Неточные совпадения
Хотя все это совершается под звуки
музыки,
мягкой, ласкающей, торжественной и печальной…
Бывало — зайдет солнце, прольются в небесах огненные реки и — сгорят, ниспадет на бархатную зелень сада золотисто-красный пепел, потом всё вокруг ощутимо темнеет, ширится, пухнет, облитое теплым сумраком, опускаются сытые солнцем листья, гнутся травы к земле, всё становится
мягче, пышнее, тихонько дышит разными запахами, ласковыми, как
музыка, — и
музыка плывет издали, с поля: играют зорю в лагерях.
И снова Кожемякин ходил вдоль забора плечо о плечо с дядей Марком, невнимательно слушая его слова,
мягкие, ласковые, но подавлявшие желание возражать и защищаться. Ещё недавно приятно возвышавшие душу, эти слова сегодня гудели, точно надоедные осенние мухи, кружились, не задевая сердца, всё более холодевшего под их тоскливую
музыку.
Сжатая рожь, бурьян, молочай, дикая конопля — все, побуревшее от зноя, рыжее и полумертвое, теперь омытое росою и обласканное солнцем, оживало, чтоб вновь зацвести. Над дорогой с веселым криком носились старички, в траве перекликались суслики, где-то далеко влево плакали чибисы. Стадо куропаток, испуганное бричкой, вспорхнуло и со своим
мягким «тррр» полетело к холмам. Кузнечики, сверчки, скрипачи и медведки затянули в траве свою скрипучую монотонную
музыку.
Надя вспомнила, какое прекрасное выражение, заискивающее, виноватое и
мягкое, бывает у офицера, когда с ним спорят о
музыке, и какие при этом он делает усилия над собой, чтобы его голос не звучал страстно.
А далеко впереди маячит зарево станционных огней, и оттуда, от этого светлого пятна, вместе с теплым и свежим воздухом ночи, прилетают
мягкие и нежные звуки
музыки.
— О нет, нет, извините меня, — заговорил Альберт с
мягким заступническим выражением, — старая
музыка —
музыка, и новая
музыка —
музыка.
Вот она, знаменитая Тина, первая актриса-красавица Италии! Я вижу бесподобную, антично прекрасную фигуру, очаровательное лицо, жесты, полные экспрессии. И эта речь, певучая, как
музыка, нежная и
мягкая, с быстрыми переходами, со звонкими колокольчиками и бархатом голоса.
Партер устроен очень комфортабельно. Кресла большие, глубокие, с
мягкими сиденьями и спинками, что позволяет меломанам, развалившись весьма удобно, слушать прелестную
музыку.
Вспоминается ей тоже все залитое огнями пространство. Громадная зала представляется ей — она и теперь, кажется, вдыхает насыщенную ароматами атмосферу. Слышится ей и теперь
мягкий шелест нарядной толпы, звуки
музыки, полные неги.