Неточные совпадения
С тех пор законодательная деятельность в городе Глупове закипела. Не проходило
дня, чтоб не явилось нового подметного письма и чтобы глуповцы не были чем-нибудь обрадованы. Настал наконец
момент, когда Беневоленский начал даже помышлять о конституции.
— Решительно ничего, Пантен. Я хочу, чтобы вы приняли к сведению мое желание избегать всяких расспросов. Когда наступит
момент, я сообщу вам, в чем
дело. Матросам скажите, что предстоит ремонт; что местный док занят.
Он не забыл о том чувстве, с которым обнимал ноги Лидии, но помнил это как сновидение. Не много
дней прошло с того
момента, но он уже не один раз спрашивал себя: что заставило его встать на колени именно пред нею? И этот вопрос будил в нем сомнения в действительной силе чувства, которым он так возгордился несколько
дней тому назад.
Были в жизни его
моменты, когда действительность унижала его, пыталась раздавить, он вспомнил ночь 9 Января на темных улицах Петербурга, первые
дни Московского восстания, тот вечер, когда избили его и Любашу, — во всех этих случаях он подчинялся страху, который взрывал в нем естественное чувство самосохранения, а сегодня он подавлен тоже, конечно, чувством биологическим, но — не только им.
— Большой
момент! И — честное
дело, никому не мешает, ни от кого не зависит, — к чертям всю чепуху! Пожалуйста — выпьемте!
А если до сих пор эти законы исследованы мало, так это потому, что человеку, пораженному любовью, не до того, чтоб ученым оком следить, как вкрадывается в душу впечатление, как оковывает будто сном чувства, как сначала ослепнут глаза, с какого
момента пульс, а за ним сердце начинает биться сильнее, как является со вчерашнего
дня вдруг преданность до могилы, стремление жертвовать собою, как мало-помалу исчезает свое я и переходит в него или в нее, как ум необыкновенно тупеет или необыкновенно изощряется, как воля отдается в волю другого, как клонится голова, дрожат колени, являются слезы, горячка…
«Тушины — наша истинная „партия действия“, наше прочное „будущее“, которое выступит в данный
момент, особенно когда все это, — оглядываясь кругом на поля, на дальние деревни, решал Райский, — когда все это будет свободно, когда все миражи, лень и баловство исчезнут, уступив место настоящему «
делу», множеству «
дела» у всех, — когда с миражами исчезнут и добровольные «мученики», тогда явятся, на смену им, «работники», «Тушины» на всей лестнице общества…»
Она решила, что «
дела» изобретать нельзя, что оно само, силою обстоятельств, выдвигается на очередь в данный
момент и что таким естественным путем рождающееся
дело — только и важно, и нужно.
Выше сказано было, что колония теперь переживает один из самых знаменательных
моментов своей истории: действительно оно так. До сих пор колония была не что иное, как английская провинция, живущая по законам, начертанным ей метрополиею, сообразно духу последней, а не действительным потребностям страны. Не раз заочные распоряжения лондонского колониального министра противоречили нуждам края и вели за собою местные неудобства и затруднения в
делах.
Если прибегнешь за справками к путешественникам, найдешь у каждого ту же разноголосицу показаний, и все они верны, каждое своему
моменту, именно
моменту, потому что здесь все изменяется не по
дням, а по часам.
Я еще понимаю, что
дело о Холостове затянули на десять лет и вытащили решение в тот
момент, когда Холостова уже нельзя было никуда сослать, кроме царствия небесного…
Стыдно и позорно опускать руки именно в тот
момент, когда
дело уже поставлено и остается только его развивать.
Это вопиющее
дело началось еще при старом судопроизводстве, проходило через десятки административных инстанций и кончилось как раз в тот
момент, когда Сашка лежал на столе.
Вот в этот критический
момент Марья Степановна и решилась обойтись совсем без Хины и повести
дело вполне самостоятельно.
