Неточные совпадения
Урок состоял в выучиваньи наизусть нескольких стихов из
Евангелия и повторении
начала Ветхого Завета. Стихи из
Евангелия Сережа знал порядочно, но в ту минуту как он говорил их, он загляделся на кость лба отца, которая загибалась так круто у виска, что он запутался и конец одного стиха на одинаковом слове переставил к
началу другого. Для Алексея Александровича было очевидно, что он не понимал того, что говорил, и это раздражило его.
Под подушкой его лежало
Евангелие. Он взял его машинально. Эта книга принадлежала ей, была та самая, из которой она читала ему о воскресении Лазаря. В
начале каторги он думал, что она замучит его религией, будет заговаривать о
Евангелии и навязывать ему книги. Но, к величайшему его удивлению, она ни разу не заговаривала об этом, ни разу даже не предложила ему
Евангелия. Он сам попросил его у ней незадолго до своей болезни, и она молча принесла ему книгу. До сих пор он ее и не раскрывал.
Она пересилила себя, подавила горловую спазму, пресекшую в
начале стиха ее голос, и продолжала чтение одиннадцатой главы
Евангелия Иоаннова.
— Теперь повторяйте за мной, — сказал он и
начал: — Обещаюсь и клянусь всемогущим Богом, пред святым Его
Евангелием и животворящим крестом Господним, что по делу, по которому… — говорил он, делая перерыв после каждой фразы.
Устав ходить и думать, он сел на диван перед лампой и машинально открыл данное ему на память англичанином
Евангелие, которое он, выбирая то, что было в карманах, бросил на стол. «Говорят, там разрешение всего», — подумал он и, открыв
Евангелие,
начал читать там, где открылось. Матфея гл. XVIII.
Надеясь найти подтверждение этой мысли в том же
Евангелии, Нехлюдов с
начала начал читать его.
Окончивши, он поспешно
начал завертывать
Евангелие и крест. Цынский, едва приподнявшись, сказал ему, что он может идти. После этого он обратился ко мне и перевел духовную речь на гражданский язык.
Когда священник
начал мне давать уроки, он был удивлен не только общим знанием
Евангелия, но тем, что я приводил тексты буквально. «Но господь бог, — говорил он, — раскрыв ум, не раскрыл еще сердца». И мой теолог, пожимая плечами, удивлялся моей «двойственности», однако же был доволен мною, думая, что у Терновского сумею держать ответ.
По несчастию, татарин-миссионер был не в ладах с муллою в Малмыже. Мулле совсем не нравилось, что правоверный сын Корана так успешно проповедует
Евангелие. В рамазан исправник, отчаянно привязавши крест в петлицу, явился в мечети и, разумеется, стал впереди всех. Мулла только было
начал читать в нос Коран, как вдруг остановился и сказал, что он не смеет продолжать в присутствии правоверного, пришедшего в мечеть с христианским знамением.
Вот Псалтырь кончим,
начну я с тобой
Евангелие читать.
Чтобы слиться с народом и его верой, он одно время принуждал себя считать православным, соблюдал все предписания православной церкви, но не в силах был смириться, взбунтовался и
начал проповедовать свою веру, свое христианство, свое
Евангелие.
Нюрочка все смотрела на светлые пуговицы исправника, на трясущуюся голову дьячка Евгеньича с двумя смешными косичками, вылезавшими из-под засаленного ворота старого нанкового подрясника, на молившийся со слезами на глазах народ и казачьи нагайки. Вот о. Сергей
начал читать прерывавшимся голосом
евангелие о трехдневном Лазаре, потом дьячок Евгеньич уныло запел: «Тебе бога хвалим…» Потом все затихло.
—
Евангелие, —
начал он совершенно серьезным тоном, — я думаю, должно быть на столе у каждого.
— Как, Жорж Занд позаимствовалась от умных людей?! — опять воскликнул Павел. — Я совершенно
начинаю не понимать вас; мы никогда еще с вами и ни в чем до такой степени не расходились во взглядах наших! Жорж Занд дала миру новое
евангелие или, лучше сказать, прежнее растолковала настоящим образом…
Священник разложил на столе
евангелие, надел епитрахиль и
начал каким-то неестественным голосом...
Романтическое воззрение не должно принимать ни за всеобще христианское, ни за чисто христианское: оно — почти исключительная принадлежность католицизма; в нем, как во всем католическом, спаялись два
начала, — одно, почерпнутое из
евангелия, другое — народное, временное, более всего германическое.
Евангелие было старое, тяжелое, в кожаном переплете, с захватанными краями, и от него запахло так, будто в избу вошли монахи. Саша подняла брови и
начала громко, нараспев...
