Неточные совпадения
Когда он разрушал, боролся со стихиями, предавал огню и
мечу, еще могло казаться, что в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая сила, которая, независимо от своего содержания, может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный, когда ни на ком не тяготел его исполненный бесстыжества взор, делалось ясным, что это"громадное", это"всепокоряющее" — не что иное, как идиотство, не нашедшее себе
границ.
Ассоль смутилась; ее напряжение при этих словах Эгля переступило
границу испуга. Пустынный морской берег, тишина, томительное приключение с яхтой, непонятная речь старика с сверкающими глазами, величественность его бороды и волос стали казаться девочке смешением сверхъестественного с действительностью. Сострой теперь Эгль гримасу или закричи что-нибудь — девочка помчалась бы прочь, заплакав и изнемогая от страха. Но Эгль,
заметив, как широко раскрылись ее глаза, сделал крутой вольт.
Если ты скажешь
смело и обдуманно да — я беру назад свое решение: вот моя рука и пойдем, куда хочешь, за
границу, в деревню, даже на Выборгскую сторону!
— Или идиотка; впрочем, я думаю, что и сумасшедшая. У нее был ребенок от князя Сергея Петровича (по сумасшествию, а не по любви; это — один из подлейших поступков князя Сергея Петровича); ребенок теперь здесь, в той комнате, и я давно хотел тебе показать его. Князь Сергей Петрович не
смел сюда приходить и смотреть на ребенка; это был мой с ним уговор еще за
границей. Я взял его к себе, с позволения твоей мамы. С позволения твоей мамы хотел тогда и жениться на этой… несчастной…
Здесь
замечу в скобках о том, о чем узнал очень долго спустя: будто бы Бьоринг прямо предлагал Катерине Николаевне отвезти старика за
границу, склонив его к тому как-нибудь обманом, объявив между тем негласно в свете, что он совершенно лишился рассудка, а за
границей уже достать свидетельство об этом врачей. Но этого-то и не захотела Катерина Николаевна ни за что; так по крайней мере потом утверждали. Она будто бы с негодованием отвергнула этот проект. Все это — только самый отдаленный слух, но я ему верю.
Тетушки
заметили эти отношения, испугались и даже написали об этом за
границу княгине Елене Ивановне, матери Нехлюдова.
За
границей теперь как будто и не бьют совсем, нравы, что ли, очистились, али уж законы такие устроились, что человек человека как будто уж и не
смеет посечь, но зато они вознаградили себя другим и тоже чисто национальным, как и у нас, и до того национальным, что у нас оно как будто и невозможно, хотя, впрочем, кажется, и у нас прививается, особенно со времени религиозного движения в нашем высшем обществе.
Надо, впрочем,
заметить, что все они, не исключая даже знатока Лебедева, несколько сбивались в познании
границ и пределов своего могущества, и в самом ли деле им теперь всё дозволено или нет?
— Здесь у вас в комнатах теплее, чем за
границей зимой, —
заметил князь, — а вот там зато на улицах теплее нашего, а в домах зимой — так русскому человеку и жить с непривычки нельзя.
Я, говорит, еще сама себе госпожа; захочу, так и совсем тебя прогоню, а сама за
границу поеду (это уж она мне говорила, что за границу-то поедет, —
заметил он как бы в скобках, и как-то особенно поглядев в глаза князю); иной раз, правда, только пужает, всё ей смешно на меня отчего-то.
— Ничему не могу научить, — смеялся и князь, — я все почти время за
границей прожил в этой швейцарской деревне; редко выезжал куда-нибудь недалеко; чему же я вас научу? Сначала мне было только нескучно; я стал скоро выздоравливать; потом мне каждый день становился дорог, и чем дальше, тем дороже, так что я стал это
замечать. Ложился спать я очень довольный, а вставал еще счастливее. А почему это все — довольно трудно рассказать.
В этом случае я ужасный эгоист, но вы, может быть, также
заметите, что это чувство при некоторых обстоятельствах не позволяет мне перейти должных
границ.
— Довольно! — сказал князь, — надо кончить эту тяжелую сцену. Этот слепой и яростный порыв ревности вне всяких
границ рисует ваш характер совершенно в новом для меня виде. Я предупрежден. Мы поторопились, действительно поторопились. Вы даже и не
замечаете, как оскорбили меня; для вас это ничего. Поторопились… поторопились… конечно, слово мое должно быть свято, но… я отец и желаю счастья моему сыну…
И я вот, по моей кочующей жизни в России и за
границей, много был знаком с разного рода писателями и художниками, начиная с какого-нибудь провинциального актера до Гете, которому имел честь представляться в качестве русского путешественника, и, признаюсь, в каждом из них
замечал что-то особенное, не похожее на нас, грешных, ну, и, кроме того, не говоря об уме (дурака писателя и артиста я не могу даже себе представить), но, кроме ума, у большей части из них прекрасное и благородное сердце.