Привалов переживал медовый месяц своего незаконного счастья. Собственно говоря, он плыл по течению, которое с первого
момента закружило его и понесло вперед властной пенившейся волной. Когда он ночью вышел из половодовского дома в достопамятный
день бала, унося на лице следы безумных поцелуев Антониды Ивановны, совесть проснулась в нем и внутренний голос сказал: «Ведь ты не любишь эту женщину, которая сейчас осыпала тебя своими ласками…»
Он выставит его только, может быть, завтра или даже через несколько
дней, приискав
момент, в который сам же крикнет нам: «Видите, я сам отрицал Смердякова больше, чем вы, вы сами это помните, но теперь и я убедился: это он убил, и как же не он!» А пока он впадает с нами в мрачное и раздражительное отрицание, нетерпение и гнев подсказывают ему, однако, самое неумелое и неправдоподобное объяснение о том, как он глядел отцу в окно и как он почтительно отошел от окна.
Наконец я узнал, в чем
дело. В тот
момент, когда он хотел зачерпнуть воды, из реки выставилась голова рыбы. Она смотрела на Дерсу и то открывала, то закрывала рот.
Он поднял ружье и стал целиться, но в это время тигр перестал реветь и шагом пошел на увал в кусты. Надо было воздержаться от выстрела, но Дерсу не сделал этого. В тот
момент, когда тигр был уже на вершине увала, Дерсу спустил курок. Тигр бросился в заросли. После этого Дерсу продолжал свой путь.
Дня через четыре ему случилось возвращаться той же дорогой. Проходя около увала, он увидел на дереве трех ворон, из которых одна чистила нос о ветку.
С известного
момента моей жизни, которого я не мог бы отнести к определенному
дню моей жизни, я сознал себя христианином и вошел в путь христианства.
Полуянов был осужден. Его приговорили к ссылке в не столь отдаленные места Сибири, что было равносильно возвращению на родину. Он опять упал духом и вместо последнего слова расплакался самым глупым образом. Его едва успокоили. В
момент приговора Харитины в зале суда уже не было. Она перестала интересоваться
делом и уехала с доктором утешать Прасковью Ивановну.
— Да вы первый. Вот возьмите хотя ваше хлебное
дело: ведь оно, говоря откровенно, ушло от вас. Вы упустили удобный
момент, и какой-нибудь старик Колобов отбил целый хлебный рынок. Теперь другие потянутся за ним, а Заполье будет падать, то есть ваша хлебная торговля. А все отчего? Колобов высмотрел центральное место для рынка и воспользовался этим. Постройте вы крупчатные мельницы раньше его, и ему бы ничего не поделать… да. Упущен был
момент.
На другой
день он, одетый с иголочки во все новое, уже сидел в особой комнате нового управления за громадным письменным столом, заваленным гроссбухами. Ему нравилась и солидность обстановки и какая-то особенная деловая таинственность, а больше всего сам Ечкин, всегда веселый, вечно занятый, энергичный и неутомимый. Одна квартира чего стоила, министерская обстановка, служащие, и все явилось, как в сказке, по щучьему веленью. В первый
момент Полуянов даже смутился, отозвал Ечкина в сторону и проговорил...
Конечно, ничего систематического здесь не могло быть, и все
дело сводилось на то, чтобы с большею или меньшею ловкостью «воспользоваться
моментом», как говорил Харченко.
Его едва уговорили не браться за руль, а предоставить
дело штурману, как более знающему и опытному. Этим
моментом и воспользовался Штофф.
Дело было в начале декабря, в самый развал хлебной торговли, когда в Суслон являлись тысячи продавцов и скупщиков. Лучшего
момента Прохоров не мог и выбрать, и Галактион не мог не похвалить находчивости умного противника.
— Зачем? — удивился Штофф. — О, батенька, здесь можно сделать большие
дела!.. Да, очень большие! Важно поймать
момент… Все
дело в этом. Край благодатный, и кто пользуется его богатствами? Смешно сказать… Вы посмотрите на них: никто дальше насиженного мелкого плутовства не пошел, или скромно орудует на родительские капиталы, тоже нажитые плутовством. О, здесь можно развернуться!.. Только нужно людей, надежных людей. Моя вся беда в том, что я русский немец… да!