Это проявлялось и проявляется во всей деятельности церкви,
начиная с извращенного текста
евангелия, как вставка слова «напрасно» в стихе о гневе и мн. др., до установления всякого рода ничем не оправдываемых таинств, обрядов, служб и, главное, догматов: троицы, искупления, непогрешимости церкви и пр. и пр.
Мысли, собранные здесь, принадлежат самым разнообразным авторам,
начиная с браминской, конфуцианской, буддийской письменности, и до
евангелия, посланий и многих, многих как древних, так и новых мыслителей. Большинство этих мыслей, как при переводах, так и при переделке, подверглись такому изменению, что я нахожу неудобным подписывать их именами их авторов. Лучшие из этих неподписанных мыслей принадлежат не мне, а величайшим мудрецам мира.
Евангелие обращено к вечному
началу человеческой души, не зависящему от исторических эпох и социальных положений, и в известном смысле оно не социально.
Евангелием зачитывалась,
начала рваться отсюда учиться, врачевать недуги человечества, только, — злобный смех прервал ее слова, — для врачевания-то надо диплом иметь, а она, даром что стихи писала, а грамматики порядочно не прошла, пишет «убеждение» б/е — е, д/е — ять, стало быть, в медички ей нечего было и мечтать.
Но что же такое это разумное сознание?
Евангелие Иоанна начинается тем, что Слово, «Logos» (Логос — Разум, Мудрость, Слово), есть
начало, и что в нем всё и от него всё; и что потому разум — то, что определяет всё остальное — ничем не может быть определяем.
Растроганный народ
начал молиться почивающим в храме мощам святителя Никиты, печерского затворника; благоверного князя Владимира Ярославича и святой благоверной княгини Анны, матери его; приложился к
Евангелию, писанному святым Пименом, и иконам Всемилостивого Спаса и премудрости Божьей — Петра и Павла, затем вышел на паперть, поклонился праху архиерея Иоакима и, освобожденный и успокоенный пастырским словом, мирно разошелся по домам.
Другие ищут
начало этого названия в более отдаленных преданиях; так, протоиерей Малиновский в своем «Историческом описании села Грузина», изданном в 1816 году, говорит: «Сие место, возникнувшее из-под праха и пепла, славится в древности посещением первого в России проповедника
Евангелия, святого апостола Андрея Первозванного», и объясняет, что название Грузино есть измененное Друзино, а последнее произошло от того, что на этом месте святого апостол Андрей Первозванный водрузил свой жезл или посох.
Растроганный народ
начал молиться почивающим в храме мощам: святителя Никиты, печерского затворника, благоверной княгини Анны, матери его, приложился к
Евангелию, писанному святым Пименом, и иконам Всемилостивого Спаса и Премудрости Божией — Петра и Павла, затем вышел на паперть, поклонился праху архиерея Иоакима и, освеженный и успокоенный пастырским словом, мирно разошелся по домам.
Первое дело, с которого
начинает свою деятельность русский архиерей, куда бы он ни попал, конечно есть обозрение внешности храмов и богослужения, — к этому обратился и я: велел, чтобы везде были приняты прочь с престолов лишние
Евангелия и кресты, благодаря которым эти престолы у нас часто превращаются в какие-то выставки магазина церковной утвари.
Стоит вдуматься в смысл учения Христа о жизни вечной в боге, стоит восстановить в своем воображении учение еврейских пророков, чтобы понять, что если бы Христос хотел проповедовать учение о воскресении мертвых, которое тогда только
начинало входить в Талмуд и было предметом спора, то он ясно и определенно высказал бы это учение; он же, наоборот, не только не сделал этого, но даже отверг его, и во всех
Евангелиях нельзя найти ни одного места, которое бы подтверждало это учение.
Христос знал эту повесть и часто приводил ее, но, кроме того, в
Евангелиях рассказано, как сам Христос после посещения удалившегося в пустыню Иоанна Крестителя, перед
началом своей проповеди, подпал тому же искушению и как он был отведен диаволом (обманом) в пустыню для искушения, и как он победил этот обман и, в силе духа, вернулся в Галилею, и как с тех пор, уже не гнушаясь никакими развратными людьми, провел жизнь среди мытарей, фарисеев и грешников, научая их истине.
Прочтя первые слова
Евангелия: «В
начале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем-то и открытый ящик.
«И
начал Петр говорить ему: вот мы оставили всё и последовали за тобой. Что нам будет? Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради меня и
евангелия и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной» (Матф. XIX, 27—29; Марк. X, 28—30; Луки XVIII, 28—30).