Неточные совпадения
Медгорст — один из самых деятельных миссионеров: он живет тридцать лет в Китае и беспрерывно подвизается в пользу распространения
христианства; переводит европейские книги на китайский язык, ездит из
места на
место.
Он повторяет целый ряд общих
мест об измене
христианству, об отпадении от веры отцов, поминает даже «Бюхнера и Молешотта», о которых не особенно ловко и вспоминать теперь, до того они отошли в небытие.
Он должен был прежде всего выразить кризис миросозерцания интеллигенции, духовные искания того времени, идеализм, движение к
христианству, новое религиозное сознание и соединить это с новыми течениями в литературе, которые не находили себе
места в старых журналах, и с политикой левого крыла Союза освобождения, с участием более свободных социалистов.
Элемент садизма занимает большое
место в истории религии, он силен и в истории
христианства.
Протестантизм должен был явиться потому, что в истории
христианства не было положительной религиозной антропологии, и пустое
место заняла ложная антропология.
Люди, 18 веков воспитанные в
христианстве, в лице своих передовых людей, ученых, убедились в том, что христианское учение есть учение о догматах; жизненное же учение есть недоразумение, есть преувеличение, нарушающее настоящие законные требования нравственности, соответствующие природе человека, и что то самое учение справедливости, которое отверг Христос, на
месте которого он поставил свое учение, гораздо пригоднее нам.
Уже во времена появления
христианства, в том
месте, где оно появилось, в Римской империи для большого числа людей было ясно, что то, что Нероном и Калигулой считается злом, которому надо противиться насилием, не может считаться злом другими людьми.
В пользу своего утверждения о том, что
христианство не противоречит насилию, эти люди выставляют обыкновенно с величайшей смелостью самые соблазнительные
места из Ветхого и Нового Завета, самым нехристианским образом толкуя их: казнь Анания и Сапфиры, казнь Симона Волхва и т. п.
Всё та же деятельность, направленная на то, чтобы скрыть настоящие требования
христианства и на
место их поставить ни к чему не обязывающую внешность и cant, как прекрасно определяют англичане то самое занятие, которому они особенно подвержены.
— Да, Михайлу Корягу… По нашим
местам так его величают, — отвечала Манефа. — Он-от и есть камень соблазна для здешнего
христианства.
Более чистое
христианство хотя и медленно, но всё более и более занимает
место того, которое называется этим именем.
Человек знает в себе свое высшее я, как гениальность, которою наделяется каждый, ибо всякому принадлежит свое особое
место в Плероме [Термин «плерома» (полнота) в
христианстве означает либо некоторую сущность в ее неизменном объеме, либо множественное единство духовных сущностей, образующих некоторую упорядоченную, внутренне завершенную целостность.
Творение есть поэтому и акт безмерного смирения Абсолютного, которое совлекается актуальности своей: любовь-смирение, эта предельная и универсальная добродетель
христианства, есть и онтологическая основа творения. Давая в себе
место миру с его относительностью, Абсолютное в любви своей смиряется пред тварью, — воистину неисследимы глубины божественной любви-смирения!
Христианство имеет в нем как бы свой же собственный природный лик, который и должно рано или поздно увидать (это, однако, до сих пор имело
место в совершенно недостаточной степени).
Но в то же время необходимо подчеркнуть, что в феноменологии религиозного культа, в ритуале богослужения, жертв, каждений, священных одежд, почитании святых и героев, священных
мест и изображений, вообще всего, что касается организации религиозной жизни, язычество вовсе не так далеко отстоит от
христианства, как принято думать.
Они тоже ехали в Сайгон, чтобы оттуда отправиться по глухим
местам для проповеди между анамитами
христианства, — проповеди, начатой миссионерами еще в XVII столетии, — обрекая себя на жизнь, полную лишений и подчас опасностей.
Совсем другое
место занимает вопрос о боге в жизнеотношении дионисическом, — в религии орфиков, большинства представителей средневекового
христианства, Гюисманса, Достоевского.
— Да вот как. Во многих
местах десятки тысяч людей, которые непременно должны умереть в силу обстоятельств с голоду, всякий день сыты. Петербург кормит таких двадцать тысяч и все «по сущности
христианства». А уберите вы эту «сущность» на три дня из этой сторонушки, вот вам и голодная смерть, а ваши философы этого не видали и не разъяснили.
В поучениях старца Зосимы, в религиозных размышлениях, разбросанных в разных
местах его творений, чувствуется дух Иоаннова
христианства.
Принятое дитя засылали в далекие кантонистские баталионы, и бедные родители не знали, где его отыскивать, а к тому же у рачительных партионных командиров, по-своему радевших о
христианстве и, вероятно, тоже по-своему его и понимавших, значительная доля таких еврейчиков оказывалась окрещенными, прежде чем партия приходила на
место, где крещение производилось еще успешнее.
Зато с тех пор я уже и минуты покоя не знаю — мучусь, что через меня все
христианство на моем родном
месте с некрещеным попом в посмех отдается.