Неточные совпадения
Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным
местам, к губернатору, он отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности, за которой следовал
мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами, как бы с тем, чтобы хорошо припомнить положение
места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка на лестнице трактирным слугою.
Когда молодой князь подошел к ней, она сказала ему несколько слов, называя его вы, и взглянула на него с выражением такого пренебрежения, что, если бы я был на его
месте, я растерялся бы совершенно; но Этьен был, как видно,
мальчик не такого сложения: он не только не обратил никакого внимания на прием бабушки, но даже и на всю ее особу, а раскланялся всему обществу, если не ловко, то совершенно развязно.
Самгин осторожно выглянул за угол; по площади все еще метались трое людей,
мальчик оторвался от старика и бежал к Александровскому училищу, а старик, стоя на одном
месте, тыкал палкой в землю и что-то говорил, — тряслась борода.
События в доме, отвлекая Клима от усвоения школьной науки, не так сильно волновали его, как тревожила гимназия, где он не находил себе достойного
места. Он различал в классе три группы: десяток
мальчиков, которые и учились и вели себя образцово; затем злых и неугомонных шалунов, среди них некоторые, как Дронов, учились тоже отлично; третья группа слагалась из бедненьких, худосочных
мальчиков, запуганных и робких, из неудачников, осмеянных всем классом. Дронов говорил Климу...
Способный от природы
мальчик в три года прошел латынскую грамматику и синтаксис и начал было разбирать Корнелия Непота, но отец решил, что довольно и того, что он знал, что уж и эти познания дают ему огромное преимущество над старым поколением и что, наконец, дальнейшие занятия могут, пожалуй, повредить службе в присутственных
местах.
В одном
месте опекун, а в другом бабушка смотрели только, — первый, чтобы к нему в положенные часы ходили учителя или чтоб он не пропускал уроков в школе; а вторая, чтоб он был здоров, имел аппетит и сон, да чтоб одет он был чисто, держал себя опрятно, и чтоб, как следует благовоспитанному
мальчику, «не связывался со всякой дрянью».
«Ишь ведь! снести его к матери; чего он тут на фабрике шлялся?» Два дня потом молчал и опять спросил: «А что
мальчик?» А с
мальчиком вышло худо: заболел, у матери в угле лежит, та и
место по тому случаю у чиновников бросила, и вышло у него воспаление в легких.
— Ах, да он ведь здесь! Так он не ушел? — воскликнул, срываясь с
места, мой
мальчик.
С князем он был на дружеской ноге: они часто вместе и заодно играли; но князь даже вздрогнул, завидев его, я заметил это с своего
места: этот
мальчик был всюду как у себя дома, говорил громко и весело, не стесняясь ничем и все, что на ум придет, и, уж разумеется, ему и в голову не могло прийти, что наш хозяин так дрожит перед своим важным гостем за свое общество.
И тут у перевоза
мальчика, над самой рекой, на том самом
месте, и беспременно, чтобы два кулачка вот так к груди прижал, к обоим сосочкам.
— А я так не скажу этого, — заговорил доктор мягким грудным голосом, пытливо рассматривая Привалова. — И не мудрено: вы из
мальчика превратились в взрослого, а я только поседел. Кажется, давно ли все это было, когда вы с Константином Васильичем были детьми, а Надежда Васильевна крошечной девочкой, — между тем пробежало целых пятнадцать лет, и нам, старикам, остается только уступить свое
место молодому поколению.
Мальчик ждал его, не двигаясь с
места.
И вот раз
мальчик Карташов потихоньку, когда Коля отвернулся, поскорей развернул лежащего между его книгами Смарагдова и прямо попал на то
место, где говорилось об основателях Трои.
— Я, кажется, теперь все понял, — тихо и грустно ответил Алеша, продолжая сидеть. — Значит, ваш
мальчик — добрый
мальчик, любит отца и бросился на меня как на брата вашего обидчика… Это я теперь понимаю, — повторил он раздумывая. — Но брат мой Дмитрий Федорович раскаивается в своем поступке, я знаю это, и если только ему возможно будет прийти к вам или, всего лучше, свидеться с вами опять в том самом
месте, то он попросит у вас при всех прощения… если вы пожелаете.
— Не приставайте! — вдруг раздражительно вскрикнул
мальчик, сам, однако ж, не двигаясь с
места, как бы все чего-то выжидая и опять злобно засверкав глазенками.
Мальчик молча и задорно ждал лишь одного, что вот теперь Алеша уж несомненно на него бросится; видя же, что тот даже и теперь не бросается, совершенно озлился, как зверенок: он сорвался с
места и кинулся сам на Алешу, и не успел тот шевельнуться, как злой мальчишка, нагнув голову и схватив обеими руками его левую руку, больно укусил ему средний ее палец.
Иман еще не замерз и только по краям имел забереги. На другом берегу, как раз против того
места, где мы стояли, копошились какие-то маленькие люди. Это оказались удэгейские дети. Немного дальше, в тальниках, виднелась юрта и около нее амбар на сваях. Дерсу крикнул ребятишкам, чтобы они подали лодку.
