Неточные совпадения
Небывалый проезжий остановится с изумлением при виде его жилища, недоумевая, какой владетельный принц очутился внезапно среди маленьких, темных владельцев: дворцами глядят его белые каменные домы с бесчисленным
множеством труб, бельведеров, флюгеров, окруженные стадом флигелей и всякими помещеньями для приезжих
гостей.
Те же и
множество других
гостей. Между прочими Загорецкий. Мужчины являются, шаркают, отходят в сторону, кочуют из комнаты в комнату и проч. София от себя выходит, все к ней навстречу.
Вследствие
множества наехавших
гостей никто не спал в одиночку.
Лопуховы бывают в
гостях не так часто, почти только у Мерцаловых, да у матери и отца Мерцаловой; у этих добрых простых стариков есть
множество сыновей, занимающих порядочные должности по всевозможным ведомствам, и потому в доме стариков, живущих с некоторым изобилием, Вера Павловна видит многоразличное и разнокалиберное общество.
— «Да везде, где тепло и хорошо, — говорит старшая сестра: — на лето, когда здесь много работы и хорошо, приезжает сюда
множество всяких
гостей с юга; мы были в доме, где вся компания из одних вас; но
множество домов построено для
гостей, в других и разноплеменные
гости и хозяева поселяются вместе, кому как нравится, такую компанию и выбирает.
Погостив с неделю повсеместно и в большом
множестве во время весеннего валового пролета, дрозды вдруг пропадают, и во все лето уже редко встретишь их холостых.
Ну, словом, что было в Москве повидней,
Что в ней мимоездом
гостило,
Всё вечером съехалось к Зине моей:
Артистов тут
множество было,
Певцов-итальянцев тут слышала я,
Что были тогда знамениты...
— Это что-то хитро, не понимаю. Не мешайте мне. Итак, бал великолепный.
Гостей множество, все они молоды, прекрасны, храбры, все без памяти влюблены в королеву.
Обширная дача была полна
гостями и шумом: сумские драгуны, актеры, газетные издатели и хроникеры, трое владельцев скаковых конюшен, только что окончившие курс катковские лицеисты, цыгане и цыганки с гитарами, известный профессор Московского университета, знаменитый врач по женским болезням, обожаемый всею купеческою Москвою, удачливый театральный антрепренер, в шикарной, якобы мужицкой поддевке, и
множество другого народа.
Гостей набралось
множество; народ был неказистый, но разбитной.
Невеста соскучилась было длинной церемонией,
множеством поздравлений и сиденьем на одном месте, но когда позволили ей посадить возле себя свою новую московскую куклу, то сделалась очень весела, объявляла всем
гостям, что это ее дочка, и заставляла куклу кланяться и вместе с ней благодарить за поздравления.
Родившись и воспитавшись в строго нравственном семействе, княгиня, по своим понятиям, была совершенно противоположна Елене: она самым искренним образом верила в бога, боялась черта и грехов, бесконечно уважала пасторов; о каких-либо протестующих и отвергающих что-либо мыслях княгиня и не слыхала в доме родительском ни от кого; из бывавших у них в
гостях молодых горных офицеров тоже никто ей не говорил ничего подобного (во время девичества княгини отрицающие идеи не коснулись еще наших военных ведомств): и вдруг она вышла замуж за князя, который на другой же день их брака начал ей читать оду Пушкина о свободе […ода Пушкина о свободе — ода «Вольность», написанная в 1817 году и распространившаяся вскоре в
множестве списков.
После этого такой перечет следовал и другим графинам, всегда почти имевшим какие-нибудь целебные свойства. Нагрузивши
гостя всею этою аптекою, она подводила его ко
множеству стоявших тарелок.
Но сколько ни обкрадывали приказчик и войт, как ни ужасно жрали все в дворе, начиная от ключницы до свиней, которые истребляли страшное
множество слив и яблок и часто собственными мордами толкали дерево, чтобы стряхнуть с него целый дождь фруктов, сколько ни клевали их воробьи и вороны, сколько вся дворня ни носила гостинцев своим кумовьям в другие деревни и даже таскала из амбаров старые полотна и пряжу, что все обращалось ко всемирному источнику, то есть к шинку, сколько ни крали
гости, флегматические кучера и лакеи, — но благословенная земля производила всего в таком
множестве, Афанасию Ивановичу и Пульхерии Ивановне так мало было нужно, что все эти страшные хищения казались вовсе незаметными в их хозяйстве.
Гостей было меньше на похоронах, но простого народа и нищих было такое же
множество.
