Неточные совпадения
Резкий толчок, рванув
поезд, заставил его подумать о
машинисте...
Через несколько дней Клим Самгин подъезжал к Нижнему Новгороду. Версты за три до вокзала
поезд, туго набитый людями, покатился медленно, как будто
машинист хотел, чтоб пассажиры лучше рассмотрели на унылом поле, среди желтых лысин песка и грязнозеленых островов дерна, пестрое скопление новеньких, разнообразно вычурных построек.
Оторвался паровоз и первый вагон, оторвались три вагона в хвосте, и вся средина
поезда, разбитого вдребезги, так как
машинист, во время крушения растерявшись, дал контрпар, разбивший вагоны, рухнула вместе с людьми на дно пещеры, где их и залило наплывшей жидкой глиной и засыпало землей, перемешанной тоже с обломками вагонов и трупами погибших людей.
Когда
поезд был близко, сбоку появилась рука кондуктора с флагом, которым он махал
машинисту.
Саженях в двухстах шел царский
поезд;
машинист, видя выстроившийся полк, убавил хода, и вагоны, медленно громыхая, проходили перед глазами, жадно смотревшими на окна.
И стало черно в глазах его и пусто в душе его, и выронил он флаг. Но не упало кровавое знамя на землю: чья-то рука подхватила его и подняла высоко навстречу подходящему
поезду.
Машинист увидел его, закрыл регулятор и дал контрпар.
Поезд остановился.
Стоит, флагом своим размахивает, а
поезд уж виден. Не видит его
машинист, подойдет близко, а на ста саженях не остановить тяжелого
поезда!
Изредка он выйдет из вагона и лениво пройдется вдоль
поезда; остановится он около локомотива и устремит долгий, неподвижный взгляд на колеса или на рабочих, бросающих поленья на тендер; горячий локомотив сипит, падающие поленья издают сочный, здоровый звук свежего дерева;
машинист и его помощник, люди очень хладнокровные и равнодушные, делают какие-то непонятные движения и не спешат.
На запасном пути стоял длинный товарный
поезд; на тендере
машинист и его помощник с лицами, влажными от росы, пили из грязного жестяного чайника чай.
Когда ехал в
поезде, всем было известно, что едет инженер Михайловский: он золотыми давал на чай всей поездной прислуге, начиная с обер-кондуктора и
машиниста и кончая смазчиком и проводником вагона.
И во всех эшелонах делалось так же. Один
машинист, под угрозою смерти от пьяных солдат, был принужден выехать со станции без жезла, на верное столкновение со встречным
поездом, должен был гнать
поезд во всю мочь. И столкновение произошло. Ряд теплушек разбился вдребезги, десятки солдат были перебиты и перекалечены.
Дни тянулись, мы медленно ползли вперед. Вечером
поезд остановился на разъезде верст за шестьдесят от Харбина. Но
машинист утверждал, что приедем мы в Харбин только послезавтра. Было тихо. Неподвижно покоилась ровная степь, почти пустыня. В небе стоял слегка мутный месяц, воздух сухо серебрился. Над Харбином громоздились темные тучи, поблескивали зарницы.
Они клали шпалы перед нашим
поездом, отцепляли паровоз, взбирались к
машинисту и грозили бросить его в топку, если он двинет
поезд. Офицеры эшелона посмеивались и тайно поощряли своих солдат. Препирательства тянулись полчаса, час. В конце концов их
поезд, при победном «ура!» солдат, двигался вперед первым. На следующей остановке повторялось то же самое.
Говорил я с
машинистом нашего
поезда. Он объяснил наше запоздание так же, как пограничник:
поезда наместника загораживают в Харбине пути, наместник запретил свистеть по ночам паровозам, потому что свистки мешают ему спать.
Машинист говорил о наместнике Алексееве тоже со злобою и насмешкою.
Машинист не мог остановить
поезд сразу, и локомотив и два передних вагона переехали несчастную.
Я виделся с поручиком Завадским, бывшим на этом
поезде машинистом.