Неточные совпадения
И мы имеем все
основания полагать мировую миссию России в ее духовной жизни, в ее духовном, а не
материальном универсализме, в ее пророческих предчувствиях новой жизни, которыми полна великая русская литература, русская мысль и народная религиозная жизнь.
— И только, только! Не принимая никакого нравственного
основания, кроме удовлетворения личного эгоизма и
материальной необходимости? Всеобщий мир, всеобщее счастье — из необходимости! Так ли-с, если смею спросить, понимаю я вас, милостивый мой государь?
— Господствует учение энциклопедистов… подкопаны все
основания общественные, государственные, религиозные… затем кровь… безурядица. Что можно было из этого предвидеть?.. Одно, что народ дожил до нравственного и
материального разложения; значит, баста!.. Делу конец!.. Ничуть не бывало, возрождается, как феникс, и выскакивает в Наполеоне Первом. Это черт знает что такое!
Другое
основание для мысли: «прекрасное есть чистая поверхность», состоит в предположении, что эстетическое наслаждение несовместимо с
материальным интересом, принимаемым в предмете.
Медведенко. Никто не имеет
основания отделять дух от материи, так как, быть может, самый дух есть совокупность
материальных атомов. (Живо, Тригорину.) А вот, знаете ли, описать бы в пьесе и потом сыграть на сцене, как живет наш брат — учитель. Трудно, трудно живется!
В Европе развивались знания и улучшался
материальный быт, при постепенном развращении нравов; в России же сохранялась чистота веры и нравственности, причем она не отставала и на пути просвещения, утверждая его на религиозных
основаниях.
Но им отнюдь не отрицается индивидуальность тела, хотя бы попытка ее определить на языке известной нам
материальной телесности вела к антиномиям и апориям [Отрицание индивидуальности тела на
основании его универсальности составляет главный порок рассуждений Леруа о Воскресении Христовом: Леруа.
Что касается внутреннего Мысли, то нет никого, кто мог бы понять, что это такое; с тем большим
основанием невозможно понять Бесконечное (Ayn-Soph), которое неосязаемо; всякий вопрос и всякое размышление остались бы тщетны, чтобы охватить сущность высшей Мысли, центра всего, тайны всех тайн, без начала и без конца, бесконечное, от которого видят только малую искру света, такую, как острие иглы, и еще эта частица видна лишь благодаря
материальной форме, которую она приняла» (Zohar, I, 21 a, de Pauly, I, 129).