Цитаты из русской классики со словосочетанием «начало революции»

Я сочувствовал «падению священного русского царства» (название моей статьи в начале революции), я видел в этом падении неотвратимый процесс развоплощения изолгавшейся символики исторической плоти.
Ту же правду, которая провозглашена была протестантизмом и была началом революции человеческого духа, еще смелее и крайнее утверждал гуманизм.
— Вы говорили, что постараетесь скрыть его от преследований! Вы обещали ему покровительство и поддержку! Вы, наконец, объявили, что полагаете положить в России начало революции введением обязательного оспопрививания! Что вы можете на это сказать?
«Это он — сифилис», — вторично мысленно и строго сказал я. В первый раз в моей врачебной жизни я натолкнулся на него, я — врач, прямо с университетской скамеечки брошенный в деревенскую даль в начале революции.
Антонина. Какой холодище… До чего всё бездарно! Начали революцию в феврале и всё ещё не могут кончить. А уже наступает ноябрь… Что?
Изабелла(1830–1904) — испанская королева в 1833–1866 гг.; эмигрировала с началом революции.
Ячевский с страхом и надеждой ожидал с каждой почтой известия об убийстве Константина и начале революции.
Но у нас Советы с самого начала революции вступили на путь классовой диктатуры, своеобразной монархической диктатуры, и это превратилось в истребление свободы в России.
Помню, что в начале революции я с большим трудом убедил священника нашего прихода в Большом Власьевском переулке выбросить из церковной службы слово о самодержавном государе императоре.
Можно было бы сказать, что «реакционным» является возврат к недавнему прошлому, к тому строю мыслей и строю жизни, которые господствовали до начала революции, переворота и кризиса [Эта мысль прекрасно развита кн. Н. С. Трубецким в статье «У дверей (Реакция?

