Неточные совпадения
Левину досадно было и на Степана Аркадьича за то, что по его беспечности не он, а
мать занималась наблюдением за преподаванием, в котором она ничего не понимала, и на учителей за то, что они так дурно учат детей; но свояченице он обещался вести
учение, как она этого хотела.
— Долго ли до греха? — говорили отец и
мать. — Ученье-то не уйдет, а здоровья не купишь; здоровье дороже всего в жизни. Вишь, он из
ученья как из больницы воротится: жирок весь пропадает, жиденький такой… да и шалун: все бы ему бегать!
Что же до характера моей
матери, то до восемнадцати лет Татьяна Павловна продержала ее при себе, несмотря на настояния приказчика отдать в Москву в
ученье, и дала ей некоторое воспитание, то есть научила шить, кроить, ходить с девичьими манерами и даже слегка читать.
Это столкновение сразу стало гимназическим событием.
Матери я ничего не говорил, чтобы не огорчать ее, но чувствовал, что дело может стать серьезным. Вечером ко мне пришел один из товарищей, старший годами, с которым мы были очень близки. Это был превосходный малый, туговатый на
ученье, но с большим житейским смыслом. Он сел на кровати и, печально помотав головой, сказал...
Чтобы кое-как довести до конца наше
учение,
мать тотчас после похорон стала хлопотать о разрешении держать ученическую квартиру, и с этих пор, больная, слабая и одинокая, она с истинно женским героизмом отстаивала наше будущее…
Красота ее все более и более поражала капитана, так что он воспринял твердое намерение каждый праздник ходить в сказанную церковь, но дьявольски способствовавшее в этом случае ему счастье устроило нечто еще лучшее: в ближайшую среду, когда капитан на плацу перед Красными казармами производил
ученье своей роте и, крикнув звучным голосом: «налево кругом!», сам повернулся в этом же направлении, то ему прямо бросились в глаза стоявшие у окружающей плац веревки
мать и дочь Рыжовы.
Начала она меня баловать, сластями закармливать, потакает мне, всё, чего я хочу, — разрешает; а отец и при ней и без неё учит нас: «Слушайте
мать, любите её, она дому голова!» А дьякон был рыжий, грузный, когда ел, так всхрапывал и за
ученьем щёлкал нас по лбам перстнем этим.
После кончины Николая Федорыча учредились две опеки над детьми его от двух браков. Алексея Степаныча назначили опекуном братьев Софьи Николавны от одной с ней
матери, которые, не кончив курса
учения в Московском благородном пансионе, были вытребованы в Петербург для поступления в гвардию. Я забыл сказать, что по ходатайству умиравшего старика Зубина, незадолго до его смерти, Алексея Степаныча определили прокурором Нижнего земского суда.
— Учиться? Ага… Ну, помогай царица небесная. Так. Ум хорошо, а два лучше. Одному человеку бог один ум дает, а другому два ума, а иному и три… Иному три, это верно… Один ум, с каким
мать родила, другой от
учения, а третий от хорошей жизни. Так вот, братуша, хорошо, ежели у которого человека три ума. Тому не то что жить, и помирать легче. Помирать-то… А помрем все как есть.
— Нет, вы причинны, поступая против
матери не по
учению Христа, вы снова самого его распинаете!
Несмотря на страшный характер моей болезни, ни
ученье мое, ни деревенские удовольствия не прекращались во все время ее продолжения; только и тем и другим, когда припадки ожесточались, я занимался умереннее и
мать следила за мной с большим вниманием и не отпускала от себя надолго и далеко.
Две причины могли произвесть эту печальную перемену: догнав во всех классах моих товарищей, получая обыкновенные, весьма небольшие, уроки, которые я часто выучивал не выходя из класса, я ничем не был занят не только во все время, свободное от
ученья, но даже во время классов, — и умственная деятельность мальчика, потеряв существенную пищу, вся обратилась на беспрестанное размышление и рассматриванье своего настоящего положения, на беспрестанное воображание, что делается в его семействе, как тоскует о нем его несчастная
мать, и на воспоминание прежней, блаженной деревенской жизни.