Настал день свадьбы. С вечера еще съехались все
гости и гуляли на девичнике без всяких счетов. Анисинька моя была весела, чем и возбуждала любовь мою, отчего и я был в кураже и старался знакомиться с новыми родными; но, от
множества их, путался в именах и называл одного вместо другого. Угощение было всем равное и отличное.
Гостей набралось
множество, каждый со своей ложкой в сапоге или за пазухой.
Наступил день Рождества. Все мы были одеты в праздничном и вышли с гувернерами и боннами к чаю. В зале кроме
множества родных и
гостей, стояло духовенство: священник, дьякон и два дьячка.
В эту минуту к столу поднесли еще поднос. Несла девка в шумящем, еще не мытом ситцевом платье и в кринолине. Она едва обхватывала поднос руками, так он был велик. На нем стояло бесчисленное
множество тарелочек с яблоками, с конфетами, с пастилой, с мармеладом, с грецкими орехами и проч. и проч. Поднос стоял до сих пор в гостиной для угощения всех
гостей, и преимущественно дам. Но теперь его перенесли к одному генералу.
Покои двухсаженной вышины, оклеенные пестрыми, хоть и сильно загрязненными обоями, бронзовые люстры с подвесными хрусталями, зеркала хоть и тускловатые, но возвышавшиеся чуть не до потолка, триповые, хоть и закопченные занавеси на окнах, золоченые карнизы, расписной потолок — все это непривычному Алексею казалось такою роскошью, таким богатством, что в его голове тотчас же сверкнула мысль: «Эх, поладить бы мне тогда с покойницей Настей, повести бы дело не как у нас с нею сталось, в таких бы точно хоромах я жил…» Все дивом казалось Алексею: и огромный буфетный шкап у входа, со
множеством полок, уставленных бутылками и хрустальными графинами с разноцветными водками, и блестящие медные тазы по сажени в поперечнике, наполненные кусками льду и трепетавшими еще стерлядями, и
множество столиков, покрытых грязноватыми и вечно мокрыми салфетками, вкруг которых чинно восседали за чаем степенные «
гости», одетые наполовину в сюртуки, наполовину в разные сибирки, кафтанчики, чупаны и поддевки.
И пошло пированье в дому у Патапа Максимыча, и пошли у него столы почетные. Соезжалося на свадьбу
гостей множество. Пировали те
гости неделю целую, мало показалось Патапу Максимычу, другой прихватили половину. И сколь ни бывало пиров и столов по заволжским лесам, про такие, что были на свадьбе Василья Борисыча, слыхом никто не слыхал, никто даже во снах не видал. Во всю ширь разгулялся старый тысячник и на старости лет согрешил — плясать пошел на радостях.
Гостей провели по корвету, затем, когда все поднялись наверх, пробили артиллерийскую тревогу, чтобы показать, как военное судно быстро приготовляется к бою, и потом повели в капитанскую каюту, где был накрыт стол, на котором стояло
множество бутылок, видимо обрадовавших племянника, дядю и руководителя внешней и внутренней политикой Гавайского королевства.
Гостей, бывало, наедет
множество, господа и барыни с барышнями пляшут до полночи, а княгиня молится.
В первой комнате, в которую священник привел своего
гостя, в переднем углу стоял большой киот с
множеством образов, перед которым горели три лампады. Священник размашисто перекрестился на иконы и сел на лавку.
Гостей было
множество, — вся Москва, Москва сановная и родовитая почтила этот бал своим присутствием.
Он всюду, куда ездил в
гости, приказывал возить за собою целую корзину голландских глиняных трубок и
множество картузов с кнастером и другими сортами табаку.
Разнородные экипажи, нанятые во
множестве тогдашним владельцем имения, графом Александром Ивановичем, и собственные
гости то и дело следовали один за другим и обгоняли один другого.
На Фурштадтской улице, почти в самом ее начале, по правой руке, по направлению к Воскресенскому проспекту, останавливалось
множество карет у шикарного подъезда роскошного дома, и многочисленные
гости, мужчины, дамы, закутанные в дорогие шубы и ротонды, поднявшись по лестнице до бельэтажа, входили в открытые настежь двери.
Текут трамваи непрерывнейшим потоком, нельзя сосчитать их зеленых и красных фонарей, заходящих друг за друга, автомобили
множеством парных лучистых глаз своих точно выметают гладкую мостовую, на черном небе вспыхивают транспаранты, а толпы людей движутся, шумят, идут, плетутся извозчичьи кони (кто-то едет в
гости!), скачут рысаки… нет, не мне описать это сверхъестественное зрелище!