Неточные совпадения
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть
надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером,
уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
После обеда, вечером — его нет, нет. До десяти часов она волновалась
надеждой, страхом: в десять часов
ушла к себе.
Он торжествовал внутренне, что
ушел от ее докучливых, мучительных требований и гроз, из-под того горизонта, под которым блещут молнии великих радостей и раздаются внезапные удары великих скорбей, где играют ложные
надежды и великолепные призраки счастья, где гложет и снедает человека собственная мысль и убивает страсть, где падает и торжествует ум, где сражается в непрестанной битве человек и
уходит с поля битвы истерзанный и все недовольный и ненасытимый.
— Я скоро опомнилась и стала отвечать на поздравления, на приветствия, хотела подойти к maman, но взглянула на нее, и… мне страшно стало: подошла к теткам, но обе они сказали что-то вскользь и отошли. Ельнин из угла следил за мной такими глазами, что я
ушла в другую комнату. Maman, не простясь,
ушла после гостей к себе.
Надежда Васильевна, прощаясь, покачала головой, а у Анны Васильевны на глазах были слезы…
Потом он вспомнил, как он хотел усмирить страсть постепенно, поддаваясь ей, гладя ее по шерсти, как гладят злую собаку, готовую броситься, чтоб задобрить ее, — и, пятясь задом,
уйти подобру-поздорову. Зачем она тогда не открыла ему имени своего идола, когда уверена была, что это мигом отняло бы все
надежды у него и страсть остыла бы мгновенно?
— Если б я была сильна, вы не
уходили бы так отсюда, — а пошли бы со мной туда, на гору, не украдкой, а смело опираясь на мою руку. Пойдемте! хотите моего счастья и моей жизни? — заговорила она живо, вдруг ослепившись опять
надеждой и подходя к нему. — Не может быть, чтоб вы не верили мне, не может быть тоже, чтоб вы и притворялись, — это было бы преступление! — с отчаянием договорила она. — Что делать, Боже мой! Он не верит, нейдет! Как вразумить вас?
Она
ушла. Прибавлю, забегая вперед: она сама поехала отыскивать Ламберта; это была последняя
надежда ее; сверх того, побывала у брата и у родных Фанариотовых; понятно, в каком состоянии духа должна была она вернуться.
От Анны Андреевны я домой не вернулся, потому что в воспаленной голове моей вдруг промелькнуло воспоминание о трактире на канаве, в который Андрей Петрович имел обыкновение заходить в иные мрачные свои часы. Обрадовавшись догадке, я мигом побежал туда; был уже четвертый час и смеркалось. В трактире известили, что он приходил: «Побывали немного и
ушли, а может, и еще придут». Я вдруг изо всей силы решился ожидать его и велел подать себе обедать; по крайней мере являлась
надежда.
От мыса Доброй
Надежды предположено было идти по дуге большого круга: спуститься до 38˚ южной широты и идти по параллели до 105˚ восточной долготы; там подняться до точки пересечения 30˚ южной широты. Мы
ушли из Фальсбея 12 апреля.
Может быть, он умер и в прошлом году, а они сказали, что теперь, в
надежде, не
уйдем ли.
Весь день и вчера всю ночь писали бумаги в Петербург; не до посетителей было, между тем они приезжали опять предложить нам стать на внутренний рейд. Им сказано, что хотим стать дальше, нежели они указали. Они поехали предупредить губернатора и завтра хотели быть с ответом. О береге все еще ни слова: выжидают, не
уйдем ли. Вероятно, губернатору велено не отводить места, пока в Едо не прочтут письма из России и не узнают, в чем дело, в
надежде, что, может быть, и на берег выходить не понадобится.
— Вы знаете, за что мама сегодня так рассердилась на вас? — спрашивала
Надежда Васильевна, когда он
уходил домой.
— Да очень просто: взяла да
ушла к брату… Весь город об этом говорит. Рассказывают, что тут разыгрался целый роман… Вы ведь знаете Лоскутова? Представьте себе, он давно уже был влюблен в
Надежду Васильевну, а Зося Ляховская была влюблена в него… Роман, настоящий роман! Помните тогда этот бал у Ляховского и болезнь Зоси? Мне сразу показалось, что тут что-то кроется, и вот вам разгадка; теперь весь город знает.
