Неточные совпадения
Сильное развитие чахотки, как
говорят медики, тоже способствует помешательству умственных способностей.
— А знаете, — сказал он, усевшись в пролетку, — большинство задохнувшихся, растоптанных — из так называемой чистой публики… Городские и — молодежь. Да. Мне это один полицейский врач сказал, родственник мой. Коллеги,
медики, то же
говорят. Да я и сам видел. В борьбе за жизнь одолевают те, которые попроще. Действующие инстинктивно…
Как-то в праздник, придя к Варваре обедать, Самгин увидал за столом Макарова. Странно было видеть, что в двуцветных вихрах
медика уже проблескивают серебряные нити, особенно заметные на висках. Глаза Макарова глубоко запали в глазницы, однако он не вызывал впечатления человека нездорового и преждевременно стареющего.
Говорил он все о том же — о женщине — и, очевидно, не мог уже
говорить ни о чем другом.
Тут я развил перед ним полную картину полезной деятельности ученого,
медика или вообще друга человечества в мире и привел его в сущий восторг, потому что и сам
говорил горячо; он поминутно поддакивал мне: «Так, милый, так, благослови тебя Бог, по истине мыслишь»; но когда я кончил, он все-таки не совсем согласился: «Так-то оно так, — вздохнул он глубоко, — да много ли таких, что выдержат и не развлекутся?
— Марья Алексевна, вы не пробовали никогда перед обедом рюмку водки? Это очень полезно, особенно вот этой, горькой померанцевой. Я вам
говорю как
медик. Пожалуйста, попробуйте. Нет, нет, непременно попробуйте. Я как
медик предписываю попробовать.
Это было бы очень важно, если бы явились, наконец, женщины —
медики. Они были бы очень полезны для всех женщин. Женщине гораздо легче
говорить с женщиною, чем с мужчиною. Сколько предотвращалось бы тогда страданий, смертей, сколько несчастий! Надобно попытаться».
— Вы, кажется… страдаете? — проговорил он тем тоном, каким обыкновенно
говорят доктора, приступая к больному. — Я сам…
медик (он не сказал: доктор), — и, проговорив это, он для чего-то указал мне рукой на комнату, как бы протестуя против своего теперешнего положения, — я вижу, что вы…
— Но здесь все-таки скорее пройдет при помощи
медика, —
говорил ей Вихров.
Студент-медик тоже разуверял его,
говорил, что у него не чахотка, а просто бронхи не в порядке; и это, конечно, может перейти в чахотку, ежели не принять мер.
Встревожилась бы прокуратура;
медики бы в один голос возопили: вот истинный рассадник тифов! а об газетчиках нечего и
говорить.
— Но, cher prince, я к тому
говорила, что вам надо серьезно подумать о своем здоровье. За границей такие
медики… и, сверх того, чего стоит уже одна перемена жизни! Вам решительно надо бросить, хоть на время, ваше Духаново.
Но как только какой-нибудь актер начнет громко читать монолог или просто возвысит голос, мой
медик вздрагивает, толкает своего соседа в бок и спрашивает: «Что он
говорит?
Его маленькая сестренка наблюдала словесные битвы тоже из уголка; детское лицо ее смешно надувалось напряжением внимания, глаза широко открывались, а когда звучали особенно резкие слова, — она шумно вздыхала, точно на нее брызнули ледяной водой. Около нее солидным петухом расхаживал рыжеватый
медик, он
говорил с нею таинственным полушепотом и внушительно хмурил брови. Все это было удивительно интересно.
Он рассказывал шурину довольно странные про себя вещи; так, например, он
говорил, что в турецкую кампанию какой-то янычар с дьявольскими усами отрубил у него у правой ноги икру; но их полковой
медик, отличнейший знаток, так что все петербургские врачи против него ни к черту не годятся, пришил ему эту икру, и не его собственную, которая второпях была затеряна, а икру мертвого солдата.
Я позвал горничных женщин и с помощью их вынес бесчувственную Марью Виссарионовну; Пионову тоже вывели в двои руки. Пришел священник, Леонид очень долго исповедовался, причастился и ни слова уже потом не
говорил. Приехали
медики, но было бесполезно: он умер.
— Если пропал, то это дело
медика.
Говорят, что есть такие люди, которые могут приставить какой угодно нос. Но, впрочем, я замечаю, что вы должны быть человек веселого нрава и любите в обществе пошутить.
—
Говорят, что всякий раз во вступительной лекции по женским болезням советуют студентам-медикам, прежде чем раздевать и ощупывать больную женщину, вспоминать, что у каждого из них есть мать, сестра, невеста…
И
медик опять стал ходить и зубрить. Анюта, точно татуированная, с черными полосами на груди, съежившись от холода, сидела и думала. Она
говорила вообще очень мало, всегда молчала и всё думала, думала…
Кроме Мейера у юристов, Аристова, читавшего анатомию
медикам, и Киттары, профессора технологии, самого популярного у камералистов, никто не заставлял
говорить о себе как о чем-то из ряду вон. Не о таком подъеме духа мечтали даже и мы, «камералы», когда попали в Казань.
Больше уже до выхода моего никаких, ни кровавых, ни рукопашных, столкновений не происходило. Нашим
медикам приходилось (как я заметил и выше) всего тяжелее в клиниках, где никто из немцев с нами не
говорил.
— Михаил Сергеич давно уже хочет с тобой познакомиться, —
говорил дорогою
медик. — Он очень милый человек и отлично знает свое дело. Кончил он в 82 году, а практика уже громадная. Со студентами держит себя по-товарищески.
Медик и художник, продолжая
говорить по-итальянски, вошли в залу. Васильев нерешительно пошел за ними.
— Вы, —
говорит, — на лекарства
медиков, ваша светлость, не полагайтесь, а у нас природа и вдыхание атмосферы пользуют.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб-медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как
говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
Официально в больших обществах все
говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale, [ангины,] но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le médecin intime de la Reine d’Espagne [Лейб-медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого-то лекарства, для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь.