Теперь в душе его образовался как бы тесно сомкнутый круг мыслей относительно того, что смутно он чувствовал всегда: таких, безусловно, заповедей не существует; не от их соблюдения или несоблюдения зависят достоинства и значение поступка, не говоря уже о характере; вся суть в содержании, которым единичный человек в
момент решения наполняет под собственной ответственностью форму этих предписаний закона» (Георг Брандес, «Шекспир и его произведения»).
Неточные совпадения
Я еще понимаю, что дело о Холостове затянули на десять лет и вытащили
решение в тот
момент, когда Холостова уже нельзя было никуда сослать, кроме царствия небесного…
Так ли создана природа человеческая, чтоб отвергнуть чудо и в такие страшные
моменты жизни,
моменты самых страшных основных и мучительных душевных вопросов своих оставаться лишь со свободным
решением сердца?
Да и предоставленные вполне своей воле и своим
решениям невесты натурально принуждены же будут, наконец, взяться сами за ум, и тогда дело загорится, потому что возьмутся за дело охотой, отложив капризы и излишнюю разборчивость; родителям оставалось бы только неусыпнее и как можно неприметнее наблюдать, чтобы не произошло какого-нибудь странного выбора или неестественного уклонения, а затем, улучив надлежащий
момент, разом помочь всеми силами и направить дело всеми влияниями.
В таких безрезультатных
решениях проходит все утро. Наконец присутственные часы истекают: бумаги и журналы подписаны и сданы; дело Прохорова разрешается само собою, то есть измором. Но даже в этот вожделенный
момент, когда вся природа свидетельствует о наступлении адмиральского часа, чело его не разглаживается. В бывалое время он зашел бы перед обедом на пожарный двор; осмотрел бы рукава, ящики, насосы; при своих глазах велел бы всё зачинить и заклепать. Теперь он думает: «Пускай все это сделает закон».
На другой день, вечером, идя к Ольге, он нёс в груди тёмную пустоту, всегда, в
моменты нервного напряжения, владевшую им.
Решение исполнить задачу, было вложено в него чужой волей, и ему не надо было думать о ней. Это
решение расползлось, разрослось внутри его и вытеснило все страхи, неудобства, симпатии.
После такого
решения надобно было исследовать понятия возвышенного и трагического, которые, по обыкновенному определению прекрасного, подходят под него, как
моменты, и надобно было признать, что возвышенное и прекрасное — не подчиненные друг другу предметы искусства.
В известный исторический
момент проблема класса может быть более острой, безотлагательно требующей
решения, чем проблема национальная, и именно для самого существования нации.
К этому
решению пришел «его превосходительство» в тот
момент, когда в кабинет вошел Костя, в сопровождении Тамары Абрамовны.