С намерением приучить меня к мысли о разлуке
мать беспрестанно говорила со мной о гимназии, об
ученье, непременно хотела впоследствии отвезти меня в Москву и отдать в университетский благородный пансион, куда некогда определила она, будучи еще семнадцатилетней девушкой, прямо из Уфы, своих братьев.
Камашев не изменил себе до конца; он предложил совету взыскать с моей
матери за пятимесячное пребывание мое в гимназии все издержки, употребленные на мое содержанье и
ученье.
Я сам слышал, как этот добрейший старик просил Жеванова сделать ему большое одолжение, которого он никогда не забудет, — заняться рисованьем с бедным мальчиком, который очень тоскует по
матери, — и Жеванов занимался со мной; но
ученье не только в этот раз, но и впоследствии не пошло мне впрок; рисованье кружков, бровей, носов, глаз и губ навсегда отвратило меня от рисованья.
Третью причину я узнал впоследствии:
мать моя хотела, чтобы все время, свободное от
ученья, на праздниках зимней вакации, я проводил с нею, а не в семействе жены Ивана Ипатыча.
С самых первых дней, после окончательной разлуки с
матерью, я принялся с жаром за
ученье.
Ах, дочери — мученье!
Скажите, кто им рад?
Плати за их
ученье,
Плати за их наряд;
А подрастут поболе,
Тогда отца и
матьСпросите вы, легко ли
Их замуж выдавать?
Когда организм ребенка не изловчился еще претворять всю дрянь, которая ему давалась, от грязной соски до жирных лепешек, дитя иногда страдало;
мать лечила сама и в медицинских убеждениях своих далеко расходилась со всеми врачами, от Иппократа до Боергава и от Боергава до Гуфланда; иногда она откачивала его так, как спасают утопленников (средство совершенно безвредное, если утопленник умер, и способное показать усердие присутствующих), ребенок впадал в морскую болезнь от качки, что его действительно облегчало, или
мать начинала на известном основании Ганеманова
учения клин клином вышибать, кормить его селедкой, капустой; если же ребенок не выздоравливал,
мать начинала его бить, толкать, дергать, наконец прибегала к последнему средству — давала ему или настойки, или макового молока и радовалась очевидной пользе от лекарства, когда ребенок впадал в тяжелое опьянение или в летаргический сон.
— А вот видите, — когда Лузгин воротился из
ученья, то
мать стала его упрашивать: «Около меня посиди», да и соседи лихие нашлись, — он и остался, тем более что к лености с юных лет сердечное влечение чувствовал…
По селам бабы воют, по деревням голосят; по всем по дворам ребятишки ревут, ровно во всяком дому по покойнику. Каждой
матери боязно, не отняли б у нее сынишка любимого в
ученье заглазное. Замучат там болезного, заморят на чужой стороне, всего-то натерпится, со всяким-то горем спознается!.. Не
ученье страшно — страшна чужедальняя сторона непотачливая, житье-бытье под казенной кровлею, кусок хлеба, не
матерью печенный, щи, не в родительской печи сваренные.
А
мать молила его, заклинала всеми святыми не басурманить ее рождения, не поганить безгрешную душу непорочного отрока нечестивым
ученьем, что от Бога отводит, к бесам же на погубу приводит…
Меон как возможность возможностей есть всеобщая
матерь бытия, чрез ложесна коей проходит всякое бытие (недаром же к помощи μη прибегают даже такие поборники универсальной дедукции всего бытия, как Гегель, а равно и Коген с его
учением о «чистом происхождении»).
Учение Плотина о материи как зле совершенно справедливо в применении к этому состоянию бытия, его неверность состоит лишь в осуждении всяческой телесности, в хуле на Мать-Землю.
