Неточные совпадения
— А вот через Афанасия Ивановича Вахрушина, об котором, почитаю, неоднократно изволили слышать-с, по просьбе вашей мамаши, чрез нашу контору вам перевод-с, —
начал артельщик, прямо обращаясь к Раскольникову. — В случае если уже вы состоите в понятии-с — тридцать пять рублей вам вручить-с, так как Семен Семенович от Афанасия Ивановича, по просьбе вашей мамаши, по прежнему манеру о том уведомление получили. Изволите знать-с?
Ушел. Коротко, точно удар топора, хлопнула дверь крыльца. Минутный диалог в прихожей несколько успокоил тревогу Самгина. Путешествуя из угла в угол комнаты, он
начал искать словесные формы для
перевода очень сложного и тягостного ощущения на язык мысли. Утомительная путаница впечатлений требовала точного, ясного слова, которое, развязав эту путаницу, установило бы определенное отношение к источнику ее — Тагильскому.
Как раньше, Любаша
начала устраивать вечеринки, лотереи в пользу ссыльных, шила им белье, вязала носки, шарфы; жила она
переводами на русский язык каких-то романов, пыталась понять стихи декадентов, но говорила, вздыхая...
Года за два до
перевода в Вятку он
начал хиреть, какая-то рана на ноге развилась в костоеду, старик сделался угрюм и тяжел, боялся своей болезни и смотрел взглядом тревожной и беспомощной подозрительности на свою жену.
«Вышел в полазну» в
переводе обозначало, что рабочий в срок
начал свою выписку, а «прогулял полазну» — не поспел к сроку и, значит, должен ждать следующей «выписки».
— Видите, сударыня, —
начал он, — мне нужно знать, какого рода
переводы вы можете делать и с каких языков?
— Не думаю, — отвечал Павел и
начал читать ясно, отчетливо, как бы по отличному
переводу.
Но он уже сам
начинал чувствовать, что
переводы его лишены легкой игривой свободной резвости подлинника, что стихи у него выходят дубовыми, грузными, тяжело произносимыми и что напряженный смысл их далеко не исчерпывает благоуханного и волнующего смысла гейневского стиха.
— Что это такое, скажите вы мне, — говорила она с настойчивостью и
начала затем читать текст старинного
перевода книги Сен-Мартена: «Мне могут сделать возражение, что человек и скоты производят действия внешние, из чего следует, что все сии существа имеют нечто в себе и не суть простые машины, и когда спросят у меня: какая же разница между их
началами действий и
началом, находящимся в человеке, то ответствую: сию разность легко тот усмотрит, кто обратится к ней внимательно.
Михаил Максимович с того
начал, что принялся за
перевод крестьян на новые места, а старые земли продал очень выгодно.
Всем известно, что впоследствии, по совету С. С. Уварова, подкрепленному советом А. Н. Оленина, Гнедич уничтожил свой ямбический
перевод и
начал переводить «Илиаду» с первой песни гекзаметрами.
Вскоре Гнедич заехал к Шушерину и сказал ему, что переводит «Танкреда» и даже привез прочесть
начало своего
перевода, который по тогдашнему времени казался нам превосходным.
Он переводил «Илиаду»,
начав с седьмой песни, потому что считал
перевод первых шести песен Кострова вполне удовлетворительным; переводил он ямбами с рифмами и дошел до половины десятой песни.
Мы принялись. Иосаф
начал с невозмутимым вниманием скандовать стихи, потом разбивал их на предложения, отыскивал подлежащее, сказуемое.
Перевод он писал аккуратнейшим почерком, раза два принимался для этого чинить перо, прописывал сполна каждое слово и ставил все грамматические знаки.
— Речь идет об издании сочинений Шекспира в
переводах Н.Кетчера.] — и
начал читать — просто сделал пытку!
— А вот еще просьба есть, —
начал он как можно суше, — чиновника Пселдонимова о
переводе его в департамент… Его превосходительство Семен Иванович Шипуленко обещали ему место. Просят вашего милостивого содействия, ваше превосходительство.
Мысли, собранные здесь, принадлежат самым разнообразным авторам,
начиная с браминской, конфуцианской, буддийской письменности, и до евангелия, посланий и многих, многих как древних, так и новых мыслителей. Большинство этих мыслей, как при
переводах, так и при переделке, подверглись такому изменению, что я нахожу неудобным подписывать их именами их авторов. Лучшие из этих неподписанных мыслей принадлежат не мне, а величайшим мудрецам мира.
Не существует, стало быть, такого глаза, который мог бы приблизиться к этому всевысочайшему свету и этой всеглубочайшей бездне или найти доступ к ней» [Ср.
перевод М. А. Дынника: Бруно Дж. О причине,
начале и едином.
Ср.
перевод М. А. Дынника: Бруно Дж. О причине,
начале и едином.
(Ср. сопоставления в примечаниях к русскому
переводу О
началах, стр. XLIX, 115.)].
Кажется, П.И.Вейнберг направил ко мне весьма курьезного еврея, некоего Оренштейна, которому я сам сочинил псевдоним"Семен Роговиков" —
перевод его немецкой фамилии. Он был преисполнен желания писать"о матерьях важных", имел некоторую начитанность по-немецки и весьма либеральный образ мыслей и долго все возился с Гервинусом,
начиная о нем статьи и не кончая их.
И уже в этот с лишком двухлетний период литературные стремления
начали проявлять себя. Я стал читать немецких поэтов, впервые вошел в Гейне, интересовался Шекспиром, сначала в немецких
переводах, его критиками, биографиями Шиллера и Гете.
Вышло так, что в течение этих долгих лет — в общем, с лишком сорока лет! — я ни разу не задавался какой-нибудь программой изучения Испании на месте, хотя, ознакомившись с языком, стал читать многое в подлиннике, что прежде было мне доступно лишь в
переводах,
начиная с"Дон-Кихота".
— Знаете… я что хотел вам сказать? —
начал он, заметно любуясь ею. — Вам что же утруждать себя
переводом тех отрывков, для работы Заплатина… Это для вас слишком сухая материя. У меня найдутся еще вещи в таком же роде… И это поставит вас гораздо самостоятельнее… хотя милейший Иван Прокофьич и имеет некоторые на вас права.
Заметив это, я уже усомнился в искренности этих толкований и обратился к самому
переводу слов: судите и осуждайтек тому, с чего следовало бы
начать.