Неточные совпадения
Самгин наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. Слушая рассказ девицы, он думал, что и по фигуре и по характеру она была бы на своем
месте в водевиле, а не в
драме. Но тот факт, что на долю ее все-таки выпало участие в
драме, несколько тронул его; он ведь был уверен, что тоже пережил
драму. Однако он не сумел выразить чувство, взволновавшее его, а два последние слова ее погасили это чувство. Помолчав, он спросил вполголоса...
— Все это лишнее, ненужное, cousin! — сказала она, — ничего этого нет. Предок не любуется на меня, и ореола нет, а я любуюсь на вас и долго не поеду в
драму: я вижу сцену здесь, не трогаясь с
места… И знаете, кого вы напоминаете мне? Чацкого…
— Попробую, начну здесь, на
месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих
драм и комедий, — картина их виднее будет издалека. Даль оденет их в лучи поэзии; я буду видеть одно чистое создание творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
Переливчатый смех Авдиева спугнул эти фантазии. На этот раз я покраснел от того, что почувствовал их ребячество, и… вспомнил сразу, что, в сущности, великодушие мое было довольно дешевого свойства, так как и без Авдиева мои шансы были довольно плохи… Реализм отвоевывал
место у сентиментально — фантастической
драмы…
Происходила великая
драма,
местом действия которой было рекрутское присутствие и площадь перед ним, объектом — податное сословие, а действующими лицами — военные и штатские распорядители набора, совместно с откупщиком и коммерсантами — поставщиками сукна, полушубков, рубашечного холста и проч.
Пусть примет он на веру слова"мальчика без штанов": у нас дома занятнее, и с доверием возвратится в дом свой, чтобы занять соответствующее
место в представлении той загадочной
драмы, о которой нельзя даже сказать, началась она или нет.
— В
драме есть единство, — заговорил критик, заламывая еще более назад свою голову. — Единство времени,
места и действия, — дообъяснил он.
Скоро дождь и брызги волн смыли красное пятно на том
месте, где лежал Челкаш, смыли следы Челкаша и следы молодого парня на прибрежном песке… И на пустынном берегу моря не осталось ничего в воспоминание о маленькой
драме, разыгравшейся между двумя людьми.
Вы видите:
драма начиналась среди уютной обстановки семейства, а кончилась бог знает где; началась поцелуями двух любящих сердец, а кончилась получением прекрасного
места, Сибирью и т. п.
Иной раз в наших
местах задаются такие характеры, что, как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета. К числу таких характеров принадлежит купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, разыгравшая некогда страшную
драму, после которой наши дворяне, с чьего-то легкого слова, стали звать ее леди Макбет Мценского уезда.
Если б кто-нибудь видел Мочалова только в этих двух пиесах, он счел бы его за одного из первоклассных, великих артистов; между тем как этот же самый актер являлся во всех трагедиях без исключения, а в
драмах и комедиях с исключениями — весьма плохим актером; у него бывали одушевленные
места, но по большей части одушевление приходило некстати, не к
месту, одним словом: талант был заметен, но отсутствие всякого искусства, непонимание представляемого лица убивали его талант.
Всплакнувши, выпивши три рюмки водки и назвав себя ослом, негодяем и пьяницей, граф путающимся от волнения языком описал
драму, имевшую
место на охоте… Рассказал он мне приблизительно следующее.
По общей подготовке, по грамотности и высшему обучению сделал это Антон Рубинштейн; а по развитию своего оригинального стиля в музыкальной
драме — те, кто вышел из"Кучки", и те, кто был воспитан на их идеалах, что не помешало, однако, таланту, как Чайковский, занять рядом с ними такое видное и симпатичное
место.
Второе то, что все лица как этой, так и всех других
драм Шекспира живут, думают, говорят и поступают совершенно несоответственно времени и
месту. Действие «Короля Лира» происходит за 800 лет до рождества Христова, а между тем действующие лица находятся в условиях, возможных только в средние века: в
драме действуют короли, герцоги, войска, и незаконные дети, и джентльмены, и придворные, и доктора, и фермеры, и офицеры, и солдаты, и рыцари с забралами, и т. п.
И хвалители Шекспира открывали наугад или по своему указанию
места из
драм Шекспира и, не обращая никакого внимания на мои замечания, почему выбранные десять строчек не отвечали самым первым требованиям эстетики и здравого смысла, восхищались тем самым, что мне казалось нелепым, непонятным, антихудожественным.
И произошло то, что
драма, имевшая прежде высокое религиозное назначение и только при этом условии могущая занимать важное
место в жизни человечества, стала, как во времена Рима, зрелищем, забавой, развлечением, но только с той разницей, что в Риме зрелища были всенародные, в христианском же мире XV, XVI и XVII веков это были зрелища, преимущественно предназначенные для развращенных королей и высших сословий.
Давно уже смутные слухи настойчиво указывали на одно определенное лицо, упорно загораживавшее Толстому дорогу к новой жизни. Теперь обе стороны ушли из жизни, теперь опубликованы многие интимные
места из дневников и переписки Толстого, напечатан набросок его откровенно-автобиографической
драмы «И свет во тьме светит». И нет теперь никакого сомнения, что лицом этим была его милая, любящая Кити, — его жена.
Таков обыкновенно у нас контингент театральной толпы. Конечно, среди нее найдется несколько десятков людей, для которых театр не «дорогое удовольствие», не «
место выставки себя и нарядов», а нечто, составляющее неотъемлемую часть их жизни, духовной или физической — первые завсегдатаи
драмы и оперы, вторые — балета.
Здесь
место рассказать, как новое лицо пришло участвовать в
драме нашего героя и, может быть, разыграть в ней одно из важнейших действий.
Павел Флегонтыч. Не столько для его добра, сколько для своего, признаюсь вам. Я в этой
драме теперь главное страдающее лицо; берегитесь, чтобы друг ваш, став на мое
место, не раскаялся… будет поздно!
Описанные нами в предыдущей главе потрясающие сцены, имевшие
место у Волховского моста, явились как бы финальными картинами той кровавой
драмы новгородского погрома, разыгравшейся в течение января и февраля месяца 1570 года в «отчине святой Софии».
Мы можем описывать это
место кровавых исторических
драм только по оставшимся описаниям современников, так как в наши дни от Александровской слободы не осталось и следа. По народному преданию, в одну суровую зиму над ней взошла черная туча, спустилась над самым дворцом и разразилась громовым ударом, от которого загорелись терема, а за ними и вся слобода сделалась жертвою всепожирающего пламени.