На берег пустынный, на старые серые камни
Осеннее солнце прощально и нежно упало.
На темные камни бросаются жадные волны
И солнце смывают в холодное синее море.
И медные листья деревьев, оборваны ветром осенним,
Мелькают сквозь пену прибоя, как пестрые
мертвые птицы,
А бледное небо — печально, и гневное море — угрюмо.
Одно только солнце смеется, склоняясь покорно к закату.
Неточные совпадения
Мы подошли к нашим палаткам, разбитым на самом берегу, под деревьями, и застали Гошкевича среди букашек, бабочек, раков — живых и
мертвых, потрошеных и непотрошеных
птиц, змей и ящериц.
Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица,
мертвые и живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как
птица, и все так ясно движется и стоит перед глазами.
Действительно, перед закатом солнца
птицы всегда проявляют особую живость, а теперь в лесу стояла
мертвая тишина. Точно по приказу, они все сразу куда-то спрятались.
Проникнуть в самую глубь тайги удается немногим. Она слишком велика. Путнику все время приходится иметь дело с растительной стихией. Много тайн хранит в себе тайга и ревниво оберегает их от человека. Она кажется угрюмой и молчаливой… Таково первое впечатление. Но кому случалось поближе с ней познакомиться, тот скоро привыкает к ней и тоскует, если долго не видит леса.
Мертвой тайга кажется только снаружи, на самом деле она полна жизни. Мы с Дерсу шли не торопясь и наблюдали
птиц.
Если и поднимешь нечаянно, то редко убьешь, потому что не ожидаешь; с доброю собакой, напротив, охотник не только знает, что вот тут, около него, скрывается дичь, но знает, какая именно дичь; поиск собаки бывает так выразителен и ясен, что она точно говорит с охотником; а в ее страстной горячности, когда она добирается до
птицы, и в
мертвой стойке над нею — столько картинности и красоты, что все это вместе составляет одно из главных удовольствий ружейной охоты.
Каждый вечер происходили эти тихие любовные речи, и Феня все больше проникалась сознанием правоты баушки Лукерьи. А с другой стороны, ее тянуло в Тайболу
мертвой тягой: свернулась бы
птицей и полетела… Хоть бы один раз взглянуть, что там делается!
Ни ответа, ни привета не было, тишина стояла
мертвая; в зеленых садах
птицы не пели песни райские, не били фонтаны воды и не шумели ключи родниковые, не играла музыка во палатах высокиих.
Глаза у него закрыты, как закрывает их зорянка-птица, которая часто поет до того, что падает с ветки на землю
мертвой, ворот рубахи казака расстегнут, видны ключицы, точно медные удила, и весь этот человек — литой, медный.
Гордей Евстратыч был бледен как полотно; он смотрел на отекшее лицо Маркушки страшными, дикими глазами, выжидая, не вырвется ли еще какое-нибудь признание из этих посиневших и растрескавшихся губ. Но Маркушка умолк и лежал с закрытыми глазами как
мертвый, только тряпье на подмостках продолжало с хрипом подниматься неровными взмахами, точно под ним судорожно билась ослабевшими крыльями смертельно раненная
птица.
Черные, задумчивые
птицыМертвые деревья и кусты
Белые, безмолвные снежинки
Падают с холодной высоты…
У нас не было тогда термометров, и я не могу сказать, до сколька градусов достигала стужа, но помню, что
птица мерзла и что мне приносили воробьев и галок, которые на лету падали
мертвыми и мгновенно коченели; некоторым теплота возвращала жизнь.
Притом же непреднамеренна красота только в природе бесчувственной,
мертвой:
птица и животное уже заботятся о своей внешности, беспрестанно охорашиваются, почти все они любят опрятность.
(71) Из известных нам писателей того времени подпись Др. может принадлежать троим: С. Друковцову, кроме хозяйственных своих изданий напечатавшему; «Бабушкины сказки», 1778, и «Сова, ночная
птица», 1779; Дружерукову, известному «Разговором в царстве
мертвых Ломоносова с Сумароковым», 1787, Я. А. Дружинину, переводившему шестую часть «Анахарсисова путешествия» и из Виланда «Пифагоровых учеников», 1794. Все эти лица, конечно, могли писать стихи в 1783 году, но действительно ли писали, этого сказать не можем.
Идет лесом; солнце уже низко было; тишина
мертвая, слышно только, как
птицы чиликают да валежник под ногами хрустит.
Он взял в кухне кочергу, чтобы оборониться от собак, и вышел на двор, оставив дверь настежь. Метель уж улеглась, и на дворе было тихо… Когда он вышел за ворота, белое поле представлялось
мертвым и ни одной
птицы не было на утреннем небе. По обе стороны дороги и далеко вдали синел мелкий лес.
Пламя хлестало их концами своих языков или вдруг охватывало всей своей огненной влагой — стаи вырывались из огня, и то там, то здесь падали
мертвые и дымящиеся
птицы.
Первые лучи солнца, пробив сквозившую тучу, блеснули в небе и пробежали по земле и небу. Туман волнами стал переливаться в лощинах, роса, блестя, заиграла на зелени, прозрачные побелевшие тучки спеша разбегались по синевшему своду.
Птицы гомозились в чаще и, как потерянные, щебетали что-то счастливое; сочные листья радостно и спокойно шептались в вершинах, и ветви живых дерев медленно, величаво зашевелились над
мертвым, поникшим деревом.
Тогда
мертвая шаманка стала бродить по другим селениям, появляясь то красным волком, то какой-нибудь невиданной
птицей, странной рыбой в неестественно яркой окраске, то рыжей змеей, и каждый раз появление ее приносило какое-нибудь несчастье.
А
птицы пели и заливались в этом
мертвом, благоухающем цветами царстве…
Схватила в свой сильный клюв
мертвую Галю большая
птица и быстро поднялась с нею от земли и озера высоко, высоко к небу. А там уже ждали Галю. Ждали ее прекрасные белые существа, мальчики и девочки с серебряными крылышками за спиною. Увидели они
птицу с
мертвою девочкою в клюве, подхватили Галю на руки и понесли в небеса.
Упала в озеро Галя, погрузилась в холодные волны и опустилась
мертвая на самое дно. И, наверное, она стала бы добычей молодых смеющихся русалок, если бы большая, верная
птица не метнулась следом за нею и не вытащила из воды маленькую утопленницу.