Неточные совпадения
Дух есть синтетический
момент в мистической диалектике, осуществленное космическое спасение, осуществленное обожение человечества и мира, соборное возвращение
творения к Творцу.
Творение как бы проходит через три
момента мистической диалектики и достигает совершенства, согласного с идеей Творца.
В один из
моментов мистической диалектики, в
момент распри Творца и
творения, бытие заболело тяжкой болезнью, которая имеет свое последовательное течение, свои уже хронологические
моменты.
Однако преимущество Платона перед Плотином при этом состоит в том, что у первого в «Тимее» вводится акт
творения, как
момент, установляющий связь между двумя мирами, их соединяющий, а вместе и разделяющий.
Творение мира, или возникновение относительного, ни в каком смысле не является причинно-принудительным или необходимым для Абсолютного, как
момент его жизни.
И справедливо напрашивается вопрос: если непорочность Богоматери обусловлена актом благодати, изъявшим из власти естества самое ее зачатие и означающим как бы новое
творение, то ведь всемогущество Божие могло совершить это в любой
момент истории человеческого рода и над любою из дщерей Евиных.
В ней отводится соответствующее место творчески-катастрофическим
моментам бытия, каковыми являются в жизни отдельного лица его рождение и смерть, а в жизни мира — его сотворение и конец, или новое
творение («се творю все новое».
Окончательное суждение об Эн-соф, выражает ли оно трансцендентную сущность Бога или лишь
момент его нераскрытости в
творении, чрезвычайно затруднительно: кто знаком с подлинной Каббалой, с характером ее изложения и методом, тот поймет, насколько трудно поддаются ее учения окончательным формулировкам. Поэтому мы намеренно заставили, вместо собственной характеристики, говорить самые тексты.
Отца — сначала как потенция — он положен лишь с началом
творения, действительный же Сын он лишь после того, как он осуществил себя преодолением противоположностей, следовательно, в конце
творения; как Сын он внешне (пред миром) объявляется в еще более поздний
момент» (ib., 332).
Падение первочеловека Адама имело положительный смысл и оправдание как
момент в откровении
творения, уготовляющий явление Абсолютного Человека [Штейнер говорит: «Wäre Lusifer nicht gekommen, so wäre der Mensch zwar früher zu dieser Stufe gelangt, aber ohne persönliche Selbständigkeit und ohne die Möglichkeit der Freiheit» («Die Geheimwissenschaft im Umriss», с. 257).