Неточные совпадения

— По-моему, это не революция, а простая уголовщина, вроде как бы любовника жены убить. Нарядился офицером и в качестве самозванца — трах! Это уж не государство, а… деревня. Где же безопасное государство, ежели все стрелять начнут?
— И в революцию, когда народ захочет ее сам, — выговорил Муромский, сильно подчеркнул последнее слово и, опустив глаза, начал размазывать ложкой по тарелке рисовую кашу.
— Ну, — сказал он, не понижая голоса, — о ней все собаки лают, курицы кудакают, даже свиньи хрюкать начали. Скучно, батя! Делать нечего. В карты играть — надоело, давайте сделаем революцию, что ли? Я эту публику понимаю. Идут в революцию, как неверующие церковь посещают или участвуют в крестных ходах. Вы знаете — рассказ напечатал я, — не читали?
— Мы, люди, — начал он, отталкивая Берендеева взглядом, — мы, с моей точки зрения, люди, на которых историей возложена обязанность организовать революцию, внести в ее стихию всю мощь нашего сознания, ограничить нашей волей неизбежный анархизм масс…
— Сам народ никогда не делает революции, его толкают вожди. На время подчиняясь им, он вскоре начинает сопротивляться идеям, навязанным ему извне. Народ знает и чувствует, что единственным законом для него является эволюция. Вожди всячески пытаются нарушить этот закон. Вот чему учит история…
— Не знаю. Не спрашивал. Но почему вы говорите — революция? Нет, это еще не она. Не представляю, чтоб кто-то начал в воскресенье делать революцию.
— Здоровенная будет у нас революция, Клим Иванович. Вот — начались рабочие стачки против войны — знаешь? Кушать трудно стало, весь хлеб армии скормили. Ох, все это кончится тем, что устроят европейцы мир промежду себя за наш счет, разрежут Русь на кусочки и начнут глодать с ее костей мясо.
— Не понимаю. Может быть, это — признак, что уже «кончен бой» и начали действовать мародеры, а возможно, что революция еще не истратила всех своих сил. Тебе — лучше знать, — заключила она, улыбаясь.
Он понимал, что на его глазах идея революции воплощается в реальные формы, что, может быть, завтра же, под окнами его комнаты, люди начнут убивать друг друга, но он все-таки не хотел верить в это, не мог допустить этого.
До социалистической или коммунистической революции есть лишь введение в историю, после нее только — начало настоящей истории.
Неугомонные французские работники, воспитанные двумя революциями и двумя реакциями, выбились наконец из сил, сомнения начали одолевать ими; испугавшись их, они обрадовались новому делу, отреклись от бесцельной свободы и покорились в Икарии такому строгому порядку и подчинению, которое, конечно, не меньше монастырского чина каких-нибудь бенедиктинцев.
Я всегда чувствовал не только роковой характер революции, но и демоническое в ней начало.
Революция начала уничтожать этот культурный ренессанс и преследовать творцов культуры.
Русский культурный ренессанс начала XX века революция низвергла, прервала его традицию.
Я потом начал сознавать, что ответственность за духоборческий, враждебный духовной культуре характер русской революции лежит на деятелях русского ренессанса начала XX века.
В первые дни революции активность моя выразилась лишь в том, что когда Манеж осаждался революционными массами, а вокруг Манежа и внутри его были войска, которые каждую минуту могли начать стрелять, я с трудом пробрался внутрь Манежа, спросил офицера, стоявшего во главе этой части войска, и начал убеждать его не стрелять, доказывая ему, что образовалось новое правительство и что старое правительство безнадежно пало.
Я пережил три войны, из которых две могут быть названы мировыми, две революции в России, малую и большую, пережил духовный ренессанс начала ХХ века, потом русский коммунизм, кризис мировой культуры, переворот в Германии, крах Франции и оккупацию ее победителями, я пережил изгнание, и изгнанничество мое не кончено.
Наконец, 12 ноября 1922 года в обновленных залах бывшего Английского клуба открывается торжественно выставка «Красная Москва», начало Музея Революции. Это — первая выставка, начало революционного Музея в бывшем «храме праздности».
Писарь давно обленился, отстал от всякой работы и теперь казнился, поглядывая на молодого зятя, как тот поворачивал всякое дело. Заразившись его энергией, писарь начал заводить строгие порядки у себя в доме, а потом в волости. Эта домашняя революция закончилась ссорой с женой, а в волости взбунтовался сторож Вахрушка.
Я был первым и до сих пор остаюсь практически единственным человеком, который обнаружил эту главную ошибку современной философии; я показал, что все философы (за исключением Лейбница), начиная с Декарта и его последователя Спинозы, исходили из принципа разрушения и революции в отношении религиозной жизни, из принципа, который в области политики породил конституционный принцип; я показал, что кардинальная реформа невозможна, если только она не будет проходить и в философии и в политике.
Он совершенно отрицательно относился к национализму, к племенному началу, которое, по его мнению, ведет к революции и демократическому уравнению.
Поразительно, что на Соборе 17-го года, который стал возможен только благодаря революции, не обнаружилось никакого интереса к религиозным проблемам, мучившим русскую мысль XIX и начала XX в.
— О нет-с! Уж этого вы не говорите. Наш народ не таков, да ему не из-за чего нас выдавать. Наше начало тем и верно, тем несомненно верно, что мы стремимся к революции на совершенно ином принципе.
Он объяснил ей, что общество в опасности, что покуда остается неразоренным очаг революций, до тех пор Европа не может наслаждаться спокойствием, что в самом Навозном существует громадный наплыв неблагонадежных элементов, которые, благодаря интриге, всюду распространяют корни и нити, и что он, Феденька, поставил себе священнейшею задачей объявить им войну, начав с акцизного ведомства и кончая судебными и земскими учреждениями.
