Неточные совпадения
Последствия этих заблуждений сказались очень скоро. Уже в 1815 году в Глупове был чувствительный недород, а в следующем году не родилось совсем ничего, потому что обыватели, развращенные постоянной гульбой, до того
понадеялись на свое
счастие, что, не вспахав земли, зря разбросали зерно по целине.
Во-первых, с этого дня он решил, что не будет больше
надеяться на необыкновенное
счастье, какое ему должна была дать женитьба, и вследствие этого не будет так пренебрегать настоящим.
Я не мог
надеяться на взаимность, да и не думал о ней: душа моя и без того была преисполнена
счастием. Я не понимал, что за чувство любви, наполнявшее мою душу отрадой, можно было бы требовать еще большего
счастия и желать чего-нибудь, кроме того, чтобы чувство это никогда не прекращалось. Мне и так было хорошо. Сердце билось, как голубь, кровь беспрестанно приливала к нему, и хотелось плакать.
Бальзаминов. Я и влюбился в младшую. «Я, говорит, вам помогать буду, потом мы их вместе увезем». Я
на него
понадеялся, а вот что вышло! Вот, маменька, какое мое счастье-то!
Тогда еще он был молод, и если нельзя сказать, чтоб он был жив, то, по крайней мере, живее, чем теперь; еще он был полон разных стремлений, все чего-то
надеялся, ждал многого и от судьбы, и от самого себя; все готовился к поприщу, к роли — прежде всего, разумеется, в службе, что и было целью его приезда в Петербург. Потом он думал и о роли в обществе; наконец, в отдаленной перспективе,
на повороте с юности к зрелым летам, воображению его мелькало и улыбалось семейное
счастие.
Она была счастлива — и вот причина ее экстаза, замеченного Татьяной Марковной и Райским. Она чувствовала, что сила ее действует пока еще только
на внешнюю его жизнь, и
надеялась, что, путем неусыпного труда, жертв, она мало-помалу совершит чудо — и наградой ее будет
счастье женщины — быть любимой человеком, которого угадало ее сердце.
Ужели даром бился он в этой битве и устоял
на ногах, не добыв погибшего
счастья. Была одна только неодолимая гора: Вера любила другого,
надеялась быть счастлива с этим другим — вот где настоящий обрыв! Теперь надежда ее умерла, умирает, по словам ее («а она никогда не лжет и знает себя», — подумал он), — следовательно, ничего нет больше, никаких гор! А они не понимают, выдумывают препятствия!
К
счастью, ветер скоро вынес нас
на чистое место, но войти мы не успели и держались опять ночь в открытом море; а
надеялись было стать
на якорь, выкупаться и лечь спать.
Приехавши ночью, я не хотел будить женатых людей — здешних наших товарищей. Остановился
на отводной квартире. Ты должен знать, что и Басаргин с августа месяца семьянин: женился
на девушке 18 лет — Марье Алексеевне Мавриной, дочери служившего здесь офицера инвалидной команды. Та самая, о которой нам еще в Петровском говорили. Она его любит, уважает, а он
надеется сделать
счастие молодой своей жены…
Это была страшная история; это история покинутой женщины, пережившей свое
счастье; больной, измученной и оставленной всеми; отвергнутой последним существом,
на которое она могла
надеяться, — отцом своим, оскорбленным когда-то ею и в свою очередь выжившим из ума от нестерпимых страданий и унижений.
— Советовать — боюсь. Я не ручаюсь за твою деревенскую натуру: выйдет вздор — станешь пенять
на меня; а мнение свое сказать, изволь — не отказываюсь, ты слушай или не слушай, как хочешь. Да нет! я не
надеюсь на удачу. У вас там свой взгляд
на жизнь: как переработаешь его? Вы помешались
на любви,
на дружбе, да
на прелестях жизни,
на счастье; думают, что жизнь только в этом и состоит: ах да ох! Плачут, хнычут да любезничают, а дела не делают… как я отучу тебя от всего этого? — мудрено!
Вы, точно, женщина в благороднейшем смысле слова; вы созданы
на радость,
на счастье мужчины; да можно ли
надеяться на это
счастье? можно ли поручиться, что оно прочно, что сегодня, завтра судьба не обернет вверх дном этой счастливой жизни, — вот вопрос!
— Однако не желаю вас задерживать, — сказал хорунжий, обжигаясь и допивая свой стакан. — Я как есть тоже имею сильную охоту до рыбной ловли и здесь только
на побывке, как бы
на рекриации от должности. Тоже имею желание испытать
счастие, не попадутся ли и
на мою долю дары Терека.
