Неточные совпадения
Все удивительные заключения их о расстояниях, весе, движениях и возмущениях небесных тел основаны только на видимом движении светил вокруг неподвижной земли, на том самом движении, которое теперь передо мной и которое было таким для
миллионов людей в продолжение
веков и было и будет всегда одинаково и всегда может быть поверено.
И я и
миллионы людей, живших
века тому назад и живущих теперь, мужики, нищие духом и мудрецы, думавшие и писавшие об этом, своим неясным языком говорящие то же, — мы все согласны в этом одном: для чего надо жить и что хорошо.
Скажут — мало, вознегодуют, что на тысячу человек истрачено столько
веков и столько
миллионов народу.
— Всем по куску досталось, все сорвали, а наследников ограбили! От приваловских
миллионов даже дыму не осталось… Много я видел на своем
веку всяких пакостей, а такую еще вижу в первый раз. А что Привалов?
Странные дела случаются на нашей, так называемой святой Руси, в наш
век реформ и компанейских инициатив,
век национальности и сотен
миллионов, вывозимых каждый год за границу,
век поощрения промышленности и паралича рабочих рук! и т. д., и т. д., всего не перечтешь, господа, а потому прямо к делу.
Как! когда заводы на Урале в течение двух
веков пользовались неизменным покровительством государства, которое поддерживало их постоянными субсидиями, гарантиями и высокими тарифами; когда заводчикам задаром были отданы
миллионы десятин на Урале с лесами, водами и всякими минеральными сокровищами, только насаждай отечественную горную промышленность; когда на Урале во имя тех же интересов горных заводов не могли существовать никакие огнедействующие заведения, и уральское железо должно совершать прогулку во внутреннюю Россию, чтобы оттуда вернуться опять на Урал в виде павловских железных и стальных изделий, и хромистый железняк, чтобы превратиться в краску, отправлялся в Англию, — когда все это творилось, конечно, притязания какого-то паршивого земства, которое ни с того ни с сего принялось обкладывать заводы налогами, эти притязания просто были смешны.
Петербург, брат, — говорят, — строен
миллионами, а Москва —
веками.
И уж не хочу я быть Сашей, и уж не прошу я милостыни ни у кого: буду идти как иду, хотя бы на
миллионы и биллионы
веков протянулся мой путь: сказано идти без отдыху Сашке Жегулеву».
В Москве составилось общество богатых игроков, под председательством славного Чекалинского, проведшего весь
век за картами и нажившего некогда
миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги. Долговременная опытность заслужила ему доверенность товарищей, а открытый дом, славный повар, ласковость и веселость приобрели уважение публики. Он приехал в Петербург. Молодежь к нему нахлынула, забывая балы для карт и предпочитая соблазны фараона обольщениям волокитства. Нарумов привез к нему Германна.
Безобразный нищий всё еще стоял в дверях, сложа руки, нем и недвижим — на его ресницах блеснула слеза: может быть первая слеза — и слеза отчаяния!.. Такие слезы истощают душу, отнимают несколько лет жизни, могут потопить в одну минуту
миллион сладких надежд! они для одного человека — что был Наполеон для вселенной: в десять лет он подвинул нас целым
веком вперед.
Таких меценатов, как известно, теперь уже нет, и наш XIX
век давно уже приобрел скучную физиогномию банкира, наслаждающегося своими
миллионами только в виде цифр, выставляемых на бумаге.
Сии любимцы Неба, рассеянные в пространствах времен, подобны солнцам, влекущим за собою планетные системы: они решают судьбу человечества, определяют путь его; неизъяснимою силою влекут
миллионы людей к некоторой угодной Провидению цели; творят и разрушают царства; образуют эпохи, которых все другие бывают только следствием; они, так сказать, составляют цепь в необозримости
веков, подают руку один другому, и жизнь их есть История народов.
А это что же за великое явление, которое в течение
веков все ограничивается сотнями и тысячами людей, не обращая внимания на
миллионы!..
Впрочем, быть генерал-адъютантом,
Украшенья носить на груди —
С меньшим званием, с меньшим талантом
Можно… Светел твой путь впереди!
Не одно, целых три состоянья
На своем ты
веку проживешь:
Как не хватит отцов достоянья,
Ты жену с
миллионом возьмешь;
А потом ты повысишься чином —
Подоспеет казенный оклад.
По таким—то разумным причинам
Твоему я бездействию рад!
Единственное объяснение той безумной жизни, противной сознанию лучших людей всех времен, которую ведут люди нашего времени, в том, что молодые поколения обучаются бесчисленным самым трудным предметам: о состоянии небесных тел, о состоянии земли за
миллионы лет, о происхождении организмов и т. п., не обучаются они только тому одному, что всем и всегда нужно: тому, какой смысл человеческой жизни, как надо прожить ее, что думали об этом вопросе и как решили его мудрейшие люди всех
веков.
— То-то и есть, но нечего же и головы вешать. С азбуки нам уже начинать поздно, служба только на кусок хлеба дает, а люди на наших глазах
миллионы составляют; и дураков, надо уповать, еще и на наш
век хватит. Бабы-то наши вон раньше нас за ум взялись, и посмотри-ко ты, например, теперь на Бодростину… Та ли это Бодростина, что была Глаша Акатова, которая, в дни нашей глупости, с нами ради принципа питалась снятым молоком? Нет! это не та!
А над этими гробами трудились
веки и
миллионы людей!» — казалось мне, спросили меня великаны древнего мира, и воображение мое замерло при этом вопросе.
Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые
века не соберет летопись всех судов мира, и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Должны были
миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, итти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же как несколько
веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.