Неточные совпадения
А я ее по усам!» Иногда при ударе
карт по столу вырывались выражения: «А! была не была, не с чего, так с бубен!» Или же просто восклицания: «черви! червоточина! пикенция!» или: «пикендрас! пичурущух пичура!» и даже просто: «пичук!» — названия, которыми перекрестили они
масти в своем обществе.
Привалов ничего не отвечал. Он думал о том, что именно ему придется вступить в борьбу с этой всесильной кучкой. Вот его будущие противники, а может быть, и враги. Вернее всего, последнее. Но пока игра представляла закрытые
карты, и можно было только догадываться, у кого какая
масть на руках.
«Ну, думает, ведьма подтасовала; теперь я сам буду сдавать». Сдал. Засветил козыря. Поглядел на
карты:
масть хоть куда, козыри есть. И сначала дело шло как нельзя лучше; только ведьма — пятерик с королями! У деда на руках одни козыри; не думая, не гадая долго, хвать королей по усам всех козырями.
К счастью еще, что у ведьмы была плохая
масть; у деда, как нарочно, на ту пору пары. Стал набирать
карты из колоды, только мочи нет: дрянь такая лезет, что дед и руки опустил. В колоде ни одной
карты. Пошел уже так, не глядя, простою шестеркою; ведьма приняла. «Вот тебе на! это что? Э-э, верно, что-нибудь да не так!» Вот дед
карты потихоньку под стол — и перекрестил: глядь — у него на руках туз, король, валет козырей; а он вместо шестерки спустил кралю.
— Козырь! — вскричал он, ударив по столу
картою так, что ее свернуло коробом; та, не говоря ни слова, покрыла восьмеркою
масти.
Вот и
карты розданы. Взял дед свои в руки — смотреть не хочется, такая дрянь: хоть бы на смех один козырь. Из
масти десятка самая старшая, пар даже нет; а ведьма все подваливает пятериками. Пришлось остаться дурнем! Только что дед успел остаться дурнем, как со всех сторон заржали, залаяли, захрюкали морды: «Дурень! дурень! дурень!»
Глядь — в самом деле простая
масть. Что за дьявольщина! Пришлось в другой раз быть дурнем, и чертаньё пошло снова драть горло: «Дурень, дурень!» — так, что стол дрожал и
карты прыгали по столу. Дед разгорячился; сдал в последний раз. Опять идет ладно. Ведьма опять пятерик; дед покрыл и набрал из колоды полную руку козырей.
Более подходящим сравнением, пожалуй, будет картина игроков, которые чинно уселись за зеленый стол, роздали
карты, произвели ряд выкладок карточной математики, сделали первые ходы, обозначавшие
масть и намерение партнеров, — и вдруг какая-то шальная рука перемешала все
карты…
— Хвастуны, всё разум свой друг другу показывают, словно в
карты играют. Один — у меня-ста вот какая
масть, другой — а у меня, дескать, вот они, козыри!
Юлия Сергеевна вернулась к себе. Она достала из комода колоду
карт и решила, что если хорошо стасовать
карты и потом снять и если под низом будет красная
масть, то это значит да, т. е. надо согласиться на предложение Лаптева, если же черная, то нет.
Карта оказалась пиковою десяткой.
— Подожди, Саша!.. У меня уже шестнадцатое совпадение, понимаешь? А я сделал всего тысячу двести четырнадцать сдач. Теперь
карты повторяются всё чаще. Нужно сделать две тысячи семьсот четыре сдачи, — понимаешь: пятьдесят два, умноженное на пятьдесят два. Потом все сдачи переделать тринадцать раз — по числу
карт в каждой
масти — тридцать пять тысяч сто пятьдесят два раза. И повторить эти сдачи четыре раза — по числу
мастей — сто сорок тысяч шестьсот восемь раз.
Что в дюжине — двенадцать яиц, этому меня учили — годы, но что в каждой
масти — тринадцать
карт и что тринадцать — чертова дюжина — с этого бы меня не сбили даже в самом сонном сне.
Проставил я целковых двадцать, а взял подрушный, потому что имел на руках сильный хлюст [Хлюст — соединение всех
карт одной
масти.].
К Николаю Дмитриевичу ходили одинаково все
масти, и ни одна не оставалась надолго, и все
карты имели такой вид, как постояльцы в гостинице, которые приезжают и уезжают, равнодушные к тому месту, где им пришлось провести несколько дней.
Карты давно уже потеряли в их глазах значение бездушной материи, и каждая
масть, а в
масти каждая
карта в отдельности, была строго индивидуальна и жила своей обособленной жизнью.
Как и в колоде, так и здесь 52
карты и четыре
масти…
Девятая группа изображала «мотовство и бедность». На знаке виден был опрокинутый рог изобилия, из которого сыпалось золото; по сторонам курился фимиам. Надпись гласила: «Беспечность о добре». Хор шел в платьях, обшитых
картами, шли
карты всех
мастей, за ними следовала слепая Фортуна, затем счастливые и несчастные игроки. Брели и нищие с котомками.