Надеюсь, вы и меня посетите когда-нибудь испить родительского, по нашему станичному обычаю, — прибавил он.
— Право, Семен Иваныч, я благодарен вам за участие; но все это совершенно лишнее, что вы говорите: вы хотите застращать меня, как ребенка. Я лучше расстанусь с жизнию, нежели откажусь от этого ангела. Я не смел
надеяться на такое
счастие; сам бог устроил это дело.
— Как увижу тебя — словно в солнышке греюсь… и про всё позабуду, и
на счастье надеюсь… Хорошо жить, такую красотку любя, хорошо, когда видишь тебя…
Васильков. Ну вот и прекрасно, моя милая! По крайней мере, мы теперь знаем друг друга. Ты знаешь, что я расчетлив, я знаю, что ты избалована, но зато любишь меня и доставишь мне
счастье,
на которое грубому труженику нельзя было
надеяться и которое мне дорого, очень дорого, моя Лидия, мой ангел! (Обнимает жену.)
— Вы слишком раздражены теперь, Наталья Алексеевна, — начал он, — вы не можете понять, как вы жестоко оскорбляете меня. Я
надеюсь, что со временем вы отдадите мне справедливость; вы поймете, чего мне стоило отказаться от
счастия, которое, как вы говорите сами, не налагало
на меня никаких обязанностей. Ваше спокойствие дороже мне всего в мире, и я был бы человеком самым низким, если б решился воспользоваться…
К
счастию,
на каждого старшего у нас бывает еще высший старший, и Фермор
надеялся найти себе защиту выше.
Мой Аполлинарий тоже имел в виду со временем достичь такого
счастия и мог
надеяться сделать гораздо более своего дяди, потому что он обладал двумя большими талантами, которые могли быть очень приятны в светском обхождении: Аполлинарий играл
на гитаре две песни: «Девушка крапивушку жала» и вторую, гораздо более трудную — «Под вечер осенью ненастной», и, что еще реже было в тогдашнее время в провинциях, — он умел сочинять прекрасные стихи дамам, за что, собственно, и был выгнан из семинарии.
Мавра Тарасовна. Ну, миленький, не очень уж ты
на правду-то
надейся! Кабы не случай тут один, так плакался бы ты с своей правдой всю жизнь. А ты вот как говори: не родись умен, а родись счастлив — вот это, миленький, вернее. Правда — хорошо, а
счастье лучше.
Если господу будет угодно благословить наше желание и получить ваше родительское согласие, а равно и согласие любезнейшей дочери вашей, то заверяю вас клятвенным обещанием, что все дни живота моего будут направлены
на то, чтобы день и ночь заботиться о том, чтоб каждое желание Натальи Васильевны угадывать и исполнять, и все мое
счастие будет состоять в том, чтоб она была счастлива, в чем, при помощи милосердного творца,
надеюсь успех получить.
Шаблова. Женщина легкая, избалованная,
на красоту свою
надеется. Всегда кругом нее молодежь — привыкла, чтоб все ей угождали. Другой даже за
счастие сочтет услужить.
Надеясь на счастье-талан нареченной своей невесты, решился он пустить
на авось весь наличный капитал, а потом весь барыш, сколько ни выручит его, подарить новобрачной жене.
Когда жизни нет и
надеяться не
на что, когда душа бессильна
на счастье, когда вечный мрак кругом, тогда призрак яркой, полной жизни дается страданием.
В этом письме он отказывался от всяких
на нее прав, так как она
надеялась найти
счастие в браке с другим, но обещал сохранить к ней непоколебимую дружбу, вполне уверенный, что она его не опозорит.
Бедный и предприимчивый, он приехал в 1695 году искать приключений в России, стране, еще именем варварской, попытать в ней
счастия и
надеялся, может быть, мимоходом наткнуться
на славу.
Вместо
счастья,
на которое она
надеялась и имела право, она получила лишь горечь обманутой надежды, подобно узнику, пробудившемуся после чудного сна и находящему вокруг себя серые стены своей тюрьмы и решетчатые окна, в которые светит солнце, солнце свободных.
— Моей!.. Боже мой!.. в каком она теперь состоянии?.. Я положил это прекрасное творение
на смертный одр, сколотил ей усердно, своими руками, гроб, и я же, безумный, могу говорить об утешении, могу
надеяться, как человек правдивый, благородный, достойный чести, достойный любви ее! Чем мог я купить эту надежду? Разве злодейским обманом! Не новым ли дополнить хочу прекрасное начало? Она умирает, а я, злодей, могу думать о
счастье!.. Завтра, сказал ты, Фриц…