Мальчики испуганно посмотрели в нашу сторону и убежали. Вслед за тем из юрты вышел мужчина с ружьем в руках. Он перекинулся с Дерсу несколькими словами и затем переехал в лодке на нашу сторону.
Подгоняемая шестами, лодка наша хорошо шла по течению. Через 5 км мы достигли железнодорожного моста и остановились на отдых. Дерсу рассказал, что в этих
местах он бывал еще
мальчиком с отцом, они приходили сюда на охоту за козами. Про железную дорогу он слышал от китайцев, но никогда ее раньше не видел.
Я забыл сказать, что «Вертер» меня занимал почти столько же, как «Свадьба Фигаро»; половины романа я не понимал и пропускал, торопясь скорее до страшной развязки, тут я плакал как сумасшедший. В 1839 году «Вертер» попался мне случайно под руки, это было во Владимире; я рассказал моей жене, как я
мальчиком плакал, и стал ей читать последние письма… и когда дошел до того же
места, слезы полились из глаз, и я должен был остановиться.
Тридцать лет тому назад Россия будущего существовала исключительно между несколькими
мальчиками, только что вышедшими из детства, до того ничтожными и незаметными, что им было достаточно
места между ступней самодержавных ботфорт и землей — а в них было наследие 14 декабря, наследие общечеловеческой науки и чисто народной Руси. Новая жизнь эта прозябала, как трава, пытающаяся расти на губах непростывшего кратера.
Лошадей меняют в маленьких расчищенных
местах, домишко, потерянный за деревьями, лошади привязаны к столбу, бубенчики позванивают, два-три черемисских
мальчика в шитых рубашках выбегут, заспанные, ямщик-вотяк каким-то сиплым альтом поругается с товарищем, покричит «айда», запоет песню в две ноты… и опять сосны, снег — снег, сосны…
Мастера бросали работу, частью усаживались, как работали, «ноги калачиком», на катке вокруг чашек, а кому не хватало
места, располагались стоя вместе с
мальчиками и по очереди черпали большими деревянными ложками щи.
Их, как и
мальчиков, привозили из деревни и отдавали в ученье на четыре-пять лет без жалованья и тем прикрепляли к
месту.
Мальчик встал, весь красный, на колени в углу и стоял очень долго. Мы догадались, чего ждет от нас старик Рыхлинский. Посоветовавшись, мы выбрали депутацию, во главе которой стал Суханов, и пошли просить прощения наказанному. Рыхлинский принял депутацию с серьезным видом и вышел на своих костылях в зал. Усевшись на своем обычном
месте, он приказал наказанному встать и предложил обоим противникам протянуть друг другу руки.
Я вдруг живо почувствовал и смерть незнакомого
мальчика, и эту ночь, и эту тоску одиночества и мрака, и уединение в этом
месте, обвеянном грустью недавней смерти… И тоскливое падение дождевых капель, и стон, и завывание ветра, и болезненную дрожь чахоточных деревьев… И страшную тоску одиночества бедной девочки и сурового отца. И ее любовь к этому сухому, жесткому человеку, и его страшное равнодушие…
Остальное пришло как награда за доброе дело, и случилось естественно и просто:
мальчик сначала бегал по всем комнатам; им, вероятно, забавлялись и ласкали; потом, естественным образом,
местом его постоянного пребывания стала кухня, где его, походя, толкали и кормили.
На следующий день, сидя на том же
месте,
мальчик вспомнил о вчерашнем столкновении. В этом воспоминании теперь не было досады. Напротив, ему даже захотелось, чтоб опять пришла эта девочка с таким приятным, спокойным голосом, какого он никогда еще не слыхал. Знакомые ему дети громко кричали, смеялись, дрались и плакали, но ни один из них не говорил так приятно. Ему стало жаль, что он обидел незнакомку, которая, вероятно, никогда более не вернется.
Когда же рука
мальчика, скользя по ярко-белым перьям, доходила до того
места, где эти перья резко сменяются черными на концах крыльев, Анна Михайловна сразу переносила руку на другую клавишу, и низкая басовая нота глухо раскатывалась по комнате.
Она, по-видимому, уже несколько минут стояла нa этом
месте, слушая его игру и глядя на своего
мальчика, который сидел на койке, укутанный в полушубок Иохима, и все еще жадно прислушивался к оборванной песне.
Ни в болезни моей и никогда прежде я не видел еще ни разу ни одного привидения; но мне всегда казалось, еще когда я был
мальчиком и даже теперь, то есть недавно, что если я увижу хоть раз привидение, то тут же на
месте умру, даже несмотря на то, что я ни в какие привидения не верю.
Младшая сестра ее, разевавшая рот, заснула в следующей комнате, на сундуке, но
мальчик, сын Лебедева, стоял подле Коли и Ипполита, и один вид его одушевленного лица показывал, что он готов простоять здесь на одном
месте, наслаждаясь и слушая, хоть еще часов десять сряду.
— Не хотите ли вы
места брать? Очень, очень хорошее
место: у очень богатой дамы одного
мальчика приготовить в пажеский корпус.