— Ах, как я рада вас видеть, милый Nisolas, — сказала она, вглядываясь мне в лицо с таким искренним выражением удовольствия, что в словах «милый Nicolas» я
заметил дружеский, а не покровительственный тон. Она, к удивлению моему, после поездки за
границу была еще проще, милее и родственнее в обращении, чем прежде. Я
заметил два маленькие шрама около носу и на брови, но чудесные глаза и улыбка были совершенно верны с моими воспоминаниями и блестели по-старому.
— Положим, что башмаки она уж износила! —
заметил Лябьев. — Кроме того, если Терхов просил тебя передать от него предложение Сусанне, так, может быть, они заранее об этом переговорили: они за
границей целый год каждый день виделись.
— Это чудо, прелесть что такое!
Смею вас заверить, что и за
границей таких номеров немного.
Единообразие сей жизни он прерывал так называемыми объездами, посещал монастыри, и ближние и дальние, осматривал крепости на
границе, ловил диких зверей в лесах и пустынях; любил в особенности медвежью травлю; между тем везде и всегда занимался делами: ибо земские бояре, мнимоуполномоченные правители государства, не
смели ничего решить без его воли!»
— Он уже теперь силен, как черт, в философии, —
заметил Шубин, проводя глубокие черты ногтем по глине, — на что ему за
границу ездить?
Свет дугового фонаря
мола ставил его отчетливые очертания на
границе сумерек, в дали которых виднелись черные корпуса и трубы пароходов.
Толпа чиновников, желавших из самого источника узнать подробности о проезжем, облепила его, но нельзя не
заметить, что камердинер не очень поддавался и обращался с ними немного свысока; он жил несколько лет за
границей и гордо сознавал это достоинство.
Вот, вот она! вот русская
граница!
Святая Русь, Отечество! Я твой!
Чужбины прах с презреньем отряхаю
С моих одежд — пью жадно воздух новый:
Он мне родной!.. теперь твоя душа,
О мой отец, утешится, и в гробе
Опальные возрадуются кости!
Блеснул опять наследственный наш
меч,
Сей славный
меч, гроза Казани темной,
Сей добрый
меч, слуга царей московских!
В своем пиру теперь он загуляет
За своего надёжу-государя!..
За табльдотом мы познакомились. Оказалось, что он помпадур, и что у него есть"вверенный ему край", в котором он наступает на закон. Нигде в другом месте — не то что за
границей, а даже в отечестве — он, милая тетенька, наступать на закон не
смеет (составят протокол и отошлют к мировому), а въедет в пределы"вверенного ему края" — и наступает безвозбранно. И, должно быть, это занятие очень достолюбезное, потому что за
границей он страшно по нем тосковал, хотя всех уверял, что тоскует по родине.
— Так, не
смеет — да и только. Вы давно за
границей? — обратилась она опять к Долинскому.
— Поедемте за
границу и устроимте там какой хотите заговор; но только я
мести и
мести жажду!..
Россия, под самодержавным правлением потомков великого Петра, возрастала в силе и могуществе; южный ветер лелеял русских орлов на берегах Дуная; наши волжские песни раздавались в древней Скандинавии; среди цветущих полей Италии и на вершинах Сент-Готарда сверкали русские штыки: мы пожинали лавры в странах иноплеменных; но более столетия ни один вооруженный враг не
смел переступить за
границу нашего отечества.
Читатель, конечно,
заметил, что Янсутский в настоящем свидании с генералом был в отношении того гораздо почтительнее, чем в Париже: он по опыту знал, что господа, подобные Трахову, только за
границей умаляют себя, а как вернутся в Россию, так сейчас же облекаются в свою павлинью важность.
— Отчего ж вы мужу вашему не удивляетесь? —
заметил Бегушев. — Он тоже был за
границей, и еще дольше меня!
Васса. Дочери — ничего не
заметили в лице. Ладно. За
границу поедешь, Анна.
Из этих фактов очевидно одно: что, вопреки общему мнению, как
замечает сам же историк в другом месте (том III, стр. 179), Петр искал за
границею единственно средств ввести и утвердить в России морское дело, едва ли помышляя тогда о преобразовании своего государства по примеру государств западных.
