Неточные совпадения
Так
дом мой, как он есть,
Велю
машинами к реке я перевесть
(Как видно, молодец механикой был страстен...
— Камень — дурак. И дерево — дурак. И всякое произрастание — ни к чему, если нет человека. А ежели до этого глупого материала коснутся наши руки, — имеем удобные для жилья
дома, дороги, мосты и всякие вещи,
машины и забавы, вроде шашек или карт и музыкальных труб. Так-то. Я допрежде сектантом был, сютаевцем, а потом стал проникать в настоящую философию о жизни и — проник насквозь, при помощи неизвестного человека.
Самгин попросил чаю и, закрыв дверь кабинета, прислушался, — за окном топали и шаркали шаги людей. Этот непрерывный шум создавал впечатление работы какой-то
машины, она выравнивала мостовую, постукивала в стены
дома, как будто расширяя улицу. Фонарь против
дома был разбит, не горел, — казалось, что
дом отодвинулся с того места, где стоял.
Клим не поверил. Но когда горели
дома на окраине города и Томилин привел Клима смотреть на пожар, мальчик повторил свой вопрос. В густой толпе зрителей никто не хотел качать воду, полицейские выхватывали из толпы за шиворот людей, бедно одетых, и кулаками гнали их к
машинам.
Я твердо и давно был уверен, еще
дома, что
машина у них заведена и в полном ходу.
Ему вдруг жалко стало и
дома, который развалится, и сада, который запустится, и лесов, которые вырубятся, и всех тех скотных дворов, конюшен, инструментных сараев,
машин, лошадей, коров, которые хотя и не им, но — он знал — заводились и поддерживались с такими усилиями.
Из всех восточных народов на материке Азии корейцы первые додумались до использования живой силы воды. У китайцев таких
машин нет. Иногда толчеи устраиваются
дома или в самой фанзе. В последнем случае вместо ковша коромысло кончается плоской лопатой, а
машина приводится в движение давлением ноги. Эту работу обыкновенно исполняют женщины.
— Да,
дома. Надену халат и сижу. Трубку покурю, на гитаре поиграю. А скучно сделается, в трактир пойду. Встречу приятелей, поговорим, закусим,
машину послушаем… И не увидим, как вечер пройдет.
Мимо генерал-губернаторского
дома громыхает пожарный обоз: на четверках — багры, на тройке — пожарная
машина, а на парах — вереница бочек с водой.
Действительно, горел
дом Петра Васильича, занявшийся с задней избы. Громадное пламя так и пожирало старую стройку из кондового леса, только треск стоял, точно кто зубами отдирал бревна. Вся Фотьянка была уже на месте действия. Крик, гвалт, суматоха — и никакой помощи. У волостного правления стояли четыре бочки и пожарная
машина, но бочки рассохлись, а у
машины не могли найти кишки. Да и бесполезно было: слишком уж сильно занялся пожар, и все равно сгорит дотла весь
дом.
Оставив экипаж у
дома, Петр Елисеич зашагал к рудничному корпусу, где хрипела работавшая штанговая
машина.
Я шел и торопился домой: слова Маслобоева слишком меня поразили. Мне бог знает что приходило в голову… Как нарочно,
дома меня ожидало одно происшествие, которое меня потрясло, как удар электрической
машины.
Солнце поднималось все выше, вливая свое тепло в бодрую свежесть вешнего дня. Облака плыли медленнее, тени их стали тоньше, прозрачнее. Они мягко ползли по улице и по крышам
домов, окутывали людей и точно чистили слободу, стирая грязь и пыль со стен и крыш, скуку с лиц. Становилось веселее, голоса звучали громче, заглушая дальний шум возни
машин.
Впрочем, странный человек пошел покорно, как заведенная
машина, туда, где над городом стояло зарево и, точно венец, плавало в воздухе кольцо электрических огней над зданием газетного
дома…
Достигается это одурение и озверение тем, что людей этих берут в том юношеском возрасте, когда в людях не успели еще твердо сложиться какие-либо ясные понятия о нравственности, и, удалив их от всех естественных человеческих условий жизни:
дома, семьи, родины, разумного труда, запирают вместе в казармы, наряжают в особенное платье и заставляют их при воздействии криков, барабанов, музыки, блестящих предметов ежедневно делать известные, придуманные для этого движения и этими способами приводят их в такое состояние гипноза, при котором они уже перестают быть людьми, а становятся бессмысленными, покорными гипнотизатору
машинами.
Вывеска конторы «Арматор и Груз» была отсюда через три
дома. Я вошел в прохладное помещение с опущенными на солнечной стороне занавесями, где, среди деловых столов, перестрелки пишущих
машин и сдержанных разговоров служащих, ко мне вышел угрюмый человек в золотых очках.
Послали звать, а его
дома не оказалось, швейцар же говорит: к Палкину
машину слушать ушли…
Вышел я — себя не помню. Пошел наверх в зал, прямо сказать — водки выпить. Вхожу — народу еще немного, а
машина что-то такое грустное играет… Вижу, за столиком сидит Губонин, младший брат. Завтракают… А у Петра Ионыча я когда-то работал, на
дому проверял бухгалтерию, и вся семья меня знала, чаем поили, обедом кормили, когда я долго засижусь. Я поклонился.
