Неточные совпадения
И как он потом, ловко повернувшись
на одном
каблуке, обратился к городскому голове и присовокупил...
Вдруг он пронзительно замычал и порывисто повернулся
на каблуке.
— Это такая шельма! Я ему говорил, так нет. Как же! Он в три года не мог собрать, — энергически говорил сутуловатый, невысокий помещик с помаженными волосами, лежавшими
на вышитом воротнике его мундира, стуча крепко
каблуками новых, очевидно для выборов надетых сапог. И помещик, кинув недовольный взгляд
на Левина, круто повернулся.
Так они прошли первый ряд. И длинный ряд этот показался особенно труден Левину; но зато, когда ряд был дойден, и Тит, вскинув
на плечо косу, медленными шагами пошел заходить по следам, оставленным его
каблуками по прокосу, и Левин точно так же пошел по своему прокосу. Несмотря
на то, что пот катил градом по его лицу и капал с носа и вся спина его была мокра, как вымоченная в воде, — ему было очень хорошо. В особенности радовало его то, что он знал теперь, что выдержит.
Платье не теснило нигде, нигде не спускалась кружевная берта, розетки не смялись и не оторвались; розовые туфли
на высоких, выгнутых
каблуках не жали, а веселили ножку.
Он лежал в первой комнате
на постели, подложив одну руку под затылок, а другой держа погасшую трубку; дверь во вторую комнату была заперта
на замок, и ключа в замке не было. Я все это тотчас заметил… Я начал кашлять и постукивать
каблуками о порог — только он притворялся, будто не слышит.
Несколько раз подходил он к постели, с тем чтобы их скинуть и лечь, но никак не мог: сапоги, точно, были хорошо сшиты, и долго еще поднимал он ногу и обсматривал бойко и
на диво стачанный
каблук.
Он непринужденно и ловко разменялся с некоторыми из дам приятными словами, подходил к той и другой дробным, мелким шагом, или, как говорят, семенил ножками, как обыкновенно делают маленькие старички щеголи
на высоких
каблуках, называемые мышиными жеребчиками, забегающие весьма проворно около дам.
Иленька молчал и, стараясь вырваться, кидал ногами в разные стороны. Одним из таких отчаянных движений он ударил
каблуком по глазу Сережу так больно, что Сережа тотчас же оставил его ноги, схватился за глаз, из которого потекли невольные слезы, и из всех сил толкнул Иленьку. Иленька, не будучи более поддерживаем нами, как что-то безжизненное, грохнулся
на землю и от слез мог только выговорить...
Павел Петрович медленно повернулся
на каблуках и медленно вышел; Николай Петрович отправился вслед за ним.
Самгин шагал мимо его, ставил ногу
на каблук, хлопал подошвой по полу, согревая ноги, и ощущал, что холод растекается по всему телу. Старик рассказывал: работали они в Польше
на «Красный Крест», строили бараки, подрядчик — проворовался, бежал, их порядили продолжать работу поденно, полтора рубля в день.
— Нужно, чтоб дети забыли такие дни… Ша! — рявкнул он
на женщину, и она, закрыв лицо руками, визгливо заплакала. Плакали многие. С лестницы тоже кричали, показывали кулаки, скрипело дерево перил, оступались ноги, удары
каблуков и подошв по ступеням лестницы щелкали, точно выстрелы. Самгину казалось, что глаза и лица детей особенно озлобленны, никто из них не плакал, даже маленькие, плакали только грудные.
Мелкими шагами бегая по паркету, он наполнил пустоватую комнату стуком
каблуков, шарканием подошв, шипением и храпом, — Самгину шум этот напомнил противный шум кухни: отбивают мясо,
на плите что-то булькает, шипит, жарится, взвизгивает в огне сырое полено.
Не поднимая головы, Клим посмотрел вслед им.
На ногах Дронова старенькие сапоги с кривыми
каблуками,
на голове — зимняя шапка, а Томилин — в длинном, до пят, черном пальто, в шляпе с широкими полями. Клим усмехнулся, найдя, что костюм этот очень характерно подчеркивает странную фигуру провинциального мудреца. Чувствуя себя достаточно насыщенным его философией, он не ощутил желания посетить Томилина и с неудовольствием подумал о неизбежной встрече с Дроновым.
— Это — невероятно! — выкрикивала и шептала она. — Такое бешенство, такой стихийный страх не доехать до своих деревень! Я сама видела все это. Как будто забыли дорогу
на родину или не помнят — где родина? Милый Клим, я видела, как рыжий солдат топтал
каблуками детскую куклу, знаешь — такую тряпичную, дешевую. Топтал и бил прикладом винтовки, а из куклы сыпалось… это, как это?
И часто бывало так, что взволнованный ожиданием или чем-то иным неугомонный человек, подталкиваемый их локтями, оказывался затисканным во двор. Это случилось и с Климом. Чернобородый человек посмотрел
на него хмурым взглядом темных глаз и через минуту наступил
каблуком на пальцы ноги Самгина. Дернув ногой, Клим толкнул его коленом в зад, — человек обиделся...
