Неточные совпадения
— Как? Вы, стало быть, разделяете
мнение Прудона? [Прудон Пьер Жозеф (1809–1865) — французский публицист, экономист и социолог, один из основателей анархизма; противник эмансипации женщин. Маркс подверг уничтожающей
критике реакционные взгляды Прудона.]
О таких, как Дергачев, я вырвал у него раз заметку, «что они ниже всякой
критики», но в то же время он странно прибавил, что «оставляет за собою право не придавать своему
мнению никакого значения».
Едва ли самая злая газетная полемика так волнует теперь литературных противников, как волновала и самих участников, и местное общественное
мнение эта борьба капитана с злым ябедником, слава которого колебалась, как иная литературная репутация под ударами новой
критики.
Причем, конечно, величественным подлекарем являлось бы то высокое и определяющее, что, по его
мнению, должно было оставаться вне
критики.
Затем, предлагая программу своих воззрений на Островского,
критик говорит, в чем, по его
мнению, выражалась самобытность таланта, которую он находит в Островском, — и вот его определения.
Таковы должны быть, по нашему
мнению, отношения реальной
критики к художественным произведениям; таковы в особенности должны они быть к писателю при обозрении целой его литературной деятельности.
Критика должна сказать: «Вот лица и явления, выводимые автором; вот сюжет пьесы; а вот смысл, какой, по нашему
мнению, имеют жизненные факты, изображаемые художником, и вот степень их значения в общественной жизни».
Кроме того, русские
критики указывали и на то, что приложение к жизни заповеди о непротивлении злу насилием, своротило бы человечество с того пути цивилизации, по которому оно идет. Путь же цивилизации, по которому идет европейское человечество, есть, по их
мнению, тот самый, по которому и должно всегда идти всё человечество.
Рассуждая о моей книге и вообще о евангельском учении, как оно выражено в нагорной проповеди, иностранные
критики утверждали, что такое учение не есть собственно христианское (христианское учение, по их
мнению, есть католицизм и протестантство) — учение же нагорной проповеди есть только ряд очень милых непрактических мечтаний du charmant docteur, как говорит Ренан, годных для наивных и полудиких обитателей Галилеи, живущих за 1800 лет назад, и для русских полудиких мужиков — Сютаева, Бондарева и русского мистика Толстого, но никак не приложимых к высокой степени европейской культуры.
Некоторые из ученых яицких казаков почитают себя потомками стрельцов.
Мнение сие не без основания, как увидим ниже. Самые удовлетворительные исследования о первоначальном поселении яицких казаков находим мы в «Историческом и статистическом обозрении уральских казаков», сочинения А. И. Левшина, отличающемся, как и прочие произведения автора, истинной ученостию и здравой
критикою.
То же самое еще чаще может случаться и при обсуждении литературных произведений: и когда критик-адвокат надлежащим образом поставит вопрос, сгруппирует факты и бросит на них свет известного убеждения, — общественное
мнение, не обращая внимания на кодексы пиитики, будет уже знать, чего ему держаться.
Известно, что, по
мнению сих почтенных теоретиков,
критика есть приложение к известному произведению общих законов, излагаемых в курсах тех же теоретиков: подходит под законы — отлично; не подходит — плохо.
Вот с какими
мнениями столкнулся г. Павлов даже в почтенных представителях русской
критики, не говоря уже о тех, которые благомыслящими людьми обвиняются в презрении к науке и в отрицании всего высокого!
И мы всегда были того
мнения, что только фактическая, реальная
критика и может иметь какой-нибудь смысл для читателя.
Критик говорит свое
мнение, нравится или не нравится ему вещь; и так как предполагается, что он не пустозвон, а человек рассудительный, то он и старается представить резоны, почему он считает одно хорошим, а другое дурным.
Противодействие ложной идее, старающейся утвердиться посредством ложного толкования фактов, — составляет, по нашему
мнению, одну из важнейших обязанностей современной
критики.
По
мнению одного
критика, мне от них нет другого спасения, как признаться откровенно, что решение вопросов подобной важности — мне не под силу.
Восставать же против общего
мнения благонамеренная
критика может и должна только тогда, когда влияние авторитета оказывается вредным для общества.
Не правда ли, что все эти мысли хорошо знакомы нам по
критикам последующего времени? Даже фраза «великий Байрон, великий Кукольник!» неоднократно повторялась потом, в насмешку над слишком решительным
критиком! Но будем продолжать начатый параллель
мнений Станкевича и Белинского.
По крайней мере на
мнения его о Шевыреве в «Московском наблюдателе» последовал отголосок в 9-й же книжке «Телескопа», то есть через два месяца, а в 5-й книжке следующего года помещена была специальная статья Белинского «О
критике и литературных
мнениях «Московского наблюдателя»«, где много досталось ученому профессору Шевыреву.
Вслед за тем (в 11-й книжке «Телескопа») явилась статья Белинского о стихотворениях Бенедиктова, великолепно развивавшая то же самое
мнение, которого
критик наш до конца держался.
Из новых
критиков Волынский занялся Лесковым как крупным дарованием и, по
мнению некоторых, даже слишком поднял его.
Я признавал и теперь признаю, что можно находить общественные идеалы Герберта Спенсера подлежащими
критике, но я не мог разделять
мнения тогдашних и позднейших почитателей русского публициста, что он"повалил"британского мыслителя, с которым и я дерзал спорить в Лондоне.
Нельзя согласиться с
мнениями некоторых
критиков, что эти слова Глостера сказаны для того, чтобы показать то презрение людей, от которого страдает незаконнорожденный Эдмунд.