Неточные совпадения
— Французы, вероятно, думают, что мы женаты и поссорились, — сказала
Марина брезгливо, фруктовым ножом расшвыривая франки сдачи по тарелке; не
взяв ни одного из них, она не кивнула головой на тихое «Мерси, мадам!» и низкий поклон гарсона. — Я не в ладу, не в ладу сама с собой, — продолжала она,
взяв Клима под руку и выходя из ресторана. — Но, знаешь, перепрыгнуть вот так, сразу, из страны, где вешают, в страну, откуда вешателям дают деньги и где пляшут…
Пред ним встала дородная, обнаженная женщина, и еще раз Самгин сердито подумал, что, наверное, она хотела, чтоб он
взял ее. В любовнице Дронова есть сходство с
Мариной — такая же стройная, здоровая.
В приемной Самгина
Марина объяснила, что вот Всеволод Павлович предлагает
взять на себя его дело по утверждению в правах наследства.
Она предложила посмотреть «ревю» в Фоли-Бержер. Поехали,
взяли билеты в партер, но вскоре
Марина, усмехаясь, сказала...
— Есть лишний билет в оперу — идешь? Я
взял для себя, но не могу идти, идут
Марина и Кутузов.
— Монах я, в монастыре жил. Девять лет. Оттуда меня и
взял супруг
Марины Петровны…
Самгин
взял книгу и, не глядя на
Марину, перелистывая страницы, пробормотал...
— Ну — пойдем, — предложила
Марина. Самгин отрицательно качнул головою, но она
взяла его под руку и повела прочь. Из биллиардной выскочил, отирая руки платком, высокий, тонконогий офицер, — он побежал к буфету такими мелкими шагами, что
Марина заметила...
— Безбедов, Валентин Васильевич, — назвала
Марина, удивительно легко оттолкнув его. Безбедов выпрямился, и Самгин увидал перед собою широколобое лицо, неприятно обнаженные белки глаз и маленькие, очень голубые льдинки зрачков.
Марина внушительно говорила, что Безбедов может дать мебель, столоваться тоже можно у него, — он
возьмет недорого.
Ее не было дома,
Марина сказала, что барышня надела шляпку, мантилью,
взяла зонтик и ушла.
Она не стыдливо, а больше с досадой
взяла и выбросила в другую комнату кучу белых юбок, принесенных
Мариной, потом проворно прибрала со стульев узелок, брошенный, вероятно, накануне вечером, и подвинула к окну маленький столик. Все это в две, три минуты, и опять села перед ним на стуле свободно и небрежно, как будто его не было.
Татьяна Марковна не знала ей цены и сначала
взяла ее в комнаты, потом, по просьбе Верочки, отдала ей в горничные. В этом звании
Марине мало было дела, и она продолжала делать все и за всех в доме. Верочка как-то полюбила ее, и она полюбила Верочку и умела угадывать по глазам, что ей нужно, что нравилось, что нет.
Марина. Сам знаешь, что никого, кроме тебя, не любила.
Взял бы не
взял замуж, я на то бы не обижалась. Не повинная перед тобой ничем. За что разлюбил? За что?
— Главное дело, сделай так, чтоб в повести фигурировали графы и князья и поминутно сталкивались с энгелистами; чтоб графы и князья были классики, отличались самой строгой честностью, а энгелистов сделай подлецами, мерзавцами, циниками и дураками. За образец себе можешь
взять повесть Маркевича «
Марина из Алого Рога», помещенную в № 1 «Русского Вестника». А теперь ступай!
— Однако затихать стала, — сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, — должно, наша
взяла. Сказано, не пустят. Значит сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку
Марину загнал, тысяч осьмнадцать что ли в один день потопил.
Темка — большой, плотный, с большой головой — медленными шагами ходил по узкой комнате.
Марина сумрачно следила за ним. А у него глубоко изнутри взмыла горячая, совсем неразумная радость, даже торжествование какое-то и гордость. Он так был потрясен, что ничего не мог говорить… И так это для него было неожиданно, — эта глупая радость и торжество. Темка удивленно расхохотался, сел на постель рядом с
Мариной,
взял ее руку в широкие свои руки и сказал с веселым огорчением...