В конце дорожки, в кустах, оказалась беседка;
на ступенях ее лежал башмак с французским
каблуком и переплет какой-то книги; в беседке стояли два плетеных стула,
на полу валялся расколотый шахматный столик.
Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над тощими садами, над заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой
на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие
каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над забором, в саду, мгновенно выскочит и в ту ж минуту спрячется свежее лицо девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся
на качелях девушек.
На этот раз поверил и Егор. Собирая платье, белье и обувь, он нашел, что три, четыре тонких рубашки уж не очень новы, и потому конфисковал их в свою пользу, так же как и лишние, по его мнению, панталоны, жилет и пару ботинок с стоптанным
каблуком.
Бабушка поглядела в окно и покачала головой.
На дворе куры, петухи, утки с криком бросились в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин и кучеров, в саду цветы и кусты зашевелились, точно живые, и не
на одной гряде или клумбе остался след вдавленного
каблука или маленькой женской ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука, закачались, и птицы все до одной от испуга улетели в рощу.
В обычное время в остроге просвистели по коридорам свистки надзирателей; гремя железом, отворились двери коридоров и камер, зашлепали босые ноги и
каблуки котов, по коридорам прошли парашечники, наполняя воздух отвратительною вонью; умылись, оделись арестанты и арестантки и вышли по коридорам
на поверку, а после поверки пошли за кипятком для чая.
Лоскутов бросил недокуренную папиросу в угол, прошелся по комнате несколько раз и, сделав крутой поворот
на каблуках, сел рядом с Приваловым и заговорил с особенной отчетливостью...
«Моисей» показал
на проходившую под руку с каким-то инженером среднего роста девушку с голубыми глазами и прекрасными золотистыми волосами, точно шелковой рамкой окаймлявшими ее бойкое матовое лицо, с легкими веснушками около носа. Она слегка покачивалась
на высоких
каблуках.
Поп Савел успел нагрузиться вместе с другими и тоже лез целоваться к Привалову, донимая его цитатами из всех классиков. Телкин был чуть-чуть навеселе. Вообще все подгуляли, за исключением одного Нагибина, который «не принимал ни капли водки». Началась пляска, от которой гнулись и трещали половицы; бабы с визгом взмахивали руками; захмелевшие мужики грузно топтались
на месте, выбивая
каблуками отчаянную дробь.
— Слушай, я разбойника Митьку хотел сегодня было засадить, да и теперь еще не знаю, как решу. Конечно, в теперешнее модное время принято отцов да матерей за предрассудок считать, но ведь по законам-то, кажется, и в наше время не позволено стариков отцов за волосы таскать, да по роже
каблуками на полу бить, в их собственном доме, да похваляться прийти и совсем убить — все при свидетелях-с. Я бы, если бы захотел, скрючил его и мог бы за вчерашнее сейчас засадить.
— Монах
на монастырь просит, знал к кому прийти! — громко между тем проговорила стоявшая в левом углу девица. Но господин, подбежавший к Алеше, мигом повернулся к ней
на каблуках и взволнованным срывающимся каким-то голосом ей ответил...
На другой день утром Дерсу возвратился очень рано. Он убил оленя и просил меня дать ему лошадь для доставки мяса
на бивак. Кроме того, он сказал, что видел свежие следы такой обуви, которой нет ни у кого в нашем отряде и ни у кого из староверов. По его словам, неизвестных людей было трое. У двоих были новые сапоги, а у третьего — старые, стоптанные, с железными подковами
на каблуках. Зная наблюдательность Дерсу, я нисколько не сомневался в правильности его выводов.
Тогда я спросил его, почему он думает, что вор был именно китаец. Удэгеец ответил, что человек, укравший соболя, был одет в китайскую обувь и в левом
каблуке у него не хватает одного гвоздя [Китайская обувь (улы) имеет
на пятках по два гвоздя с большими плоскими шляпками.].
Чертопханов взобрался было
на крыльцо, но круто повернул
на каблуках и, подбежав к жиду, крепко стиснул ему руку. Тот наклонился и губы уже протянул, но Чертопханов отскочил назад и, промолвив вполголоса: «Никому не сказывай!» — исчез за дверью.
Наш хозяин был мужчина среднего роста, 45 лет. Карие глаза его глядели умно. Он носил большую бороду и
на голове длинные волосы, обрезанные в кружок. Одежда его состояла из широкой ситцевой рубахи, слабо подпоясанной тесемчатым пояском, плисовых штанов и сапог с низкими
каблуками.
Говорят, что он раз, в доказательство меткости своего глаза, велел жене стать
на стол и прострелил ей
каблук башмака.
Он облекался для этого в польский костюм, лихо стучал по полу
каблуками и по окончании фигуры становился
на колени, подавая руку своей даме, которая кружилась около него, выделывая па.
— Вишь, чертовы дети! разве так танцуют? Вот как танцуют! — сказал он, поднявшись
на ноги, протянул руки и ударив
каблуками.
