Неточные совпадения
― Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел на председательское
место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки,
поймал моль и опять принял прежнее положение.
Возвращаясь к
месту, он
поймал незаметно еще одну моль. «Хорош будет мой репс к лету!» подумал он хмурясь.
Одинцова скорыми шагами дошла до своего кабинета. Базаров проворно следовал за нею, не поднимая глаз и только
ловя слухом тонкий свист и шелест скользившего перед ним шелкового платья. Одинцова опустилась на то же самое кресло, на котором сидела накануне, и Базаров занял вчерашнее свое
место.
Перевернув несколько страниц, написанных круглым, скучным почерком, он
поймал глазами фразу, выделенную из плотных строк: «Значит: дух надобно ставить на первое
место, прежде отца и сына, ибо отец и сын духом рождены, а не дух отцом».
Бегал длинноногий учитель реального училища, безумно размахивая сачком для
ловли бабочек, качался над землей хромой мужик, и казалось, что он обладает невероятной способностью показывать себя одновременно в разных
местах.
Прятался в недоступных
местах, кошкой лазил по крышам, по деревьям; увертливый, он никогда не давал
поймать себя и, доведя противную партию игроков до изнеможения, до отказа от игры, издевался над побежденными...
В сотне шагов от Самгина насыпь разрезана рекой, река перекрыта железной клеткой моста, из-под него быстро вытекает река, сверкая, точно ртуть, река не широкая, болотистая, один ее берег густо зарос камышом, осокой, на другом размыт песок, и на всем видимом протяжении берега моются, ходят и плавают в воде солдаты, моют лошадей, в трех
местах —
ловят рыбу бреднем, натирают груди, ноги, спины друг другу теплым, жирным илом реки.
— Вот, я же тебя, я же тебя — на, на, на! — говорила бабушка, встав с
места и
поймав Викентьева за ухо. — А еще жених — болтает вздор какой!
Они не живут тут, а бродят с
места на
место, приходят к морю
ловить рыбу.
По вершинам кое-где белеет снег или песок; ближайший к морю берег низмен, песчан, пуст; зелень — скудная трава;
местами кусты; кое-где лепятся деревеньки; у берегов уныло скользят изредка лодки: верно, добывают дневное пропитание,
ловят рыбу, трепангов, моллюсков.
Лодки, с семействами, стоят рядами на одном
месте или разъезжают по рейду, занимаясь рыбной
ловлей, торгуют, не то так перевозят людей с судов на берег и обратно. Все они с навесом, вроде кают. Везде увидишь семейные сцены: обедают, занимаются рукодельем, или мать кормит грудью ребенка.
Любитель-натуралист, по обыкновению, отправился в койку мучиться морскою болезнию; слуги
ловили стулья, стаканы и все, что начало метаться с
места на
место; принайтавливали мебель в каютах.
На той стороне поля, хижины; у берегов отгорожены
места для рыбной
ловли — и больше ничего не видать.
— Взять теперешних ваших опекунов: Ляховский — тот давно присосался, но
поймать его ужасно трудно; Половодов еще только присматривается, нельзя ли сорвать свою долю. Когда я был опекуном, я из кожи лез, чтобы, по крайней мере, привести все в ясность; из-за этого и с Ляховским рассорился, и опеку оставил, а на мое
место вдруг назначают Половодова. Если бы я знал… Мне хотелось припугнуть Ляховского, а тут вышла вон какая история. Кто бы этого мог ожидать? Погорячился, все дело испортил.
Привалов раскланялся, Алла ограничилась легким кивком головы и заняла
место около мамаши. Агриппина Филипьевна заставила Аллу рассказать о нынешней рыбной
ловле, что последняя и выполнила с большим искусством, то есть слегка картавым выговором передала несколько смешных сцен, где главным действующим лицом был дядюшка.
Потом мы пошли к берегу и отворотили один камень. Из-под него выбежало множество мелких крабов. Они бросились врассыпную и проворно спрятались под другие камни. Мы стали
ловить их руками и скоро собрали десятка два. Тут же мы нашли еще двух протомоллюсков и около сотни раковин береговичков. После этого мы выбрали
место для бивака и развели большой огонь. Протомоллюсков и береговичков мы съели сырыми, а крабов сварили. Правда, это дало нам немного, но все же первые приступы голода были утолены.
Из пернатых в этот день мы видели сокола-сапсана. Он сидел на сухом дереве на берегу реки и, казалось, дремал, но вдруг завидел какую-то птицу и погнался за нею. В другом
месте две вороны преследовали сорокопута. Последний прятался от них в кусты, но вороны облетели куст с другой стороны, прыгали с ветки на ветку и старались всячески
поймать маленького разбойника.
