Неточные совпадения
— Да ведь и в
церкви не было
места. Взошел городничий — нашлось. А ведь была такая давка, что и яблоку негде было упасть. Вы только попробуйте: этот кусок — тот же городничий.
На одной стороне, почти близ
церкви, выше других возносилось совершенно отличное от прочих здание, вероятно, городовой магистрат или какое-нибудь правительственное
место.
Я велел ехать к коменданту, и через минуту кибитка остановилась перед деревянным домиком, выстроенным на высоком
месте, близ деревянной же
церкви.
— Да, — тут многое от
церкви, по вопросу об отношении полов все вообще мужчины мыслят более или менее церковно. Автор — умный враг и — прав, когда он говорит о «не тяжелом, но губительном господстве женщины». Я думаю, у нас он первый так решительно и верно указал, что женщина бессознательно чувствует свое господство, свое центральное
место в мире. Но сказать, что именно она является первопричиной и возбудителем культуры, он, конечно, не мог.
Пять, шесть раз он посетил уголовное отделение окружного суда. До этого он никогда еще не был в суде, и хотя редко бывал в
церкви, но зал суда вызвал в нем впечатление отдаленного сходства именно с
церковью; стол судей — алтарь, портрет царя — запрестольный образ,
места присяжных и скамья подсудимых — клироса.
А у Веры именно такие глаза: она бросит всего один взгляд на толпу, в
церкви, на улице, и сейчас увидит, кого ей нужно, также одним взглядом и на Волге она заметит и судно, и лодку в другом
месте, и пасущихся лошадей на острове, и бурлаков на барке, и чайку, и дымок из трубы в дальней деревушке. И ум, кажется, у ней был такой же быстрый, ничего не пропускающий, как глаза.
Одна
церковь, впрочем, лучше других, побогаче, чище, светлее. В ней мало живописи и тусклой позолоты; она не обременена украшениями; и прихожане в ней получше, чище одеты и приличнее на вид, нежели в других
местах.
Теперь он жертвует всю свою землю
церкви и переселяется опять в другое
место, где, может быть, сделает то же самое.
Легаспи, по повелению короля, покорил и остров Лосонг, или Люсон. Он на Пассиге основал нынешний город, удержав ему название бывшего на этом
месте селения Мейрон-Нила, или, сокращенно, Mai-Nila. Легаспи привлек китайцев, завел с ними торговлю, которая процветает и поныне. Вскоре наехали францисканцы, доминиканцы, настроили
церквей, из которых августинский
Это и теперь, конечно, так в строгом смысле, но все-таки не объявлено, и совесть нынешнего преступника весьма и весьма часто вступает с собою в сделки: «Украл, дескать, но не на
церковь иду, Христу не враг» — вот что говорит себе нынешний преступник сплошь да рядом, ну а тогда, когда
церковь станет на
место государства, тогда трудно было бы ему это сказать, разве с отрицанием всей
церкви на всей земле: «Все, дескать, ошибаются, все уклонились, все ложная
церковь, я один, убийца и вор, — справедливая христианская
церковь».
Таким образом (то есть в целях будущего), не
церковь должна искать себе определенного
места в государстве, как «всякий общественный союз» или как «союз людей для религиозных целей» (как выражается о
церкви автор, которому возражаю), а, напротив, всякое земное государство должно бы впоследствии обратиться в
церковь вполне и стать не чем иным, как лишь
церковью, и уже отклонив всякие несходные с церковными свои цели.
Духовное лицо, которому я возражал, утверждает, что
церковь занимает точное и определенное
место в государстве.
Миусов рассеянно смотрел на могильные камни около
церкви и хотел было заметить, что могилки эти, должно быть, обошлись дорогонько хоронившим за право хоронить в таком «святом»
месте, но промолчал: простая либеральная ирония перерождалась в нем почти что уж в гнев.
Когда же
церковь хоронила тело его, уже чтя его как святого, то вдруг при возгласе диакона: «Оглашенные, изыдите!» — гроб с лежащим в нем телом мученика сорвался с
места и был извергнут из храма, и так до трех раз.
Приходская наша
церковь невелика, стара, иконостас почернел, стены голые, кирпичный пол
местами выбит; на каждом клиросе большой старинный образ.
Быстрыми шагами прошел я длинную «площадь» кустов, взобрался на холм и, вместо ожиданной знакомой равнины с дубовым леском направо и низенькой белой
церковью в отдалении, увидал совершенно другие, мне неизвестные
места.
