вынул черную пару и белую полотняную и повесил в гардероб.
На облучке торчал, упираясь искоса ногами в валёк, седой мужичок в дырявом армяке и то и
дело подергивал веревочными вожжами и помахивал кнутиком; а в самой кибитке сидел,
на тощем
чемодане, человек высокого роста, в фуражке и старом запыленном плаще.
Он сидел
на полу и в огромный ящик укладывал свои пожитки.
Чемодан, уже завязанный, лежал возле. В ящик Семен Иванович клал вещи, не придерживаясь какой-нибудь системы:
на дно была положена подушка,
на нее — развинченная и завернутая в бумагу лампа, затем кожаный тюфячок, сапоги, куча этюдов, ящик с красками, книги и всякая мелочь. Рядом с ящиком сидел большой рыжий кот и смотрел в глаза хозяину. Этот кот, по словам Гельфрейха, состоял у него
на постоянной службе.
— А ты опять к нам? — звонко заговорила Фатевна, взвалив
на плечо мой
чемодан. — А и то давеча кошка сидит
на окне да лапкой умывается, я и говорю: «Знать,
дева, гостей намывает…» У Галактионовны после спрашивала, — «верно», говорит.
Потом, еще чем эта жизнь была приятна, так это свободой. Надоело в одном городе — стрельнул
на дорогу, иногда даже билет второго класса выудишь, уложил
чемодан, — айда в другой, в третий, в столицу, в уезд, по помещикам, в Крым,
на Волгу,
на Кавказ. Денег всегда масса, — иногда я по двадцати пяти рублей в
день зарабатывал — пьешь, женщин меняешь, сколько хочешь — раздолье!
За несколько
дней до описываемого случая молодой человек попросил принести
чемодан. Федор принес и отошел было, как всегда, пока молодой человек разбирался, но, оглянувшись как-то, староста увидал, что Семенов открыл одну из крышек и стал разбирать книги. Вынув одну из них, он закрыл
чемодан и лег с книжкой
на нарах. Федор посмотрел несколько секунд будто в нерешительности, потом подошел к Семенову и сказал...
Беклешов. Да не в том
дело, батюшка. Не купеческая это свадьба, и уж
на то так придумано, что из-под венца в экипаж, и едут за границу. (К лакею.)Что, заложены, что ль? Да смотри ключ в передок положи. А сало? Вот не подумай за них! Да вот
чемодан бери. (К родственнику.)Ах, вы! только мешаетесь тут!.. и к чему белый галстук надели, крест!.. все это смешно. Видите: я в сюртуке, и жених в сюртуке.
Я стоял сконфуженный. Однако и бумажки принесли некоторую пользу. После долгих увещеваний хозяин согласился
на раздел: он оставил себе в виде залога мой прекрасный новый английский
чемодан из желтой кожи, а я взял белье, паспорт и, что было для меня всего дороже, мои записные книжки.
На прощанье хохол спросил меня...
Дня через три величественные
чемоданы были отправлены
на станцию, а вслед за ними укатил и тайный советник. Прощаясь с матушкой, он заплакал и долго не мог оторвать губ от ее руки, когда же он сел в экипаж, лицо его осветилось детскою радостью… Сияющий, счастливый, он уселся поудобней, сделал
на прощанье плачущей матушке ручкой и вдруг неожиданно остановил свой взгляд
на мне.
На лице его появилось выражение крайнего удивления.
Успокоив трудников, за
дело принялся Петр Степаныч. Уложив в тележку свои пожитки и Парашины
чемоданы, поехал он из обители. Прощаясь с Таисеей, сказал, что едет в губернский город
на неделю, а может, и больше. Заехав за перелесок, поворотил он в сторону и поставил лошадей в кустах. Вскоре подошел к нему Семен Петрович с Васильем Борисычем.
Ашанин побежал вниз собираться
на берег, чтобы с двенадцатичасовым пароходом ехать в Петербург до завтрашнего
дня. Ворсунька торопливо укладывал
чемодан и собирал ящики и ящички с подарками, как вдруг влетел рассыльный и доложил...