И что же вышло? Сначала, действительно, обывателям казалось несколько странным, что выискался такой помпадур, который не верит в бунты, но мало-помалу и они начали освоиваться с этим взглядом. Прошел год, прошел другой, снегири свистали и щебетали во всех рощах, а революций все не было.
Однако не все покорилось романтизму: умы положительные, умы, сосавшие все соки свои из великих произведений Греции и Рима, прямые наследники литературы Лудовика XIV, Вольтера и Энциклопедии, участники революции и императорских войн, односторонние и упрямые в своих началах, с презрением смотрели на юное поколение, отрицающее их в пользу понятий, ими казненных, как полагали, навеки.
Возьмем европейскую реакцию начала XIX века, когда Европа, напуганная великою революцией, была подавлена деспотизмом Наполеона, а вслед затем подпала еще более тяжкому гнету «Священного Союза» ["Священный союз" — договор о дружбе и взаимопомощи, заключенный Австрией, Пруссией и Россией в 1815 г., после падения Наполеона I.
Он понял, что освобождение крестьян сопряжено с освобождением земли; что освобождение земли, в свою очередь, — начало социальной революции, провозглашение сельского коммунизма. Обойти вопрос об освобождении невозможно — отодвинуть его решение до следующего царствования, конечно, легче, но это малодушно, и, в сущности, это только несколько часов, потерянных на скверной почтовой станции без лошадей…
— Конечно, я космополит в сущности! — поспешил объясниться Фрумкин, подметивший иронию приятеля и, как еврей, понявший, куда она метит. — Но ведь космополитизм не враг идей о национальности, если только эта идея подымается во имя революционного начала, в смысле общеевропейской революции.
Начало любви, начало жизни, начало Римской империи и великой революции — как хороши все начала!
Революции постепенно начинает возвращаться память, она начинает припоминать прошлое.
Я считал революцию неизбежной и справедливой, но духовный её облик мне был неприятен с самого начала.
Совсем как в революциях социальных, когда прежде угнетенный класс приходит к власти и начинает угнетать других.
— Таких мы жалеем. А монополии хлебной никак нельзя отменить. Сейчас спекулянтство пойдет. Вы поймите: революция! Неужели не ясно? Как в осажденной крепости! — Желтов начинал сердиться. — Вы тех вините, кто антанту призвал, Деникиных и Колчаков вините, да! Рябушинских. Они хотят костлявой рукой голода задушить революцию, а социал-предатели им подпевают и мужиков против нас восстанавливают… А кто им землю отдал? Ну-ка, товарищ, скажи, — землю вам Деникин отдал или нет?
Рикур был крупный тип француза, сложившегося к эпохе Февральской революции. Он начал свою карьеру специальностью живописца, был знаком с разными реформаторами 40-х годов (в том числе и с Фурье), выработал себе весьма радикальное credo, особенно в направлении антиклерикальных идей. Актером он никогда не бывал, а сделался прекрасным чтецом и декламатором реального направления, врагом всей той рутины, которая, по его мнению, царила и в «Comedie Francaise», и в Консерватории.
Поляки начали эмигрировать в Париж после восстания 1863 года. Да и прежде, после революции 1831 года, они удалялись сюда же. Здесь, в отеле"Ламбер", жил при нас и их"круль", то есть князь Чарторыйский. У них был в Париже особый патриотический фонд, и правительство Наполеона III давало им субсидию. Существовал уже и их"Коллегий св. Станислава".
Потом редактором была коллегия из Ю. Бунина, Ив. Шмелева и меня. Потом пришла революция, нас разбросало кого куда, и в самом начале двадцатых годов товарищество паше прекратило свое существование.
Ничего социально-реакционного в культурном ренессансе начала века не было, многие его деятели даже определенно сочувствовали революции и социализму.
В конце концов это привело к тому, что цельность, тоталитарность начали искать не в революции, а в религии.
Не только в природе, но и в истории есть эта хаотическая, буйная стихия. И Тютчев предчувствует исторические катастрофы, торжество сил хаотических, которые опрокинут космос. Тютчев консерватор, который не верит в прочность консервативных начал и устоев. Он строит реакционную утопию для спасения мира от хаотической революции. Он воображал, что христианством можно пользоваться как консервативной силой. Его чисто политические стихотворения слабы, замечательны лишь его космические стихотворения.
Смердяковское начало — низшая сторона Ивана — должно побеждать в революциях.
— Было это очень скоро после Октябрьской революции, в самом начале гражданской войны.
Революция совершается не во имя свободы, а во имя тех же начал, во имя которых пылали костры инквизиции, во имя «тысячи миллионов счастливых младенцев».
В то время Испания в ходу была… — Ахлёстин излагает далее основные события испанской революции конца 1860-х-начала 1870-х годов.
По характеру своего миросозерцания Достоевский противопоставляет революции личное начало, качественность и безусловную ценность личности.
«Большевизм» господствовал с самого начала «революции», и в нынешнем торжестве его нет ничего нового.
Но думаю, что теперь, именно теперь, после жалкой, глупой русской революции и в особенности после ужасного по своей дерзкой, бессмысленной жестокости подавления ее, русские, менее других цивилизованные, то есть менее умственно развращенные и удерживающие еще смутное представление о сущности христианского учения, русские, преимущественно земледельческие люди, поймут, наконец, где средство спасения, и первые начнут применять его.
Атмосфера начинает напоминать ту, которая была перед революцией, в дни оргии реакции.
Ж. де Местр, романтическое движение начала XIX века были реакцией против французской революции и просвещения XVIII века, но это было творческим движением вперед, оплодотворившим всю мысль последующего века.
То, что называется русской «революцией» и что сейчас завершается, имеет один постыдный и горестный для нас смысл: русский народ не выдержал великого испытания войны, в страшный час мировой борьбы он ослабел и начал разлагаться.
 