— Что ты, сударыня?.. — с ужасом почти вскликнула Анисья Терентьевна. — Как сметь старый завет преставлять!.. Спокон веку водится, что кашу да полтину мастерицам родители посылали… От сторонних книжных дач не положено брать. Опять же надо ведь мальчонке-то по улице кашу в плате нести — все бы видели да знали, что за новую книгу садится. Вот,
мать моя, принялась ты за наше мастерство, учишь Дунюшку, а старых-то порядков по
ученью и не ведаешь!.. Ладно ли так? А?
Выросши на глазах заботливой, но слабой и недальновидной
матери, Лариса выслушала от брата и его друзей самые суровые осуждения старой «бабушкиной морали», которой так или иначе держалось общество до проповедания
учений, осмеявших эту старую мораль, и она охотно осудила эту мораль, но потом еще охотнее осудила и
учения, склонявшие ее к первым осуждениям.
— Да, — отвечала матушка, — бог один, и христианство полно и совершенно в
учении всех церквей, — по крайней мере я имею такое мнение об этом предмете, — но я нашла, что
матери все-таки гораздо удобнее исповедовать ту веру, в
учении которой она должна воспитать своих детей.
Наконец зал огласился звуками прощальной кантаты, сочиненной одною из выпускных и положенной на ноты ее подругой. В незамысловатых сердечных словах, сопровождаемых такою же незамысловатою музыкой, прощались они со стенами института, в которых протекало их детство, резвое, беззаботное, веселое, прощались с товарками и подругами, прощались с начальницей, с доброй
матерью и наставницей, с учителями, пролившими яркий свет
учения в детские их души.
Начать с того, что мы, мальчуганами по десятому году, уже готовили себя к долголетнему
ученью и добровольно.Если б я упрашивал
мать; «Готовьте меня в гусары», очень возможно, что меня отдали бы в кадеты. Но меня еще за год до поступления в первый класс учил латыни бывший приемыш-воспитанник моей тетки, кончивший курс в нашей же гимназии.
Года через три учитель объявил, что ученица выучена, и действительно, Даша усвоила почти всю его книжную мудрость и больше ее было ему учить нечему.
Ученье произвело на нее как будто смягчающее действие, она стала тише и задумчивее, хотя по временам на нее находили прежние вспышки неистового гнева, от которого прятались отец с
матерью и все домашние.
Учение о браке дает нам, во-первых, убийства супругов друг другом и
матерями детей.
Итак, по
учению йогов, то, чему люди, угнетенные страхом и бедствиями, по невежеству поклоняются под разными именами, есть в действительности сила, скопленная в каждом существе,
мать вечного блаженства» [См. Вивекананда, там же, с. 74.].
Смерть любящей
матери случилась именно в тот год, когда ее любимая дочь кончила
ученье и стала в мастерской такой же мастерицей, как ее
мать.
Между тем родители Вани вспомнили, что пора ему приняться за
учение. Приходский священник взялся за это дело, и вскоре обрадовал отца и
мать, что ученик прошел без наказания букварь в один месяц, когда он сам в детстве употреблял на это целый год с неоднократными побуждениями лозы.
На той части осуществления искупления, вследствие которой после Христа земля для верующих уже стала рождать везде без труда, болезни прекратились и чада стали родиться у
матерей без страданий, —
учение это не очень останавливается, потому что тем, которым тяжело работать и больно страдать, как бы они ни верили, трудно внушить, что не трудно работать и не больно страдать. Но та часть
учения, по которой смерти и греха уже нет, утверждается с особенной силой.
Пока большинство людей, обманутое церковным
учением, имея самое смутное понятие об истинном значении
учения Христа, вместо прежних идолов, обоготворяло Христа-бога, его
мать, угодников, поклонялось мощам, иконам, верило в чудеса, таинства, верило в искупление, в непогрешимость церковной иерархии, — языческое устройство мира могло держаться и удовлетворять людей.
Если бы я просто относился к
учению Христа, без той богословской теории, которая с молоком
матери была всосана мною, я бы просто понял простой смысл слов Христа.