— Надежда-то Васильевна
ушла.
17-го утром мы распрощались с рекой Нахтоху и тронулись в обратный путь, к староверам.
Уходя, я еще раз посмотрел на море с
надеждой, не покажется ли где-нибудь лодка Хей-ба-тоу. Но море было пустынно. Ветер дул с материка, и потому у берега было тихо, но вдали ходили большие волны. Я махнул рукой и подал сигнал к выступлению. Тоскливо было возвращаться назад, но больше ничего не оставалось делать. Обратный путь наш прошел без всяких приключений.
И ты также, кто бы ни был ты, читающий эту короткую песню, если одна за другой
уходят твои
надежды, будь полон решимости и спокоен.
Но я находился в раздраженном состоянии человека, проигравшего более того, что у него есть в кармане, который боится счесть свою запись и продолжает ставить отчаянные карты уже без
надежды отыграться, а только для того, чтобы не давать самому себе времени опомниться. Я дерзко улыбнулся и
ушел от него.
Павел пожал плечами и
ушел в свою комнату; Клеопатра Петровна, оставшись одна, сидела довольно долго, не двигаясь с места. Лицо ее приняло обычное могильное выражение: темное и страшное предчувствие говорило ей, что на Павла ей нельзя было возлагать много
надежд, и что он, как пойманный орел, все сильней и сильней начинает рваться у ней из рук, чтобы вспорхнуть и улететь от нее.
— Нелли! Вся
надежда теперь на тебя! Есть один отец: ты его видела и знаешь; он проклял свою дочь и вчера приходил просить тебя к себе вместо дочери. Теперь ее, Наташу (а ты говорила, что любишь ее!), оставил тот, которого она любила и для которого
ушла от отца. Он сын того князя, который приезжал, помнишь, вечером ко мне и застал еще тебя одну, а ты убежала от него и потом была больна… Ты ведь знаешь его? Он злой человек!
И торопливо
ушла, не взглянув на него, чтобы не выдать своего чувства слезами на глазах и дрожью губ. Дорогой ей казалось, что кости руки, в которой она крепко сжала ответ сына, ноют и вся рука отяжелела, точно от удара по плечу. Дома, сунув записку в руку Николая, она встала перед ним и, ожидая, когда он расправит туго скатанную бумажку, снова ощутила трепет
надежды. Но Николай сказал...
— Подавали ему
надежду, вероятно, вы, а не я, и я вас прошу не беспокоиться о моей судьбе и избавить меня от ваших сватаний за кого бы то ни было, — проговорила она взволнованным голосом и проворно
ушла.
Вот в буфете зазвенели стаканами, ложками, накрывают стол, а граф не
уходит. Исчезла всякая
надежда. Он даже согласился на приглашение Любецкой остаться и поужинать простокваши.
Если бы не слово, данное товарищу, он
ушел бы немедленно; остался же в единственной
надежде помочь хоть чем-нибудь при самом исходе дела.
Сотни и тысячи русских, потеряв всякое терпение и
надежду на лучшие времена,
уходили толпами в Литву и Польшу.
Петенька хлопнул дверью и
ушел. Одна из его легкомысленных
надежд лопнула — что теперь предпринять? Остается одно: во всем открыться отцу. А может быть… Может быть, что-нибудь…
И Захарий
ушел, оставив дьякона, в
надежде, что авось тому надоест лежать и он сам выйдет на свет; но прошла еще целая неделя, а Ахилла не показывался.
И даже радостная
надежда шевельнулась в его душе, и даже не столько
надежда, сколько желание: Коковкина
уйдет, а Людмила как раз в это время придет и побудет с ним. Вечером он напомнил Коковкиной о завтрашних именинах.
