Неточные совпадения
Больше же всех была приятна Нехлюдову
милая молодая чета дочери генерала с ее мужем. Дочь эта была некрасивая, простодушная
молодая женщина, вся поглощенная своими первыми двумя детьми; муж ее, за которого она после долгой борьбы с родителями вышла по любви, либеральный кандидат московского университета, скромный и умный, служил и занимался статистикой, в особенности инородцами, которых он изучал, любил и старался спасти от вымирания.
—
Милый мой! я готова, поговорим! — послышалось из соседней комнаты. Голос
молодой женщины был глух, но тверд.
Пришла Палагея, не
молодая, но еще белая, румяная и дородная
женщина, помолилась богу, подошла к ручке, вздохнула несколько раз, по своей привычке всякий раз приговаривая: «Господи,
помилуй нас, грешных», — села у печки, подгорюнилась одною рукой и начала говорить, немного нараспев: «В некиим царстве, в некиим государстве…» Это вышла сказка под названием «Аленький цветочек» [Эту сказку, которую слыхал я в продолжение нескольких годов не один десяток раз, потому что она мне очень нравилась, впоследствии выучил я наизусть и сам сказывал ее, со всеми прибаутками, ужимками, оханьем и вздыханьем Палагеи.
Улыбка внезапно сошла с лица Александры Петровны, лоб нахмурился. Опять быстро, с настойчивым выражением зашевелились губы, и вдруг опять улыбка — шаловливая и насмешливая. Вот покачала головой медленно и отрицательно. «Может быть, это про меня?» — робко подумал Ромашов. Чем-то тихим, чистым, беспечно-спокойным веяло на него от этой
молодой женщины, которую он рассматривал теперь, точно нарисованную на какой-то живой,
милой, давно знакомой картине. «Шурочка!» — прошептал Ромашов нежно.
Мановский, в продолжение нескольких лет до того мучил и тиранил свою жену,
женщину весьма
милую и образованную, что та вынуждена была бежать от него и скрылась в усадьбе другого моего соседа, Эльчанинова,
молодого человека, который, если и справедливы слухи, что влюблен в нее, то во всяком случае смело могу заверить, что между ними нет еще такой связи, которая могла бы положить пятно на имя госпожи Мановской.
(Поднимает бокал.) За здоровье всех лореток, кокеток и камелий! (Гостям своим.) Что ж вы не пьете? Вы только их и любите нынче! Они вам
милей всякой честной
женщины, и не почему другому, как потому, что менее затрагивают ваш эгоизм: их можно бросить каждоминутно, без всякого зазрения совести, хоть умри она от того, и сейчас же найти другую, лучше,
моложе… красивее!.. Пейте. (Выпивает залпом бокал свой.)
Тогда же я видал и Плещеева, еще
молодого, женатого на очень
милой женщине, жившего в собственном небольшом доме, еще не пустившегося в мытарства литераторского необеспеченного существования, какое начал, овдовев, в Петербурге, куда перебрался позднее.
А главное, ведь она свободная и одинокая
молодая женщина. Разве она может считать себя обязанной чем-нибудь перед Виктором Миронычем?.. Палтусов вспомнил тут разговор с ней в амбаре, в начале осени, когда они остались вдвоем на диване… Какая она тогда была
милая… Только песочное платье портило. Но она и одеваться стала лучше…
Словом: она была
молодая,
милая и любящая
женщина, творение бесхитростное и младенчески-резвое, но отнюдь не та страшная чародейка, которою муж ее видел ночью.
Вспомнили, как он даже под старость легко бывало овладевал вниманием самых умных и
милых женщин, и ни одному из
молодых и цветущих здоровьем щеголей никогда не удавалось взять перед ним первенство.