Неточные совпадения
Перед XX веком
мировая война поставит
задачу выхода культуры из Европы в
мировые пространства всей поверхности земного шара.
Россия так глубоко вовлечена в самую гущу
мировой жизни, что никакая русская лень и инерция не могут уже отклонить ее от решения основных
задач своей истории.
И перед нами стоит
задача — поднять уровень национальной мысли и связать ее с жизненными
задачами, поставленными
мировыми событиями.
И поскольку перед Россией стоят
мировые империалистические
задачи, они превышают
задачи чисто национальные.
Ни одна из
задач мировой войны не может быть положительно разрешена, и прежде всего не может быть разрешен восточный вопрос.
Какие конкретные
задачи ставит перед Россией
мировая война?
Но сама эта общественность была глубоко «частной», признавшей единственной ценностью благо Ив́анов и Петр́ов, по своей ориентировке игнорировавшей исторические ценности и
задачи,
мировые, сверхчеловеческие перспективы.
Но работа сознания в этом направлении должна быть плодотворной и для практических
задач, для всего направления нашей
мировой и внутренней политики.
Россия тогда лишь будет на высоте
мировых империалистических
задач, когда преодолеет свою старую националистическую политику, в сущности не согласную с духом русского народа, и вступит на новый путь.
Все историческое и
мировое в человеке принимает форму глубоко индивидуальных инстинктов, индивидуальной любви к своей национальности, к национальному типу культуры, к конкретным историческим
задачам.
Россия — творческая
задача, поставленная перед всечеловечеством, ценность, обогащающая
мировую жизнь.
Перед нашей мыслью совершенно конкретно стоит
задача осознания
мировой роли России, Англии и Германии и их взаимоотношений.
Другие смотрят на войну с сверхличной, исторической,
мировой точки зрения, с точки зрения ценности национальности, государственности, исторических
задач, исторической судьбы народов и всего человечества.
Традиционный характер нашего мышления очень плохо приспособлен к постановке творческих исторических
задач, к
мировым перспективам.
И
задача мировой истории есть победа над злой волей в мире, над корнем зла, а не механическое устроение счастья.
Существование зла в мире не только не есть аргумент в пользу атеизма, не только не должно восстанавливать против Бога, но и приводит к сознанию высшего смысла жизни, великой
задачи мировой истории.
Но великая
задача жизни предстоит в том случае, если бессмертие может быть лишь результатом
мирового спасения, если моя индивидуальная судьба зависит от судьбы мира и человечества, если для спасения моего должно быть уготовлено воскресение плоти.
Он даже пенял на себя за то, что поступил несколько неосмотрительно, призывая к ответу тех чересчур бойких
мировых посредников, которые слишком рьяно приступили к осуществлению освободительной
задачи.
Как-то раз он провел с ним целое утро, толковал с ним о самых важных
мировых вопросах и
задачах и возбудил в нем живейший восторг, но потом он его бросил…
Гениальность есть творческая инициатива, обретение новых тем,
задач и возможностей, это — духовный взлет в «умное место», где зрятся вечные идеи, молния, проницающая кору
мирового бытия.
Однако этим дается ответ лишь о судьбах отдельных душ, но не об основаниях
мирового процесса, не о причине эманации, которая остается все-таки беспричинна и непонятна, хотя здесь именно и ставится
задача объяснить основания происхождения мира.
И мнится, что в мучительной сложности этой таится своя религиозная возможность, дана особая
задача, свойственная историческому возрасту, и вся наша проблематика с ее предчувствиями и предвестиями есть тень, отбрасываемая Грядущим [Ср. с высказыванием Т. Моммзена, которое любил повторять В. И. Иванов: «
Мировые события, идя на землю, бросают вперед свои тени» (Иванов В. Собр. соч.
В этой свободе твари, опирающейся на тварное ничто, божественные начала бытия существуют не в силе и славе своей, не в лике вечности, в которой они не ведают развития и восполнения, ибо не нуждаются в них, но во временном становлении, как тема и вместе
задача мирового процесса, его данностъ-заданностъ, что дает наиболее точную формулу для определения и тварной свободы, и тварного творчества.
Но какой смысл имеет это при сопоставлении того, что происходит во времени и осуществляется
мировым творчеством, как
задача и внутренний закон жизни, и того, что выше времени и самого бытия?
Поэтому наличность в жизни зла и несправедливости властно ставит перед нами
задачу теодицеи,
задачу оправдания божества перед лицом
мирового зла.
Но после ужаса
мировой войны мы вступаем в эпоху, когда война теряет смысл и оправдание, когда борьба против возможности новых войн делается великой этической
задачей.
По своей сущности и по своей
задаче философия никогда не была приспособлением к необходимости, никогда подлинные, призванные философы не были послушны
мировой данности, ибо философы искали премудрой истины, превышающей данный мир.
И если никакой дурак, зная, что я не математик, не предложит мне решить
задачу на интегральное исчисление, то еще менее разумно требовать от меня, чтобы именно я разрешил эту
задачу о
мировой войне и русских безобразиях.