— Так оставь меня! Вот видишь ли, Елена, когда я сделался болен, я не тотчас лишился сознания; я знал, что я на краю гибели; даже в жару, в бреду я понимал, я смутно чувствовал, что это смерть ко мне идет, я прощался с жизнью, с тобой, со всем, я расставался с
надеждой… И вдруг это возрождение, этот свет после тьмы, ты… ты… возле меня, у меня… твой голос, твое дыхание… Это свыше сил моих! Я чувствую, что я люблю тебя страстно, я слышу, что ты сама называешь себя моею, я ни за что не отвечаю…
Уйди!
— Общество слишком ко мне снисходительно! Конечно, все, что от меня зависит… я готов жертвовать жизнью… но, во всяком случае, милая
Надежда Петровна, вы мне позвольте
уйти с приятною мыслью… или, лучше сказать, с
надеждою… что вы не захотите меня огорчить, лишая общество, так сказать, его лучшего украшения!
Пришлось
уйти не солоно хлебавши. Признаюсь, меня охватило мрачное предчувствие, что дело как будто неладно. Вдобавок, в
надежде на получение гонорара, я издержал последние гроши и сейчас не имел денег даже на конку. Пришлось шагать пешком к Таврическому саду. «Только редактор» оказался дома и принял меня с изысканной любезностью.
Я на тебя в
надежде. (
Уходит.)
Дождь почему-то долго не начинался. Егорушка в
надежде, что туча, быть может,
уходит мимо, выглянул из рогожи. Было страшно темно. Егорушка не увидел ни Пантелея, ни тюка, ни себя; покосился он туда, где была недавно луна, но там чернела такая же тьма, как и на возу. А молнии в потемках казались белее и ослепительнее, так что глазам было больно.
Муров. До свиданья. (Идет за Кручининой.) Я терпелив и
надежды не теряю никогда. (
Уходит.)
Он
ушёл, а его слово что-то задело в душе Евсея, и он повторил вполголоса и с
надеждой...
Но"нужный человек"охотно пьет с кадыком шампанское, когда же речь заходит о предприятии, — смотрит так ясно и даже строго, что просто душа в пятки
уходит!"Зайдите-с","наведайтесь-с","может быть, что-нибудь и окажется полезное" — вот ответы, которые получает бедный кадык, и, весь полный
надежд, начинает изнурительную ходьбу по передним и приемным, покуда наконец самым очевидным образом не убедится, что даже швейцар"нужного человека" — и тот тяготится им.
Андрей
уходит,
Надежда Антоновна оправляет подушки, Телятев подносит платок к глазам своим. Входит Васильков.
Надежда Антоновна. Посылала, он готов. (
Уходит, за ней Лидия.)
Василий
уходит. Васильков вынимает счет и рассматривает. Из комнаты Лидии выходит
Надежда Антоновна.
Надежда Антоновна. Я пойду спрошу, привезли ли коляску. Я ухитрилась взять в долг у одного каретника и гербы велела сделать. Лошадей будем брать извозчичьих, а своей коляски не иметь нельзя. Извозчичий экипаж всегда заметен. (
Уходит.)
Надежда Антоновна,
уходя, несколько раз оглядывается, Васильков долго стоит без шляпы неподвижно и смотрит им вслед.
Уходят. Входят Кучумов и
Надежда Антоновна.
Надежда Антоновна. Проси его ко мне, я его у себя приму. (
Уходит; за ней Андрей).
За сценой голос Василия: «Не приказано принимать». Голос Глумова: «Что ты врешь!» Кучумов, Лидия,
Надежда Антоновна
уходят. Шляпа Кучумова остается на столе. Входят Глумов и Василий.
Надежда Антоновна (
уходя). Я лучше теперь пошлю, надо его приготовить. (
Уходит.)
Входит
Надежда Антоновна с склянками, за ней горничная с подушками, кладет их на диван и
уходит.
Надежда Антоновна. Вы
уходите?
Василий приносит счеты и
уходит. Входит
Надежда Антоновна.
Уходят Надежда Антоновна, Лидия, Васильков.
Надежда Антоновна (всматривается в дочь). Да, да, я вижу, ты в самом деле нехороша. Я сейчас еду. (
Уходит.)
Надежда Антоновна (достает из кармана). Вот все. (
Уходит.)