Другие признаки, совершенно незаметные для нас, открыли ему: этот человек был удэгеец, что он занимался соболеванием, имел в руках палку, топор, сетку для
ловли соболей и, судя по походке, был молодой человек. Из того, что он шел напрямик по лесу, игнорируя заросли и придерживаясь открытых
мест, Дерсу заключил, что удэгеец возвращался с охоты и, вероятно, направляется к своему биваку. Посоветовавшись, мы решили идти по его следам, тем более что они шли в желательном для нас направлении.
В другом
месте я заметил мухоловок, которые легко
ловили на лету насекомых и так были заняты своим делом, что совершенно не замечали людей и собак и даже не обращали внимания на ружейные выстрелы.
В этот день мы прошли 12 км и остановились у фанзочки Сиуфу. Высота этого
места определяется в 560 м над уровнем моря. Обитатели фанзы, китайцы, занимались
ловлей лосей ямами.
Другой на его
месте давно опустил бы руки и впал в отчаяние, но он не упал духом и вновь занялся рыбной
ловлей.
Схватив рукой больное
место, я
поймал какое-то крупное насекомое.
Для уборки рыбы природа позаботилась прислать санитаров в лице медведей, кабанов, лисиц, барсуков, енотовидных собак, ворон, сизоворонок, соек и т.д. Дохлой кетой питались преимущественно птицы, четвероногие же старались
поймать живую рыбу. Вдоль реки они протоптали целые тропы. В одном
месте мы увидели медведя. Он сидел на галечниковой отмели и лапами старался схватить рыбу.
— Не властна я, голубчик, и не проси! — резонно говорит она, — кабы ты сам ко мне не пожаловал, и я бы тебя не
ловила. И жил бы ты поживал тихохонько да смирнехонько в другом
месте… вот хоть бы ты у экономических… Тебе бы там и хлебца, и молочка, и яишенки… Они люди вольные, сами себе господа, что хотят, то и делают! А я, мой друг, не властна! я себя помню и знаю, что я тоже слуга! И ты слуга, и я слуга, только ты неверный слуга, а я — верная!
В другом
месте девушки
ловили парубка, подставляли ему ногу, и он летел вместе с мешком стремглав на землю.
Ловить и заготовлять рыбу поселенцы не умеют, и никто их этому не учит; тюрьма в районе теперешних
ловель забрала себе лучшие
места, им же предоставила пороги и мели, где они рвут свои дешевые самоделковые сети о карчи и камни.
Крестьян и поселенцев и их свободных жен и детей гнетет тюремный режим; тюремное положение, подобно военному, с его исключительными строгостями и неизбежною начальственною опекой, держит их в постоянном напряжении и страхе; тюремная администрация отбирает у них для тюрьмы луга, лучшие
места для рыбных
ловель, лучший лес; беглые, тюремные ростовщики и воры обижают их; тюремный палач, гуляющий по улице, пугает их; надзиратели развращают их жен и дочерей, а главное, тюрьма каждую минуту напоминает им об их прошлом и о том, кто они и где они.
Между тем с поселенцами конкурируют японцы, производящие
ловлю контрабандным образом или за пошлины, и чиновники, забирающие лучшие
места для тюремных
ловель, и уже близко время, когда с проведением сибирской дороги и развитием судоходства слухи о невероятных богатствах рыбы и пушного зверя привлекут на остров свободный элемент; начнется иммиграция, организуются настоящие рыбные
ловли, в которых ссыльный будет принимать участие не как хозяин-промышленник, а лишь как батрак, затем, судя по аналогии, начнутся жалобы на то, что труд ссыльных во многих отношениях уступает труду свободных, даже манз и корейцев; с точки зрения экономической, ссыльное население будет признано бременем для острова, и с увеличением иммиграции и развитием оседлой и промышленной жизни на острове само государство найдет более справедливым и выгодным стать на сторону свободного элемента и прекратить ссылку.
Черепки, медвежьи и собачьи кости и грузила от неводов, находимые на
месте их бывшего жилья, указывают на то, что они знакомы были с гончарным делом, охотились на медведей и
ловили неводом рыбу и что на охоте им помогала собака.
Ловли я опишу в своем
месте; мельницу мы единогласно признали превосходной, а пашни не представляют из себя ничего особенного и обращают на себя внимание разве только своими скромными размерами: серьезный хозяин назвал бы их баловством.
Когда собака или человек спугнет ее с гнезда, для чего надобно почти наступить на него, то она притворяется какою-то хворою или неумеющею летать: трясется на одном
месте, беспрестанно падает, так что, кажется, стоит только погнаться, чтобы ее
поймать.
В это время они уже весьма неохотно поднимаются с земли; летят очень тяжело и медленно и, отлетев несколько сажен, опять садятся, выдерживают долгую стойку собаки, находясь у ней под самым рылом, так что ловчивая собака нередко
ловит их на
месте, а из-под ястреба [Это выражение буквально точно, но относится уже к травле перепелок ястребами.
