Неточные совпадения
Гонимы вешними лучами,
С окрестных гор уже снега
Сбежали
мутными ручьями
На потопленные луга.
Улыбкой ясною природа
Сквозь сон встречает утро года;
Синея блещут
небеса.
Еще прозрачные леса
Как будто пухом зеленеют.
Пчела за данью полевой
Летит из кельи восковой.
Долины сохнут и пестреют;
Стада шумят, и соловей
Уж пел в безмолвии ночей.
В магазинах вспыхивали огни, а на улице сгущался
мутный холод, сеялась какая-то сероватая пыль, пронзая кожу лица. Неприятно было видеть людей, которые шли встречу друг другу так, как будто ничего печального не случилось; неприятны голоса женщин и топот лошадиных копыт по торцам, — странный звук, точно десятки молотков забивали гвозди в
небо и в землю, заключая и город и душу в холодную, скучную темноту.
Мутный свет обнаруживал грязноватые облака; завыл гудок паровой мельницы, ему ответил свист лесопилки за рекою, потом засвистело на заводе патоки и крахмала, на спичечной фабрике, а по улице уже звучали шаги людей. Все было так привычно, знакомо и успокаивало, а обыск — точно сновидение или нелепый анекдот, вроде рассказанного Иноковым. На крыльцо флигеля вышла горничная в белом, похожая на мешок муки, и сказала, глядя в
небо...
Небо из черного сделалось синим, а потом серым,
мутным.
В одну минуту дорогу занесло; окрестность исчезла во мгле
мутной и желтоватой, сквозь которую летели белые хлопья снегу;
небо слилося с землею.
Вместо
мутной зимней слякоти наступили легкие морозы, вечера становились светлее, на
небе искрились звезды, и серп луны кидал свой мечтательный и неверный свет на спящие улицы, на старые заборы, на зеленую железную крышу дома Линдгорстов, на бревна шлагбаума и на терявшуюся в сумраке ленту шоссе.
Я ходил взад и вперед по улице, порой останавливаясь и подняв глаза кверху, молился, стараясь горячим сознанием «личного обращения» к богу пробить
мутный полог оттепельного зимнего
неба.
Наконец этот «вечер» кончился. Было далеко за полночь, когда мы с братом проводили барышень до их тележки. Вечер был темный,
небо мутное, первый снег густо белел на земле и на крышах. Я, без шапки и калош, вышел, к нашим воротам и смотрел вслед тележке, пока не затих звон бубенцов.
Когда же
небо закроют тучи взволнованными и
мутными очертаниями, тогда и наша душевная ясность возмущается неопределенным волнением.
Только нам троим, отцу, мне и Евсеичу, было не грустно и не скучно смотреть на почерневшие крыши и стены строений и голые сучья дерев, на мокреть и слякоть, на грязные сугробы снега, на лужи
мутной воды, на серое
небо, на туман сырого воздуха, на снег и дождь, то вместе, то попеременно падавшие из потемневших низких облаков.
Низкие
мутные разорванные облака быстро неслись по холодному
небу; деревья густо и перекатно шумели вершинами и скрипели на корнях своих; очень было грустное утро.
Сгущался вокруг сумрак позднего вечера, перерождаясь в темноту ночи, еле слышно шелестел лист на деревьях, плыли в тёмном
небе звёзды, обозначился
мутный Млечный Путь, а в монастырском дворе кто-то рубил топором и крякал, напоминая об отце Посулова. Падала роса, становилось сыро, ночной осенний холодок просачивался в сердце. Хотелось думать о чём-нибудь постороннем, спокойно, правильно и бесстрашно.
В бескрасочной
мутной дали полинявших полей, на краю
неба стояла горой синеватая туча, от неё лениво отрывались тяжёлые клочья и ползли к городу низко над холмами.
Луна уже скатилась с
неба, на деревья лёг густой и ровный полог темноты; в
небе тускло горели семь огней колесницы царя Давида и сеялась на землю золотая пыль мелких звёзд. Сквозь завесу малинника в окне бани мерцал
мутный свет, точно кто-то протирал тёмное стекло жёлтым платком. И слышно было, как что-то живое трётся о забор, царапает его, тихонько стонет и плюёт.
Дождь перестал, по
небу мутной грядой ползли низкие облака, в двух шагах трудно было что-нибудь отличить; под ногами булькала вода.
А город — живет и охвачен томительным желанием видеть себя красиво и гордо поднятым к солнцу. Он стонет в бреду многогранных желаний счастья, его волнует страстная воля к жизни, и в темное молчание полей, окруживших его, текут тихие ручьи приглушенных звуков, а черная чаша
неба всё полнее и полней наливается
мутным, тоскующим светом.
Ему казалось, что он упал в
мутный, горячий поток, его охватили темные волны, похожие на эти тучи в
небе, — охватили и несут куда-то.
И, покаянно вздыхая, он поднимал к
небу глаза, уже
мутные, утратившие живой, умный блеск.