Через несколько минут он простился с англичанкой и был награжден одной из тех милых улыбок, которую вспоминал очень часто в первые
дни и реже в последующие, простился с капитаном и с несколькими знакомыми пассажирами и сел
на шлюпку, которая повезла его с небольшим
чемоданом на берег, где он никого не знал, и где приходилось ему устраиваться.
Через два
дня Володя рано утром перебрался
на пароход с
чемоданом, в котором между платьем лежал мешок с тысячью долларами, и в тот же вечер ушел из Шанхая в Сингапур, где он должен был пересесть
на большой пароход Messageries Imperiales, шедший из Франции в Сайгон и другие китайские порты.
Настал вечер. Отужинали. Непогода усиливалась. В саду стоял глухой, могучий гул. В печных трубах свистело.
На крыше сарая полуоторванный железный лист звякал и трепался под ветром. Конкордия Сергеевна в поношенной блузе и с косынкою
на редких волосах укладывала в спальне белье в
чемоданы и корзины —
на днях Катя уезжала в гимназию. Горничная Дашка, зевая и почесывая лохматую голову, подавала Конкордии Сергеевне из бельевой корзины выглаженные женские рубашки, юбки и простыни.
Ему не хотелось выставляться. Он был не один. С ним ехала Серафима.
Дня за три перед тем они сели
на этот пароход ночью. Она ушла от мужа, как только похоронили ее отца, оставила письмо, муж играл в клубе, — и взяла с собою один
чемодан и сумку.
На другой
день, в полдень, он надел все свои знаки отличия, цепь и поехал в «Японию». Судьба ему благоприятствовала. Когда он вошел в номер знатного перса, то последний был один и ничего не делал. Рахат-Хелам, громадный азиат с длинным, бекасиным носом, с глазами навыкате и в феске, сидел
на полу и рылся в своем
чемодане.
— Видел
на днях сам, собственными глазами: в маленьком, тесном зальце, как сельди в бочке, толкутся офицеры, врачи; истомленные сестры спят
на своих
чемоданах. А в большой, великолепный зал нового вокзала никого не пускают, потому что генерал-квартирмейстер Флуг совершает там свой послеобеденный моцион! Изволите видеть, наместнику понравился новый вокзал, и он поселил в нем свой штаб, и все приезжие жмутся в маленьком, грязном и вонючем старом вокзале!
Телеграммы шли все самые противоречивые: одна — за мир, другая — за войну. Окончательное заседание постоянно отсрочивалось. Вдруг приносилась весть: «Мир заключен!» Оказывалось, неправда. Наконец, полетели черные, зловещие телеграммы: Витте не соглашается ни
на какие уступки, ему уже взято место
на пароходе, консультант профессор Мартенс упаковывает свои
чемоданы… Прошел слух, что командующие армиями съехались к Линевичу
на военный совет, что
на днях готовится наступление.
Гиршфельд закрыл лицо руками и горько заплакал, заплакал чуть ли не в первый раз в жизни. Слезы облегчили его. Он тряхнул головой, успокоился и, казалось, примирился с совершившимся фактом. Спрятав письмо и заметку в бумажник, он почти спокойно принялся за чтение остальной корреспонденции. Окончив это занятие, он позвонил и приказал лакею приготовить
чемодан к курьерскому поезду Николаевской железной дороги, отвезти его
на вокзал и купить билет.
На другой
день утром он уже был в Москве.
На другой
день, к восьми часам вечера, она была уже одета в дорогое, но совершенно простое платье, скромную черную шляпку с густой вуалью, и в этом костюме никто бы не узнал вчерашней Анжель.
На медных дощечках, прикрепленных к крышкам изящных дорожных сундука и
чемодана, вынесенных в коляску, дожидавшуюся ее у подъезда, были вырезаны имя, отчество и фамилия их владелицы: Анжелика Сигизмундовна Вацлавская.