— Лучше… лучше. Там
места привольные, речные, гнездо наше; а здесь теснота, сухмень… Здесь мы осиротели. Там у нас, на Красивой-то на Мечи, взойдешь ты на холм, взойдешь — и, Господи Боже мой, что это? а?.. И река-то, и луга, и лес; а там
церковь, а там опять пошли луга. Далече видно, далече. Вот как далеко видно… Смотришь, смотришь, ах ты, право! Ну, здесь точно земля лучше: суглинок, хороший суглинок, говорят крестьяне; да с меня хлебушка-то всюду вдоволь народится.
Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами; заросшие кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки;
церкви белеют; между лозниками сверкает речка, в четырех
местах перехваченная плотинами; далеко в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский дом со своими службами, фруктовым садом и гумном приютился к небольшому пруду.
Не будучи в состоянии угомонить этот тайный голос, она бесцельно бродила по опустелым комнатам, вглядывалась в
церковь, под сенью которой раскинулось сельское кладбище, и припоминала. Старик муж в могиле, дети разбрелись во все стороны, старые слуги вымерли, к новым она примениться не может… не пора ли и ей очистить
место для других?
— Ни за что в свете я за тебя, за гаденка, не пойду! — кричала она, подступая к жениху с кулаками, — так и в
церкви попу объявлю: не согласна! А ежели силком выдадут, так я — и до
места доехать не успеем — тебя изведу!
Своекорыстная, рассудочно-утилитарная церковность — позор, оскверняющий святое
место, подлинную
Церковь — тело Христово.
Среди селения большая площадь, на ней деревянная
церковь и кругом по краю не лавки, как у нас в деревнях, а тюремные постройки, присутственные
места и квартиры чиновников.
В шести верстах от Дуэ на открытом
месте уже стояла Слободка, была уже на Дуйке тюрьма, и вот по соседству мало-помалу стала вырастать резиденция: помещения для чиновников и канцелярий,
церковь, склады, лавки и проч.
В истории сахалинской
церкви до сих пор самое видное
место занимает о. Симеон Казанский, или, как по называло население, поп Семен, бывший в семидесятых годах священником анивской или корсаковской
церкви.
Как-то, освящая иконостас в анивской
церкви, он так выразился по поводу этой бедности: «У нас нет ни одного колокола, нет богослужебных книг, но для нас важно то, что есть господь на
месте сем».
Между тем как в кибитке моей лошадей переменяли, я захотел посетить высокую гору, близ Бронниц находящуюся, на которой, сказывают, в древние времена до пришествия, думаю, славян, стоял храм, славившийся тогда издаваемыми в оном прорицаниями, для слышания коих многие северные владельцы прихаживали. На том
месте, повествуют, где ныне стоит село Бронницы, стоял известный в северной древней истории город Холмоград. Ныне же на
месте славного древнего капища построена малая
церковь.
От прежних времен на
месте бывшей каторги остались еще «пьяный двор», где был завод, развалины каменного острога, «пьяная контора» и каменная
церковь, выстроенная каторжными во вкусе Растрелли.
Очень жалею, что не могу ничем участвовать в постройке читинской
церкви. Тут нужно что-нибудь значительнее наших средств. К тому же я всегда по возможности лучше желаю помочь бедняку какому-нибудь, нежели содействовать в украшениях для строящихся
церквей. По-моему, тут моя лепта ближе к цели. Впрочем, и эти убеждения не спасают от частых налогов по этой части. Необыкновенно часто приходят с кружками из разных
мест, и не всегда умеешь отказать…
Священники-то как ушли, меня в церкви-то они и заперли-с, а у спасителя перед иконой лампадка горела; я пошел — сначала три камешка отковырнул у богородицы, потом сосуды-то взял-с, крест, потом и ризу с Николая угодника, золотая была, взял все это на палатцы-то и унес, — гляжу-с, все местные-то иконы и выходят из мест-то своих и по церкви-то идут ко мне.
Потом на
место прежнего esprit fort поступил новый начальник, который не только усердно посещал подведомственную ему домовую
церковь, но даже любил петь на клиросе.
— Если б вы были умны, то вместо того чтобы полемизировать со мной в
церкви, вы прогнали бы вора Антошку, а меня взяли бы на его
место в управляющие. Я бы вас не обкрадывал.
Пять больших
церквей красовались на самых видных
местах.
Божию
церковь молодежь обходит, публичных
мест чуждается и, собираясь тайно, по углам — шепчет.
Тайне же
место — наша святая, равноапостольная
церковь.
Вот и сегодня. Ровно в 16.10 — я стоял перед сверкающей стеклянной стеной. Надо мной — золотое, солнечное, чистое сияние букв на вывеске Бюро. В глубине сквозь стекла длинная очередь голубоватых юниф. Как лампады в древней
церкви, теплятся лица: они пришли, чтобы совершить подвиг, они пришли, чтобы предать на алтарь Единого Государства своих любимых, друзей — себя. А я — я рвался к ним, с ними. И не могу: ноги глубоко впаяны в стеклянные плиты — я стоял, смотрел тупо, не в силах двинуться с
места…
Нужно ли говорить, что у нас и здесь, как во всем, — ни для каких случайностей нет
места, никаких неожиданностей быть не может. И самые выборы имеют значение скорее символическое: напомнить, что мы единый, могучий миллионноклеточный организм, что мы — говоря словами «Евангелия» древних — единая
Церковь. Потому что история Единого Государства не знает случая, чтобы в этот торжественный день хотя бы один голос осмелился нарушить величественный унисон.