Все факты земной человеческой истории имеют единственную и неповторимую важность; жизнь каждого человека на земле есть
момент абсолютного бытия, и другого такого
момента не будет уже дано для
дела спасения.
Да и предоставленные вполне своей воле и своим решениям невесты натурально принуждены же будут, наконец, взяться сами за ум, и тогда
дело загорится, потому что возьмутся за
дело охотой, отложив капризы и излишнюю разборчивость; родителям оставалось бы только неусыпнее и как можно неприметнее наблюдать, чтобы не произошло какого-нибудь странного выбора или неестественного уклонения, а затем, улучив надлежащий
момент, разом помочь всеми силами и направить
дело всеми влияниями.
Борцы ходили по кругу, взявши друг друга за ворот чекменей правою рукой, — левая шла в
дело только в
момент схватки.
Это был тяжелый
момент, когда Тит ночью постучал кнутиком в окно собственной избы, —
днем он не желал ехать по заводу в настоящем своем виде.
Вихров писал таким образом целый
день; все выводимые им образы все больше и больше яснели в его воображении, так что он до мельчайших подробностей видел их лица, слышал тон голоса, которым они говорили, чувствовал их походку, совершенно знал все, что у них в душе происходило в тот
момент, когда он их описывал.
В первый
момент всех словно пришибло. Говорили шепотом, вздыхали, качали головой и вообще вели себя прилично обстоятельствам. Потом мало-помалу освоились, и каждый обратился к своему ежедневному
делу. Наконец всмотрелись ближе, вникли, взвесили…
Момент получился критический, и интересы русского горного
дела висели на волоске.
Именно, Прейн назначил внезапную ревизию заводоуправления и послал за Тетюевым как раз в тот
момент, когда старик только что сел обедать — самое священное время тетюевского
дня.
И вот, в тот
момент, когда мы уже догнали эту мечту, когда мы схватили ее вот так (Его рука сжалась: если бы в ней был камень — из камня брызнул бы сок), когда уже осталось только освежевать добычу и
разделить ее на куски, — в этот самый
момент вы — вы…
— Ничего, ничего, пожалуйста, — я улыбнулся соседу, раскланялся с ним. На бляхе у него сверкнуло: S-4711 (понятно, почему от самого первого
момента был связан для меня с буквой S: это было не зарегистрированное сознанием зрительное впечатление). И сверкнули глаза — два острых буравчика, быстро вращаясь, ввинчивались все глубже, и вот сейчас довинтятся до самого
дна, увидят то, что я даже себе самому…
Изредка, время от времени, в полку наступали
дни какого-то общего, повального, безобразного кутежа. Может быть, это случалось в те странные
моменты, когда люди, случайно между собой связанные, но все вместе осужденные на скучную бездеятельность и бессмысленную жестокость, вдруг прозревали в глазах друг у друга, там, далеко, в запутанном и угнетенном сознании, какую-то таинственную искру ужаса, тоски и безумия. И тогда спокойная, сытая, как у племенных быков, жизнь точно выбрасывалась из своего русла.
— Извините, это точно-с… Я тоже до нее хоша в настоящий
момент и не имею касательства, однако на сих
днях безотменно иметь таковое намерен.
— Приступаю к тягостнейшему
моменту моей жизни, — продолжал Перегоренский угрюмо, — к истории переселения моего из мира свободного мышления в мир авкторитета… Ибо с чем могу я сравнить узы, в которых изнываю? зверообразные инквизиторы гишпанские и те не возмыслили бы о тех муках, которые я претерпеваю! Глад и жажда томят меня; гнусное сообщество Пересечкина сокращает
дни мои… Был я в селе Лекминском, был для наблюдения-с, и за этою, собственно, надобностью посетил питейный дом…
— Сентябрь уж на дворе, а у нее хлеб еще в поле… понимаешь ли ты это? Приходится, однако же, мириться и не с такими безобразиями, но зато… Ах, душа моя! у нас и без того
дела до зарезу, — печально продолжает он, — не надо затруднять наш путь преждевременными сетованиями! Хоть вы-то, видящие нас в самом сердце
дела, пожалейте нас! Успокойся же! всё в свое время придет, и когда наступит
момент, мы не пропустим его. Когда-нибудь мы с тобою переговорим об этом серьезно, а теперь… скажи, куда ты отсюда?
