Неточные совпадения
Арестанты — бородатые, бритые, старые,
молодые, русские, инородцы, некоторые с бритыми полуголовами, гремя ножными кандалами, наполняли прихожую пылью, шумом шагов, говором и едким запахом пота.
Арестанты, проходя мимо Масловой, все жадно оглядывали ее, и некоторые с измененными похотью лицами подходили к ней и задевали ее.
Один из этих
арестантов был хорошо грамотный
молодой человек, приказчик Васильев, убивший свою любовницу в припадке ревности.
Между арестантками и
арестантами, надзирателями и конвойными так установился обычай цинического разврата, что всякой, в особенности
молодой женщине, если она не хотела пользоваться своим положением женщины, надо было быть постоянно настороже.
Молодой доктор, весь пропитанный карболовой кислотой, вышел к Нехлюдову в коридор и строго спросил его, что ему нужно. Доктор этот делал всякие послабления
арестантам и потому постоянно входил в неприятные столкновения с начальством тюрьмы и даже с старшим доктором. Опасаясь того, чтобы Нехлюдов не потребовал от него чего-нибудь незаконного, и, кроме того, желая показать, что он ни для каких лиц не делает исключений, он притворился сердитым.
Нехлюдов слушал, не вступая в разговор, и, как бывший офицер, понимал, хоть и не признавал, доводы
молодого Чарского, но вместе с тем невольно сопоставлял с офицером, убившим другого, того
арестанта красавца-юношу, которого он видел в тюрьме и который был приговорен к каторге за убийство в драке.
Рядом с старушкой был
молодой человек в поддевке, который слушал, приставив руки к ушам, покачивая головой, то, что ему говорил похожий на него
арестант с измученным лицом и седеющей бородой.
Долго толковали они, ни в чем не согласились и наконец потребовали
арестанта.
Молодая девушка взошла; но это была не та молчаливая, застенчивая сирота, которую они знали. Непоколебимая твердость и безвозвратное решение были видны в спокойном и гордом выражении лица; это было не дитя, а женщина, которая шла защищать свою любовь — мою любовь.
Вошли в канцелярию. Ввели Прохорова. Доктор,
молодой немец, приказал ему раздеться и выслушал сердце для того, чтоб определить, сколько ударов может вынести этот
арестант. Он решает этот вопрос в одну минуту и затем с деловым видом садится писать акт осмотра.
— Я достал, — отвечал
арестант откровенно. — Меня к допросу тоже в суд водили, я шел по площади да и словил их, принес сюда в рукаве; тут они и яички у нас нанесли и новых
молодых вывели.
— Вот-с эти трое, — отвечал смотритель, показывая на двух довольно молодцеватых
арестантов и на третьего — еще
молодого малого, но совсем седого.
Бродяги эти взялись обыгрывать
молодого богатенького
арестанта и отобрали у него всё, что у него было.
Впереди всех стоял
молодой парень лет двадцати, не более, по прозванию Колесов; он держал себя очень развязно, и тогда как прочие
арестанты оказывали при расспросах более или менее смущения и вообще отвечали не совсем охотно, он сам вступал в разговор и вел себя как джентельмен бывалый, которому на все наплевать.
Стоявший перед нами
арестант был не велик ростом и довольно сухощав; но широкая грудь и чрезвычайное развитие мускулов свидетельствовали о его физической силе Лицо у него было
молодое, умное и даже кроткое; высокий лоб и впалые, но еще блестящие глаза намекали на присутствие мысли, на возможность прекрасных и благородных движений души; только концы губ были несколько опущены, и это как будто разрушало гармонию целого лица, придавая ему оттенок чувственности и сладострастия.
Молодой прокурор, решившийся в последнее время кончить свою танцевальную карьеру и жениться именно на дочери губернского предводителя, тоже вошел к управляющему губерниею с вопросом, по какому именно делу содержится в тюремном замке
арестант, коллежский советник, князь Иван Раменский и в какой мере важны взводимые на него обвинения.
Рассказчик Шишков был еще
молодой малый, лет под тридцать, наш гражданский
арестант, работавший в швальне.
Впрочем, надо признаться, и тут
арестанты умели себя выдержать и достоинство соблюсти: восторгались выходками Баклушина и рассказами о будущем театре или только самый
молодой и желторотый народ, без выдержки, или только самые значительные из
арестантов, которых авторитет был незыблемо установлен, так что им уж нечего было бояться прямо выражать свои ощущения, какие бы они ни были, хотя бы самого наивного (то есть, по острожным понятиям, самого неприличного) свойства.
Я знал одного
арестанта,
молодого человека, убийцу, из солдат, приговоренного к полному числу палок. […к полному числу палок.
Он прибыл в острог с год передо мною вместе с двумя другими из своих товарищей — одним стариком, все время острожной жизни денно и нощно молившимся богу (за что очень уважали его
арестанты) и умершим при мне, и с другим, еще очень
молодым человеком, свежим, румяным, сильным, смелым, который дорогою нес устававшего с пол-этапа Б., что продолжалось семьсот верст сряду.
— Ну, а если
арестант — твой отец и бежит? — спросил я у одного
молодого солдата.
Главная улица — Поречная, или Бережок, — вымощена крупным булыжником; весною, когда между камней пробьется
молодая трава, градской голова Сухобаев зовет
арестантов, и они, большие и серые, тяжелые, — молча ползают по улице, вырывая траву с корнем.
— Барин, а барин! — тихо звал Семенова бродяга, и этот тихий возглас разбудил
молодого человека. По-видимому, его услышал также старый Хомяк. Он раскрыл глаза и, тяжело кряхтя, спустился с лавки. Остальные
арестанты крепко спали; спали даже приставленные к Федору караульные, прислонившись спинами к колонке и низко свесив головы.
— Да ведь как уж… не нами заведено… невозможно менять, — возражали
арестанты, и губы
молодого человека нервно вздрагивали.
Саша немедленно сделался отчаянным повесой, был сослан на Кавказ, ушел из-под караула и, будучи
арестантом, увез
молодую девушку и женился на ней, жил в крайней бедности, погубил свой замечательный талант, работая для денег, и, наконец, погиб трагическою, всем известною смертью.
Когда
арестанта после обыска снова одели, то земский заседатель снова начал снимать с него подробный допрос. После обычных расспросов об имени, отчестве, летах, местожительстве и роде занятий, заседатель предложил обвиняемому рассказать, где он провел ночь, в которую было совершено убийство неизвестного
молодого человека.
— А как же. Все шесть раз, как его возвращали из его самовольных путешествий по святым местам, сейчас прознают в селе, да почти все село у него и перебывает: и старый, и
молодой, — ведь они его за мученика и спасителя всей округи считают, — провизии сколько натащут; все принимает и
арестантам отдает, а сам одним черным хлебом питается и водой запивает.
Подошел унтер-офицер нестроевой роты, уже не
молодой человек. — Что, Семеныч, — обратился он с уважением к
арестанту. — Приговорили?