Сколько ни оглядывался Антон, не
замечал ни верст, ни вала, ни ветелок, которые обозначили бы
границу: просто-попросту тянулось необозримое поле посреди других полей и болот; вся разница состояла только в том, что тут по всем направлениям виднелись глубокие ямы, котловины, «черторои», свидетельствовавшие беспрестанно, что здесь засел воз или лошадь; это были единственные признаки столбовой дороги.
Пока Шамохин говорил, я
заметил, что русский язык и русская обстановка доставляли ему большое удовольствие. Это оттого, вероятно, что за
границей он сильно соскучился по родине. Хваля русских и приписывая им редкий идеализм, он не отзывался дурно об иностранцах, и это располагало в его пользу. Было также заметно, что на душе у него неладно и хочется ему говорить больше о себе самом, чем о женщинах, и что не миновать мне выслушать какую-нибудь длинную историю, похожую на исповедь.
Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его
границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не
смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!
Когда на
границе стали осматривать, не везет ли она с собою потихоньку чего запрещенного, никто не
посмел развязать ее повязку.
— Вы помните, где вы
наметили вашим рассказом о мальчике
границу человеческого? Чтобы не произошло ошибки, я еще на несколько километров отодвинул ее вперед — этого хватит?
Меня повезли, но не в Москву, а куда-то далеко, на персидскую
границу, и там
поместили у одной образованной старушки, которая, помню я, говаривала, что она сослана туда по повелению императора Петра III.
Нарочно,
мол, влюбила в себя судебного чиновника, выведала от него какие-нибудь тайны и убежала за
границу.
Он много жил, много видал за
границей, работал, говорил грубовато,
смело, без утайки и с каким-то"себе на уме"в глазах, которое ей нравилось.
— Да и никто не находит, а это все за
границей. Мы с ним когда-то раз даже жили на одной улице, и я ничего премудрого в нем не
замечал. И помню, он был раз и в театре, а потом у общих знакомых, и когда всем подали чай, он сказал человеку: «подай мне, братец, рюмку водки».
— Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сложить, —
заметил Михаил Дмитриевич. — Но во что я не верю, это в то, что он поджег дом в Серединском… Этого быть не может, тем более, что он уехал за
границу, все же имея средства.
— Полноте, успокойтесь, —
заметил Ртищев, — будем говорить о другом. Знаете вы новость? Владимир уезжает на два года за
границу.
Апокалиптический и нигилистический бунт
сметает все формы,
смещает все
границы, сбрасывает все сдержки.
При отъезде из Берлина Савина и его провожатых снова
поместили в отдельное купе, в котором они благополучно доехали до русской
границы. Чем ближе подъезжали к Александрову, тем более Николая Герасимовича охватывало какое-то особое волнующее и томительное чувство.
Сын князя Оболенского-Стриги, Василий, с татарской конницей спешил к берегам
Мечи, с самим же великим князем отправились прочие бояре, князья, воеводы и татарский царевич Данияр, сын Касимов. Кроме того, молодой князь Василий Михайлович Верейский, предводительствовавший своими дружинами, пошел окольными путями к новгородским
границам.
Сын князя Оболенского-Стриги, Василий, с татарскою конницей спешились к берегам
Мечи, с самим же великим князем отправились прочие бояре, князья, воеводы и татарский царевич Данияр, сын Касимов. Кроме того, молодой князь Василий Михайлович Верейский, предводительствовавший своими дружинами, пошел окольными путями к новгородским
границам.
— Я бежал в Литву, — продолжал тот, удерживая слезы. — Ты, князь, воевал в то время на
границе, но я не нашел тебя, заболел, питался подаянием, бродил по лесам, ночуя, где Бог приведет, и наконец после многих злоключений добрался до Москвы и вот у тебя…
молю о крове и охране…
За
границей они разыгрывают каких-то чудаков, маньяков, делают на каждом шагу эксцентричности, одеваются по-шутовски, не соблюдая приличия. Даже дамы, встречающиеся во Франции и Италии, поражают, как мы уже имели случай
заметить, странностью своих костюмов, причесок и манер.
— Как будто встречались за
границей, —
заметил Савин.
Единообразие своей жизни он прерывал так называемыми объездами, посещал монастыри, и ближние и дальние, осматривал крепости на
границе, ловил диких зверей в лесах и пустынях; любил в особенности медвежью травлю, между тем везде и всегда занимался делами, ибо земские бояре, мнимо-уполномоченные правители государства, не
смели ничего решать без его воли.
— Нет, нет, я не отказываюсь, я не хочу ни в Покровское, ни в пансион, прости меня, я хочу только поскорей увидеть маму, обвенчаться с тобой и уехать за
границу, —
заметила Рена, поспешно утирая все еще продолжавшие навертываться на глаза слезы.