Крутогорск расположен очень живописно; когда вы подъезжаете к нему летним вечером, со стороны реки, и глазам вашим издалека откроется брошенный на крутом берегу городской сад, присутственные
места и эта прекрасная группа
церквей, которая господствует над всею окрестностью, — вы не оторвете глаз от этой картины.
— Как же, сударь, возможно! все-таки… Знал я, по крайней мере, что"свое
место"у меня есть. Не позадачится в Москве — опять к барину: режьте меня на куски, а я оброка добыть не могу! И не что поделают."Ах ты, расподлая твоя душа! выпороть его!" — только и всего. А теперь я к кому явлюсь? Тогда у меня хоть
церква своя, Спас-преображенья, была — пойду в воскресенье и помолюсь.
Во вторник Венсан и Александров встретились, как между ними было уговорено, у
церкви Большого Вознесения, что на стыке обеих Никитских улиц — Большой и Малой. По истинно дружеской деликатности они оба поспешили и пришли на
место свидания минутами двадцатью раньше условленного срока.
— Прямо из
церкви зайдите к нам, закусить чем бог послал и выпить за новобрачных. И товарищей позовите. Мы звать всех не в состоянии: очень уж тесное у нас помещение; но для вас, милых моих александровцев, всегда есть
место. Да и потанцуете немножко. Ну, как вы находите мою Юленьку? Право, ведь недурна?
— Это распределить нетрудно, — произнес в сильном раздумье отец Василий, — но избранное вами
место в
церкви я нахожу совершенно невозможным… Если бы даже во время процветания масонства я допустил в храме, мною заведоваемом, собрание ложи, то и тогда бы меня по меньшей мере что расстригли…
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у небольшой
церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и находился храм Архангела Гавриила, который действительно своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную
церковь, — на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и
место селения славы твоея».
—
Место для этого — ваша
церковь и мой дом! — объяснил, начав уже покрикивать, Егор Егорыч. — Весь обряд должен будет произойти следующим образом, — продолжал он, заранее, как видно, все уже обдумавший, — поручителем Сусанны Николаевны будет Сверстов!.. Вас я прошу, как человека умного и масона ученого, быть ее ритором!.. Я же, как не лишенный до сих пор звания великого мастера, исполню обязанности того!..
Внутри город был довольно грязен: в нем всего только одна
церковь высилась и белелась, да белелись еще, пожалуй, каменные присутственные
места; лавки же были хоть и новые, но деревянные, и для приезжающих в городе не имелось никаких удобств, кроме единственного постоялого двора с небольшим числом комнаток вроде номеров и с огромным крытым двором для лошадей.
— Нечего об пустяках и говорить. Святая
церковь как поет? Поет: в
месте злачнем, в
месте прохладнем, иде же несть ни печали, ни воздыхания… Об каком же тут «среднем»
месте еще разговаривать!
Погост стоял уединенно, в стороне от всякого селения; неподалеку от
церкви ютились почерневшие избы священника и причетников, а кругом во все стороны стлалась сиротливая снежная равнина, на поверхности которой по
местам торчал какой-то хворост.
Она вглядывалась в полевую даль, вглядывалась в эти измокшие деревни, которые в виде черных точек пестрели там и сям на горизонте; вглядывалась в белые
церкви сельских погостов, вглядывалась в пестрые пятна, которые бродячие в лучах солнца облака рисовали на равнине полей, вглядывалась в этого неизвестного мужика, который шел между полевых борозд, а ей казалось, что он словно застыл на одном
месте.
В коляске, на почетном
месте, восседал Порфирий Головлев без шапки и крестился на
церковь; против него сидели два его сына: Петенька и Володенька.
Церковь, при которой схоронили Арину Петровну, принадлежала к числу бедных; штукатурка
местами обвалилась и обнажила большими заплатами кирпичный остов; колокол звонил слабо и глухо; риза на священнике обветшала.
Я припоминал, как, бывало, еще в детстве, стоя в
церкви, смотрел я иногда на простой народ, густо теснившийся у входа и подобострастно расступавшийся перед густым эполетом, перед толстым барином или перед расфуфыренной, но чрезвычайно богомольной барыней, которые непременно проходили на первые
места и готовы были поминутно ссориться из-за первого
места.