В эти тёмные обидные ночи рабочий народ ходил по улицам с песнями, с детской радостью в глазах, — люди впервые ясно видели свою силу и сами изумлялись значению её, они поняли свою власть над жизнью и благодушно ликовали, рассматривая ослепшие
дома, неподвижные, мёртвые
машины, растерявшуюся полицию, закрытые пасти магазинов и трактиров, испуганные лица, покорные фигуры тех людей, которые, не умея работать, научились много есть и потому считали себя лучшими людьми в городе.
Кулыгин(весело). Ваше здоровье, полковник! Я педагог, и здесь, в
доме, свой человек.
Машин муж… Она добрая, очень добрая…
В
доме, тоже как
машина, действовала Наталья, очень довольная богатыми подарками, которые муж привёз ей с ярмарки, и ещё больше — его молчаливым, ровным спокойствием.
На плотине несколько пильщиков, как живые
машины, мерно качались вверх и вниз всем туловищем; у почерневшей деревянной будки сидел седой старик; несколько мальчишек удили рыбу с плотины; какая-то старушка-дама, как часовой, несколько раз прошла по плотине, а затем скрылась в щегольской купальне, стоявшей у господского
дома.
Когда в заговенье или в престольный праздник, который продолжался три дня, сбывали мужикам протухлую солонину с таким тяжким запахом, что трудно было стоять около бочки, и принимали от пьяных в заклад косы, шапки, женины платки, когда в грязи валялись фабричные, одурманенные плохой водкой, и грех, казалось, сгустившись, уже туманом стоял в воздухе, тогда становилось как-то легче при мысли, что там, в
доме, есть тихая, опрятная женщина, которой нет дела ни до солонины, ни до водки; милостыня ее действовала в эти тягостные, туманные дни, как предохранительный клапан в
машине.
А тут еще возня с приданым, которому Песоцкие придавали немалое значение; от звяканья ножниц, стука швейных
машин, угара утюгов и от капризов модистки, нервной обидчивой дамы, у всех в
доме кружились головы.
1-й мужик. Кабы бог дал свершения дела. (Ложится.) Завтра после обеда на
машину бы закатились, во вторник и
дома бы.
Только посмотреть на жизнь, ведомую людьми в нашем мире, посмотреть на Чикаго, Париж, Лондон, все города, все заводы, железные дороги,
машины, войска, пушки, крепости, храмы, книгопечатни, музеи, 30-этажные
дома и т. п., и задать себе вопрос, что надо сделать прежде всего для того, чтобы люди могли жить хорошо? Ответить можно наверное одно: прежде всего перестать делать всё то лишнее, что теперь делают люди. А это лишнее в нашем европейском мире — это 0,99 всей деятельности людей.
Был уже поздний час и луна стояла полунощно, когда Я покинул
дом Магнуса и приказал шоферу ехать по Номентанской дороге: Я боялся, что Мое великое спокойствие ускользнет от Меня, и хотел настичь его в глубине Кампаньи. Но быстрое движение разгоняло тишину, и Я оставил
машину. Она сразу заснула в лунном свете, над своей черной тенью она стала как большой серый камень над дорогой, еще раз блеснула на Меня чем-то и претворилась в невидимое. Остался только Я с Моей тенью.
Выйдет неприметно из
дому, чтоб чиновники не видали, и на
машину…
Он ответствен и за материальные предметы, и за животных, которыми он владеет, ответствен за землю, которую обрабатывает, за
машины, которыми пользуется, за свой сад, за
дом, в котором живет, за мебель в этом
доме, за ручку пера и бумагу и уж, конечно, за собаку, лошадь и корову, которые ему принадлежат, за деньги, которые выпали на его долю.
Я жил тогда в garni
дома, сделавшегося историческим, на углу Невского и одной из Садовых. В нем позднее произошел взрыв, направленный из молочно-сырной лавки, где Желябов с товарищами готовил свою адскую
машину.
Стр. 417. «Московский» трактир — гостиница и ресторан, открытые в 1878 г. в
доме, выстроенном купцом-миллионером И. И. Корзинкиным. Ресторан славился огромной музыкальной «
машиной», за которую было заплачено сорок тысяч рублей.
Я был тогда по компанейским делам в Петербурге, и на мою долю пало принять из таможни
машины и отправить их в нашу глушь, а также взять с собою Гуго Пекторалиса, который должен был очень скоро приехать и явиться в «Сарептский
дом», Асмус Симонзен и K°, — известный нам более под именем «горчичного
дома».
Семейный разлад, все более и более обострявшийся, казалось, не замечался графом Алексеем Андреевичем, жившим исключительно государственною жизнью и считавшим и
дом свой только частью той государственной
машины, управление которой ему вверено Высочайшею властью.
Нечего и говорить, что
дома эти были снабжены всеми удобствами, подъемными
машинами, электрическими звонками, проведенными водою и газом, освещавшим десятки шикарных подъездов.