Татьяна в лес; медведь за нею;
Снег рыхлый по колено ей;
То длинный сук ее за шею
Зацепит вдруг, то из ушей
Златые серьги вырвет силой;
То в хрупком снеге с ножки милой
Увязнет мокрый башмачок;
То выронит она платок;
Поднять ей некогда; боится,
Медведя слышит за собой,
И даже трепетной рукой
Одежды край поднять стыдится;
Она бежит, он всё вослед,
И сил уже бежать ей нет.
Неточные совпадения
Перебирали последние новости, о которых Привалов уже
слышал от Виктора Васильича, рассказывали о каком-то горном инженере, который убежал на охоте от
медведя.
В это время подошли кони.
Услышав наш выстрел, А. И. Мерзляков остановил отряд и пришел узнать, в чем дело. Решено было для добычи меда оставить двое стрелков. Надо было сперва дать пчелам успокоиться, а затем морить их дымом и собрать мед. Если бы это не сделали мы, то все равно весь мед съел бы
медведь.
—
Медведи! —
услышал я голос его снаружи. —
Медведи! Вылезай. Надо своя берлога ходи, как чужой берлога долго спи.
Когда
медведь был от меня совсем близко, я выстрелил почти в упор. Он опрокинулся, а я отбежал снова. Когда я оглянулся назад, то увидел, что
медведь катается по земле. В это время с правой стороны я
услышал еще шум. Инстинктивно я обернулся и замер на месте. Из кустов показалась голова другого
медведя, но сейчас же опять спряталась в зарослях. Тихонько, стараясь не шуметь, я побежал влево и вышел на реку.
Разговоры становились громче, хохот раздавался чаще, головы кружились. Серебряный, всматриваясь в лица опричников, увидел за отдаленным столом молодого человека, который несколько часов перед тем спас его от
медведя. Князь спросил об нем у соседей, но никто из земских не знал его. Молодой опричник, облокотясь на стол и опустив голову на руки, сидел в задумчивости и не участвовал в общем веселье. Князь хотел было обратиться с вопросом к проходившему слуге, но вдруг
услышал за собой...
— Да, — задумчиво говорил он, — она замужем и собирается уехать. Ваш племянничек шумел и орал на весь дом; заперся, для секрету, в спальню, а не только лакеи и горничные, — кучера все
слышать могли! Он и теперь так и рвет и мечет, со мной чуть не подрался, с отцовским проклятием носится, как
медведь с чурбаком; да не в нем сила. Анна Васильевна убита, но ее гораздо больше сокрушает отъезд дочери, чем ее замужество.
—
Слышишь, брат Ладушкин? — сказал Буркин, — а с ним шутки-то плохие: ведь он один на
медведя ходит.
Он вломился в разгульную жизнь фабричных девиц, как
медведь на пасеку. Вначале эта жизнь, превышая всё, что он
слышал о ней, поразила его задорной наготою слов и чувств; всё в ней было развязано, показывалось с вызывающим бесстыдством, об этом бесстыдстве пели и плакали песни, Зинаида и подруги её называли его — любовь, и было в нем что-то острое, горьковатое, опьяняющее сильнее вина.
Только вдруг
слышим — взревел
медведь, значит объявился, что хозяин дома, пожалуйте в гости; наш Карла обробел, побелел весь, руки так и трясутся…
— Подхожу я к нему потихоньку, а он думает, что это
медведь, да как бросится от меня бежать — шапку даже потерял, так без шапки и летит, как поповский жеребец; кое-как я догнал его и привел к Карле, а он сидит на мертвом
медведе да пред лесообъездчиками храбрость свою рассказывает. Я подошел к нему и говорю: «
Слышал, мол, я, Карл Карлыч, как вы воркунов-то спутали…» [Воркунов-то спутали. — Воркуны — бубенчики; здесь в смысле сбежали, струсили.]
Прибежал товарищ, собрался народ, смотрят мою рану, снегом примачивают. А я забыл про рану, спрашиваю: «Где
медведь, куда ушел?» Вдруг
слышим: «Вот он! вот он!» Видим:
медведь бежит опять к нам. Схватились мы за ружья, да не поспел никто выстрелить, — уж он пробежал.
Медведь остервенел, — хотелось ему еще погрызть, да увидал, что народу много, испугался. По следу мы увидели, что из медвежьей головы идет кровь; хотели идти догонять, но у меня разболелась голова, и поехали в город к доктору.
Медведь, повидимому,
услышал мой голос и стремглав бросился наутек.
— Ступай, но коня уж оставь волкам на закуску, а то к копытам мои земляки чутки, как
медведи к меду;
услышат и захватят опять. Выберись отсюда лучше на змеиных ногах, то есть ползком; расскажи своим, что русские наступают на них, поведи их проселками на наших и кроши их вдребезги! Ступай, а мне еще надо докончить свое дело.
Крестьяне мигом собрались,
услышав от Кудиныча о том, что «сержанта Митрофаныча», под каким прозванием знали Иванова многие из мытищенских мужиков, задрал
медведь, вооружились дрекольями и пошли в лес, следом за учителем, который шел впереди. Имея за собой человек с двадцать рослых и дюжих людей, Кудиныч не боялся и бодро вел свою армию на врага. Но враг не стал дожидаться мстителей за свое кровавое дело.
Эта травля людей
медведями происходила под звуки музыки гудошников и накрачеев, которых особый певчий-дьяк обучал брать отменные лады. Иоанн любил
слышать мусикийское согласие, как и столповое пение в храме.