Холодно-светлое
небо величаво простерлось над
мутной водою широко разлившейся реки.
Выйдя за город, он стал видеть и дорогу, и свою палку; на черном
небе кое-где показались
мутные пятна и скоро выглянула одна звезда и робко заморгала своим одним глазом.
Молнии, слепя глаза, рвали тучи… В голубом блеске их вдали вставала горная цепь, сверкая синими огнями, серебряная и холодная, а когда молнии гасли, она исчезала, как бы проваливаясь в тёмную пропасть. Всё гремело, вздрагивало, отталкивало звуки и родило их. Точно
небо,
мутное и гневное, огнём очищало себя от пыли и всякой мерзости, поднявшейся до него с земли, и земля, казалось, вздрагивала в страхе пред гневом его.
И, подняв стакан против луны, посмотрел на
мутную влагу в нём. Луна спряталась за колокольней, окутав её серебряным туманным светом и этим странно выдвинув из тёплого сумрака ночи. Над колокольней стояли облака, точно грязные заплаты, неумело вшитые в синий бархат. Нюхая землю, по двору задумчиво ходил любимец Алексея, мордастый пёс Кучум; ходил, нюхал землю и вдруг, подняв голову в
небо, негромко вопросительно взвизгивал.
Август был в половине, и стояла какая-то совсем отчаянная погода — дождь, дождь и дождь, мелкий и беспощадный, настоящий осенний дождь, который «зарядил» на целый месяц; провернулось, правда, несколько солнечных дней, но солнце светило таким печальным светом, и кругом было все так безнадежно серо, что на душе щемило от этих печальных картин еще сильней, точно не было конца этим серым низким тучам, которые ползли по
небу расплывающимися
мутными пятнами, с поспешностью перебираясь на юго-запад.
Сюда переезжают на житье отставные чиновники, вдовы, небогатые люди, имеющие знакомство с сенатом и потому осудившие себя здесь почти на всю жизнь; выслужившиеся кухарки, толкающиеся целый день на рынках, болтающие вздор с мужиком в мелочной лавочке и забирающие каждый день на пять копеек кофию да на четыре сахару, и, наконец, весь тот разряд людей, который можно назвать одним словом: пепельный, — людей, которые с своим платьем, лицом, волосами, глазами имеют какую-то
мутную, пепельную наружность, как день, когда нет на
небе ни бури, ни солнца, а бывает просто ни се ни то: сеется туман и отнимает всякую резкость у предметов.
Бесконечная сереющая даль, в которой двигались почти незаметными точками телега или спутанная лошадь, постепенно синела, синела, и, наконец, все более и более суживавшиеся планы ее сливались
мутною линиею со сквознотою голубого
неба.
Обилие вод в краю насыщает летом воздух теплой влагой и пахучей духотой;
небо там бледное и
мутное, точно запотело, солнце — тускло, вечерние зори — зловеще багряны, а лупа — на восходе — велика и красна, как сырое мясо.
Лежат они у корней ветел, точно куча сора, намытого рекой, все в грязных лохмотьях, нечесаные, ленивые, и почти на всех лицах одна и та же маска надменного равнодушия людей многоопытных и недоступных чувству удивления. Смотрят полусонными глазами на
мутную воду Путаницы, на рыжий обрыв городского берега и в белесое окуровское
небо над бульваром.
На краю синих
небес чернелись леса, а с противоположной стороны находили
мутные снежные облака, как будто гоня перед собою стаю перелетных птиц, без крика, одна за другою, пробиравшихся по
небу.
Река торопливо катилась вдаль, звучно плескалась о берег, точно желая заглушить этим плеском рыдания старика. Ярко улыбалось безоблачное
небо, изливая жгучий зной, спокойно слушая мятежный шум
мутных волн.
Студент сконфузился и уж не трогал его всю дорогу. Утро наступало быстро. Месяц побледнел и слился с
мутным, серым
небом, облако всё стало желто, звезды потухли, но восток всё еще был холоден, такого же цвета, как и всё
небо, так что не верилось, что за ним пряталось солнце…
Небо обложено тучами, дождь моросит без конца; в
мутной сырой дали тянутся черные пашни, мокрые галки кричат на крыше…
Небо покроется
мутными облаками, лениво засеет окладной дождь.
Горизонт, прежде резко очерченный, затянулся на юге
мутною мглою и стал сливаться с
небом. Потянуло влажною прохладою. Токарев в волнении поглядел вдаль: пройдет полчаса — и жуткое очарование ночи исчезнет.
Андрей Иванович, в ожидании Александры Михайловны, угрюмо лежал на кровати. Он уж и сам теперь не надеялся на успех. Был хмурый мартовский день, в комнате стоял полумрак; по низкому
небу непрерывно двигались
мутные тени, и трудно было определить, тучи ли это или дым. Сырой, тяжелый туман, казалось, полз в комнату сквозь запертое наглухо окно, сквозь стены, отовсюду. Он давил грудь и мешал дышать. Было тоскливо.
Уже светало. Млечный путь бледнел и мало-помалу таял, как снег, теряя свои очертания.
Небо становилось хмурым и
мутным, когда не разберешь, чисто оно или покрыто сплошь облаками, и только по ясной, глянцевитой полосе на востоке и по кое-где уцелевшим звездам поймешь, в чем дело.
В сумерках шел я вверх по Остроженской улице. Таяло кругом, качались под ногами доски через
мутные лужи. Под светлым еще
небом черною и тихою казалась мокрая улица; только обращенные к западу стены зданий странно белели, как будто светились каким-то тихим светом. Фонари еще не горели. Стояла тишина, какая опускается в сумерках на самый шумный город. Неслышно проехали извозчичьи сани. Как тени, шли прохожие.
Медленно плыву на спине, чуть двигая руками. Холодные струйки пробегают по коже, радостно вздрагивает тело. Синее-синее
небо, в него уносятся верхушки берез, все улыбается. Тает и рассеивается в душе
мутная темнота.
— Весна, весна скоро!.. Константин Сергеевич, видите
небо? Завтра солнце будет… Солнце! Господи, какая
мутная была темнота! Как люди могут жить в ней и не сойти с ума от тоски и злости! Я совсем окоченела душой… Все время мне одного хотелось: чтоб пришел ко мне кто-нибудь тихий, сел, положил мне руки на глаза и все бы говорил одно слово: Солнце! Солнце! Солнце!.. И никого не было! Хотела сегодня закрутиться, закутить вовсю, чтобы забыть о нем, а вот оно идет. Будет завтра. Любите вы солнце?
Из Мукдена мы выступили рано утром походным порядком. Вечером шел дождь, дороги блестели легкою, скользкою грязью, солнце светило сквозь прозрачно-мутное
небо. Была теплынь и тишина. Далеко на юге глухо и непрерывно перекатывался гром пушек.
С заходом солнца канонада замолкла. Всю ночь по колонным дорогам передвигались с запада на восток пехотные части, батареи, парки. Под
небом с
мутными звездами далеко разносился в темноте шум колес по твердой, мерзлой земле. В третьем часу ночи взошла убывающая луна, — желтая, в
мутной дымке, как будто размазанная. Части всё передвигались, и в воздухе стоял непрерывный, ровно-рокочущий шум колес.
Дни тянулись, мы медленно ползли вперед. Вечером поезд остановился на разъезде верст за шестьдесят от Харбина. Но машинист утверждал, что приедем мы в Харбин только послезавтра. Было тихо. Неподвижно покоилась ровная степь, почти пустыня. В
небе стоял слегка
мутный месяц, воздух сухо серебрился. Над Харбином громоздились темные тучи, поблескивали зарницы.
— Ушиб немного висок… упал с лестницы… пройдет… Но отец, отец! ах, что с ним будет! Вот уж сутки не пьет, не ест, не спит, все бредит, жалуется, что ему не дают подняться до
неба… Давеча к утру закрыл глаза; подошел я к нему на цыпочках, пощупал голову — голова горит, губы засохли, грудь дышит тяжело… откроет
мутные глаза, смотрит и не видит и говорит сам с собою непонятные речи. Теперь сидит на площади, на кирпичах, что готовят под Пречистую, махает руками и бьет себя в грудь.
Тайга, этот девственный сибирский лес, давно, впрочем, оскверненный присутствием алчного человека, ожила, приоделась в зеленый весенний наряд; там и сям между деревьями потекли
мутные желтоватые ручьи, размывая золотоносную почву, и их шум сливался с шелестом деревьев в одну гармонию приветствия голубому, ясному
небу.
Гудки смолкли один за другим. Затих благовест. Только бесчисленные жаворонки звенели и заливались в ярком
небе, и казалось, что это звенит само
небо, — звенит однообразно, назойливо… Да и в
небе ли это звенит? Не звенит ли кровь в разгоряченной голове?.. Ковыль волновался и сверкал под солнцем, как маленькие клубы белоснежного пара. По степи шныряли юркие рыжие овражки. Из рудничних труб лениво валил дым и длинными,
мутными полосами тянулся по горизонту.
Даль замутилась, все
небо стало ровного серого цвета, и только на юге шевелились и быстро таяли
мутные клочья туч.
Тучи вились и развивались черными клубами; наконец они слились в темную массу, оболочившую
небо, начали спускаться на землю грядами — и воды Невы отразили их, превратясь в
мутный поток.
Борька вышел на веранду.
Небо было в
мутных, неясных облаках без очертаний, тусклое солнце белесым светом отражалось на сырых крышах. Парило, было душно и тихо. У кухни напряженно кричали петухи. На футбольной площадке тренировались парни, обливаясь потом.
Был осенний, теплый, дождливый день.
Небо и горизонт были одного и того же цвета
мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.