Надобно бить вальдшнепа на подъеме, когда он выбирается кверху и покуда частая сеть ветвей его не совсем закрыла, или, если он летит диагонально, косвенно, надо
ловить те мгновения, когда он вымелькнет на сколько-нибудь чистое
место.
Здесь не
место описывать подробности и тонкости этой
ловли; дело в том, что тут насмотрелся я вдоволь на любовные проделки и совокупление перепелов с перепелками, потому что на голос дудки прибегают иногда и самки.
На многочисленных токах, куда собираются дупели сотнями, куда никогда не заходила нога охотника, — что не редкость в обширной Оренбургской губернии, — поселяне, как русские, так равно и мордва, чуваши и даже татары, очень много
ловят дупелей (как и тетеревов) поножами, то есть сильями, вплетенными, на расстоянии полуаршина друг от друга, в длинную тонкую веревку, привязанную к нескольким колышкам, которые плотно втыкаются в землю на тех
местах тока, где нужно их расставить.
В одном
месте я увидел четыре уже замерзшие проруби в одну линию — это
ловили рыбу подо льдом.
— Христос с нами, барышня, — уговаривала девочку захмелевшая от наливки Домнушка. — Легкое
место сказать: весь завод бросился
ловить одного Окулка… А он уйдет от них!
К весне солдат купил
место у самого базара и начал строиться, а в лавчонку посадил Домнушку, которая в первое время не знала, куда ей девать глаза. И совестно ей было, и мужа она боялась. Эта выставка у всех на виду для нее была настоящею казнью, особенно по праздникам, когда на базар набирался народ со всех трех концов, и чуткое ухо Домнушки
ловило смешки и шутки над ее старыми грехами. Особенно доставалось ей от отчаянной заводской поденщицы Марьки.
Уженье мое ограничилось
ловлею на булавочные крючки лошков, пескарей и маленьких плотичек по мелким безопасным
местам, начиная от дома, вверх по реке Бугуруслану, до так называемых Антошкиных мостков, построенных крестьянином Антоном против своего двора; далее река была поглубже, и мы туда без отца не ходили.
— Его
поймаешь, — другой на
место его придет и отплатит нам за него. Мы боимся того, — вся ваша воля, — продолжали говорить мужики.
— То-то что могу! вот вы одну какую-нибудь крохотную блошинку
изловите, да и кричите что мочи есть, что вот, дескать, одной блошицей меньше, а того и не видите, что на то самое
место сотни других блох из нечистоты выскакивают… такое уж, батюшка, удобное для этой твари
место…
— Да, куривали! — отвечает обретенный товарищ, вглядываясь в черты лица обревшего: — а помнишь, как раз нас сам инспектор на
месте преступления
изловил?
Еще за версту до того
места, где они
ловили, встретили они Лизу с нянькой. Она вскрикнула, завидя их, потом вдруг смешалась, покраснела. Адуев холодно поклонился, Костяков пустился болтать.
Только смотрите, чтоб вас здесь никогда не было; найдите другое
место для рыбной
ловли, а не то… я провожу вас неласково…
Петр Степанович схватился с
места и мигом подал чернильницу, бумагу и стал диктовать,
ловя минуту и трепеща за успех.
Довольно странно было и вне обыкновенных приемов это навязчивое желание этого вдруг упавшего с неба господина рассказывать чужие анекдоты. Но он
поймал Варвару Петровну на удочку, дотронувшись до слишком наболевшего
места. Я еще не знал тогда характера этого человека вполне, а уж тем более его намерений.
Действительно, из-за крапивы, росшей на
месте старого флигеля, показался другой урядник, тоже в кепи и при шашке. Не успели они сделать друг другу под козырек, как с разных сторон к ним подошло еще десять урядников. Один из них
поймал по дороге пригульного поросенка, другой — вынул из-под курицы только что снесенное яйцо; остальные не принесли ничего и были печальны.
Все эти бегуны, если не найдут себе в продолжение лета какого-нибудь случайного, необыкновенного
места, где бы перезимовать, — если, например, не наткнутся на какого-нибудь укрывателя беглых, которому в этом выгода; если, наконец, не добудут себе, иногда через убийство, какого-нибудь паспорта, с которым можно везде прожить, — все они к осени, если их не
изловят предварительно, большею частию сами являются густыми толпами в города и в остроги, в качестве бродяг, и садятся в тюрьмы зимовать, конечно не без надежды бежать опять летом.
На
место Максима взяли с берега вятского солдатика, костлявого, с маленькой головкой и рыжими глазами. Помощник повара тотчас послал его резать кур: солдатик зарезал пару, а остальных распустил по палубе; пассажиры начали
ловить их, — три курицы перелетели за борт. Тогда солдатик сел на дрова около кухни и горько заплакал.
Дыма
ловил на лету все, что замечал в новом
месте, и потому, обдумав не совсем понятные слова Борка, покосился на лежавшего господина и сказал...