Уже три поколения банщиков обслуживает Кирсаныч. Особенно много у него починок. То и дело прибегают к нему заказчики: тому подметки, тому подбор, тому обсоюзить, тому головки, а банщицам — то новые полусапожки яловочные
на резине для сырости, то бабке-костоправке башмаки без
каблуков, и починка, починка всякая. Только успевай делать.
Кроме того,
на нем были узкие брюки и сапоги, с низкими
каблуками, а мы считали верхом щегольства брюки по — казацки, широкие, и высокие
каблуки.
Когда мосье Одифре с сдержанной, но заметной саркастической улыбкой потребовал его участия в кадрили или лансье и мы все с интересом ждали его выступления «соло», — угрюмый юноша вдруг ринулся, точно сорвавшись с цепи,
на середину зала, выделывая с видом героической решимости самые невозможные па, — топтал
каблуками, лягался направо, налево, назад, преуморительно мотая головой и размахивая руками.
Мужики угрюмо молчали и осматривали внимательно признаки взлома. Вдруг один из них разыскал следы под окном. Следы были сапожные, и правый давал ясный отпечаток сильно сбитого
каблука… Мужики ходят в «постолах». Сапоги — обувь панская. И они недвусмысленно косились
на правый
каблук гордого пана… В этой щекотливой стадии расследования пан Лохманович незаметно стушевался…
В это время выходная дверь
на блоке хлопнула, и по мосткам застучали частые шаги. Нас нагонял Конахевич, стуча
каблуками так энергично, будто каждым ударом мрачный юноша вколачивал кого-то в землю. Глаза Кордецкого сверкнули лукавой искоркой.
Бешено звенела гитара, дробно стучали
каблуки,
на столе и в шкапу дребезжала посуда, а среди кухни огнем пылал Цыганок, реял коршуном, размахнув руки, точно крылья, незаметно передвигая ноги; гикнув, приседал
на пол и метался золотым стрижом, освещая всё вокруг блеском шелка, а шелк, содрогаясь и струясь, словно горел и плавился.
В одной ведомости я прочел, что убийство некоей Яковлевой совершено «с целью грабежа с предварительным покушением
на изнасилование,
на что указывает сдвинутая
на кровати постель и свежие царапины и отпечатки гвоздей от
каблуков на задней стенке кровати».
Каково было мое удивление, когда я увидел, что под ней находилось гнездо и девять яиц; кровь
на спине выступила оттого, что я задел по ней
каблуком своего сапога, подбитого гвоздями, и содрал лоскут кожи шириною в палец.
Паншин любезно раскланялся со всеми находившимися в комнате, пожал руку у Марьи Дмитриевны и у Лизаветы Михайловны, слегка потрепал Гедеоновского по плечу и, повернувшись
на каблуках, поймал Леночку за голову и поцеловал ее в лоб.
— Ну что, Андрон Евстратыч? — спрашивал младший
Каблуков, с которым в богатое время Кишкин был даже в дружбе и чуть не женился
на его родной сестре, конечно, с тайной целью хотя этим путем проникнуть в роковой круг. — Каково прыгаешь?
Посмеялся секретарь
Каблуков над «вновь представленным» золотопромышленником, а денег все-таки не дал. Знаменитое дело по доносу Кишкина запало где-то в дебрях канцелярской волокиты, потому что ушло
на предварительное рассмотрение горного департамента, а потом уже должно было появиться
на общих судебных основаниях. Именно такой оборот и веселил секретаря Каблукова, потому что главное — выиграть время, а там хоть трава не расти.
На прощанье он дружелюбно потрепал Кишкина по плечу и проговорил...
Петр Елисеич хотел сказать еще что-то, но круто повернулся
на каблуках, махнул платком и, взяв Сидора Карпыча за руку, потащил его из сарайной. Он даже ни с кем не простился, о чем вспомнил только
на лестнице.
Терешка махнул рукой, повернулся
на каблуках и побрел к стойке. С ним пришел в кабак степенный, седобородый старик туляк Деян, известный по всему заводу под названием Поперешного, — он всегда шел поперек миру и теперь высматривал кругом, к чему бы «почипляться». Завидев Тита Горбатого, Деян поздоровался с ним и, мотнув головой
на галдевшего Терешку, проговорил...
— Я тоже имею это намерение, — оказал он, остановясь перед Райнером, и начал качаться
на своих высоких
каблуках. — Но, вы знаете, в польской организации можно знать очень многих ниже себя, а старше себя только того, от кого вы получили свою номинацию, а я еще не имею номинации. То есть я мог бы ее иметь, но она мне пока еще не нужна.
Как только орава гостей хлынула за двери квартиры Рациборского, Ярошиньский быстро повернулся
на каблуках и, пройдя молча через зал, гостиную и спальню, вошел в уединенную рабочую хозяина.
— О, это очень естественно: мы люди земли, и нам нужны звезды земные, а вы, поэты, можете их срывать с неба! — произнес Плавин и затем, повернувшись
на своих высоких
каблуках, стал разговаривать с Мари.
Несмотря
на свое крайнее волнение, он все-таки норовил попадать
каблуками в животы и в ноги возившихся вокруг него людей, которые от этого, впрочем, довольно ловко уклонялись.