Предложения со словосочетанием «начало революции»

Значение слова «начать»

  • НАЧА́ТЬ, -чну́, -чнёшь; прош. на́чал, -ла́, -ло; прич. страд. прош. на́чатый, -чат, -а́, -о; сов. (несов. начинать). 1. перех. или с неопр. Приступить к какому-л. действию. Начать лекцию. Начать репетицию. (Малый академический словарь, МАС)

    Все значения слова НАЧАТЬ

Значение слова «революция»

  • РЕВОЛЮ́ЦИЯ, -и, ж. 1. Коренной переворот во всей социально-экономической структуре общества, приводящий к переходу от исторически отжившего общественного строя к более прогрессивному. Великая Октябрьская социалистическая революция. (Малый академический словарь, МАС)

    Все значения слова РЕВОЛЮЦИЯ

Афоризмы русских писателей со словом «начать»

Отправить комментарий

@
Смотрите также

Значение слова «начать»

НАЧА́ТЬ, -чну́, -чнёшь; прош. на́чал, -ла́, -ло; прич. страд. прош. на́чатый, -чат, -а́, -о; сов. (несов. начинать). 1. перех. или с неопр. Приступить к какому-л. действию. Начать лекцию. Начать репетицию.

Все значения слова «начать»

Значение слова «революция»

РЕВОЛЮ́ЦИЯ, -и, ж. 1. Коренной переворот во всей социально-экономической структуре общества, приводящий к переходу от исторически отжившего общественного строя к более прогрессивному. Великая Октябрьская социалистическая революция.

Все значения слова «революция»

Предложения со словосочетанием «начало революции»

  • На момент начала революции осенью 1918 года ни один вражеский солдат не находился на немецкой территории.

  • Третье последствие этой трансформации заключается в том, что она медленно, но верно привела к отмиранию рынка, положившего начало революции, – рынка книг в мягкой обложке.

  • Тот самый момент, когда подобные институты начинают успешно действовать, знаменует начало революции и окончание конституции.

  • (все предложения)

Синонимы к словосочетанию «начало революции»

Ассоциации к слову «начать»

Ассоциации к слову «революция»

Морфология

Правописание

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я