— Ежели вы, господа, на этой же почве стоите, — говорил он, — то я с вами сойдусь. Буду ездить на ваши совещания, пить чай с булками, и общими усилиями нам, быть может, удастся подвинуть
дело вперед. Помилуй! tout croule, tout roule [все рушится, все разваливается (франц.)] — a y нас полезнейшие проекты под сукном по полугоду лежат, и никто ни о чем подумать не хочет!
Момент, говорят, не наступил; но уловите же наконец этот
момент… sacrebleu!.. [черт возьми! (франц.)]
Никогда потом в своей жизни не мог припомнить Александров
момента вступления в училище. Все впечатления этого
дня походили у него в памяти на впечатления человека, проснувшегося после сильнейшего опьянения: какие-то смутные картины, пустячные мелочи и между ними черные провалы. Так и не мог он восстановить в памяти, где выпускных кадет переодевали в юнкерское белье, одежду и обувь, где их ставили под ранжир и распределяли по ротам.
«Припоминается мне такой случай: И.С. Тургенев любил разбираться в почерках, отгадывая по их разнообразию не столько состояние в данный
момент духа писавшего, сколько вообще личный характер и душевные свойства его. В тот
день он получил из-за границы какую-то немецкую книгу с приложением автографов Гете и Шиллера.
Для того, между прочим, вы и сплотились в отдельную организацию свободного собрания единомыслящих, чтобы в общем
деле разделить друг с другом, в данный
момент, энергию и, если надо, наблюдать и замечать друг за другом.
Увы! Андрей Антонович не мог разбирать: цветочки еще были в руках его. Бунт ему был очевиден, как давеча кибитки Степану Трофимовичу. А между толпою выпучивших на него глаза «бунтовщиков» так и сновал пред ним «возбуждавший» их Петр Степанович, не покидавший его ни на один
момент со вчерашнего
дня, — Петр Степанович, ненавидимый им Петр Степанович…
— Я меньшего и не ждал от вас, Эркель. Если вы догадались, что я в Петербург, то могли понять, что не мог же я сказать им вчера, в тот
момент, что так далеко уезжаю, чтобы не испугать. Вы видели сами, каковы они были. Но вы понимаете, что я для
дела, для главного и важного
дела, для общего
дела, а не для того, чтоб улизнуть, как полагает какой-нибудь Липутин.
Между тем к концу
дня в душе его поднялась целая буря и… и, кажется, могу сказать утвердительно, был такой
момент в сумерки, что он хотел встать, пойти и — объявить всё.
Петр Верховенский в заседании хотя и позвал Липутина к Кириллову, чтоб удостовериться, что тот примет в данный
момент «
дело Шатова» на себя, но, однако, в объяснениях с Кирилловым ни слова не сказал про Шатова, даже не намекнул, — вероятно считая неполитичным, а Кириллова даже и неблагонадежным, и оставив до завтра, когда уже всё будет сделано, а Кириллову, стало быть, будет уже «всё равно»; по крайней мере так рассуждал о Кириллове Петр Степанович.
На другой
день он уехал в губернский город для представления к владыке, который его весьма любезно принял и долго беседовал с ним о масонстве, причем отец Василий подробно развил перед ним мнение, на которое он намекал в своей речи, сказанной при венчании Егора Егорыча, о том, что грехопадение Адама началось с
момента усыпления его, так как в этом случае он подчинился желаниям своего тела.
Словом сказать, как ни вертится Фока, а
дело слаживается, как хочется Порфирию Владимирычу. Но этого мало: в самый
момент, когда Фока уж согласился на условия займа, является на сцену какая-то Шелепиха. Так, пустошонка ледащая, с десятинку покосцу, да и то вряд ли… Так вот бы…