Вот крестьянские
мальчики и девочки в одних рубашонках: широко раскрыв глаза и растопырив руки, неподвижно стоят они на одном
месте или, быстро семеня в пыли босыми ножонками, несмотря на угрожающие жесты Филиппа, бегут за экипажами и стараются взобраться на чемоданы, привязанные сзади.
— Дедушка Лодыжкин, а дедушка, глянькось, в фонтане-то — золотые рыбы!.. Ей-богу, дедушка, золотые, умереть мне на
месте! — кричал
мальчик, прижимаясь лицом к решетке, огораживающей сад с большим бассейном посередине. — Дедушка, а персики! Вона сколько! На одном дереве!
— Ничего,
мальчик жив и здоров, на
место скоро определится.
— Вопрос ваш до крайности удивляет меня, господин! — скромно ответил
мальчик, — зачем я буду пачкаться в грязи или садиться в лужу, когда могу иметь для моих прогулок и игр сухие и удобные
места? А главное, зачем я буду поступать таким образом, зная, что это огорчит моих добрых родителей?
Пусть примет он на веру слова"
мальчика без штанов": у нас дома занятнее, и с доверием возвратится в дом свой, чтобы занять соответствующее
место в представлении той загадочной драмы, о которой нельзя даже сказать, началась она или нет.
Да разве один он здесь Лупетка! Среди экспонентов выставки, выбившихся из
мальчиков сперва в приказчики, а потом в хозяева, их сколько угодно. В бытность свою
мальчиками в Ножовой линии, на Глаголе и вообще в холодных лавках они стояли целый день на улице, зазывая покупателей, в жестокие морозы согревались стаканом сбитня или возней со сверстниками, а носы, уши и распухшие щеки блестели от гусиного сала, лоснившего помороженные
места, на которых лупилась кожа. Вот за это и звали их «лупетками».
Другие же в это время чиновники, увидав Сусанну, вошедшую вместе с Егором Егорычем, поспешили не то что пропустить, но даже направить ее к пожилой даме, красовавшейся на самом почетном
месте в дорогой турецкой шали; около дамы этой стоял
мальчик лет шестнадцати в красивом пажеском мундире, с умненькими и как-то насмешливо бегающими глазками.
Мальчик всматривался в знакомые
места, а ненавистная бричка бежала мимо и оставляла все позади.
Один из соседей Фомы по парте, — непоседливый, маленький
мальчик с черными, мышиными глазками, — вскочил с
места и пошел между парт, за все задевая, вертя головой во все стороны. У доски он схватил мел и, привстав на носки сапог, с шумом, скрипя и соря мелом, стал тыкать им в доску, набрасывая на нее мелкие, неясные знаки.
Погружаясь в свои неясные мечты о тихой и чистой жизни, теперь он находил в ней
место и для буйного, лохматого
мальчика.
— Ну, ну, ну, лови! — отвечал
мальчик, и сам воззрился в одно
место на нижней доске фронтона.
В одном
месте, где Чусовая особенно широко разлилась в низких берегах, у самой воды на камешке сидел
мальчик и замечательно хорошо пел какую-то заунывную песню.
Мои совесть и ум говорят мне, что самое лучшее, что я мог бы теперь сделать, — это прочесть
мальчикам прощальную лекцию, сказать им последнее слово, благословить их и уступить свое
место человеку, который моложе и сильнее меня. Но пусть судит меня Бог, у меня не хватает мужества поступить по совести.
Да, Елена и Яков были скучнее, серей Ильи, он всё лучше видел это. И не заметил, как постепенно на
месте любви к сыну у него зародилась ненависть к Павлу Никонову. Встречая хилого
мальчика, он думал...
Последний в один миг снял с него рубашку и панталоны; после этого он поднял его, как соломинку, и, уложив голого поперек колен, принялся ощупывать ему грудь и бока, нажимая большим пальцем на те
места, которые казались ему не сразу удовлетворительными, и посылая шлепок всякий раз, как
мальчик корчился, мешая ему продолжать операцию.
На другом стуле помещался тоже завитой, но совершенно голый белокурый и худощавый
мальчик лет восьми. Он не успел еще простыть после представления; на тоненьких его членах и впадине посреди груди
местами виднелся еще лоск от испарины; голубая ленточка, перевязывавшая ему лоб и державшая его волосы, была совершенно мокрая; большие влажные пятна пота покрывали трико, лежавшее у него на коленях.
Мальчик сидел неподвижно, робко, точно наказанный или ожидающий наказания.
И только когда все разошлись, Липа поняла, как следует, что Никифора уже нет и не будет, поняла и зарыдала. И она не знала, в какую комнату идти ей, чтобы рыдать, так как чувствовала, что в этом доме после смерти
мальчика ей уже нет
места, что она тут ни при чем, лишняя; и другие это тоже чувствовали.
В его разгоряченном, взволнованном и подавленном уме лицо матери представлялось таким бледным и болезненным, гимназия — таким неуютным и суровым
местом, а он сам — таким несчастным, заброшенным
мальчиком, что Буланин, прижавшись крепко ртом к подушке, заплакал жгучими, отчаянными слезами, от которых вздрагивала его узкая железная кровать, а в горле стоял какой-то сухой колючий клубок…