Неточные совпадения
— Нет, право, я иногда жалею, что послушалась
мама. Как бы хорошо было в деревне! А то я вас всех измучала, и
деньги мы тратим…
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна,
денег у нее нет. Мы вчера говорили с
мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом… Но если бы ты и он…
— Это играть? Играть? Перестану,
мама; сегодня в последний раз еду, особенно после того, как Андрей Петрович сам и вслух объявил, что его
денег там нет ни копейки. Вы не поверите, как я краснею… Я, впрочем, должен с ним объясниться…
Мама, милая, в прошлый раз я здесь сказал… неловкое слово… мамочка, я врал: я хочу искренно веровать, я только фанфаронил, и очень люблю Христа…
— Я не знаю, что выражает мое лицо, но я никак не ожидал от
мамы, что она расскажет вам про эти
деньги, тогда как я так просил ее, — поглядел я на мать, засверкав глазами. Не могу выразить, как я был обижен.
Между прочим, я возразил ей, что я даже и не имею теперь права учиться, потому что должен трудиться, чтобы содержать
маму и Лизу; но она предлагает на то свои
деньги и уверяет, что их достанет на все время моего университета.
— Лиза, я сам знаю, но… Я знаю, что это — жалкое малодушие, но… это — только пустяки и больше ничего! Видишь, я задолжал, как дурак, и хочу выиграть, только чтоб отдать. Выиграть можно, потому что я играл без расчета, на ура, как дурак, а теперь за каждый рубль дрожать буду… Не я буду, если не выиграю! Я не пристрастился; это не главное, это только мимолетное, уверяю тебя! Я слишком силен, чтоб не прекратить, когда хочу. Отдам
деньги, и тогда ваш нераздельно, и
маме скажи, что не выйду от вас…
Напротив, об
маме он вдруг и совсем забыл, даже
денег не выслал на прожиток, так что спасла ее тогда Татьяна Павловна; и вдруг, однако, поехал к
маме «спросить ее позволения» жениться на той девице, под тем предлогом, что «такая невеста — не женщина».
—
Мама мне вдруг передала сейчас, Алексей Федорович, всю историю об этих двухстах рублях и об этом вам поручении… к этому бедному офицеру… и рассказала всю эту ужасную историю, как его обидели, и, знаете, хоть
мама рассказывает очень нетолково… она все перескакивает… но я слушала и плакала. Что же, как же, отдали вы эти
деньги, и как же теперь этот несчастный?..
Десять рублей — это была огромная, сказочная сумма. Таких больших
денег Александров никогда еще не держал в своих руках, и он с ними распорядился чрезвычайно быстро: за шесть рублей он купил
маме шевровые ботинки, о которых она, отказывавшая себе во всем, частенько мечтала как о невозможном чуде. Он взял для нее самый маленький дамский размер, и то потом старушке пришлось самой сходить в магазин переменить купленные ботинки на недомерок. Ноги ее были чрезвычайно малы.
Он был уже навеселе, но, увидев меня, тотчас же принял таинственный, смущенный вид и, отведя меня в угол, робко взглядывая на нашу дверь, вынул из кармана купленный им пряник и начал шепотом наказывать мне, чтоб я более никогда не смела брать
денег и таить их от матушки, что это дурно и стыдно и очень нехорошо; теперь это сделалось потому, что
деньги очень понадобились папе, но он отдаст, и я могу сказать потом, что нашла
деньги, а у
мамы брать стыдно, и чтоб я вперед отнюдь не думала, а он мне за это, если я вперед буду слушаться, еще пряников купит; наконец, он даже прибавил, чтоб я пожалела
маму, что
мама такая больная, бедная, что она одна на нас всех работает.
— Папочка! добренький папочка! я буду слушаться! — кричала я, — я тебя люблю больше
мамы! Возьми
деньги назад, возьми!
— На! — закричал он, всовывая мне в руки
деньги, — на! возьми их назад! Я тебе теперь не отец, слышишь ли ты? Я не хочу быть теперь твоим папой! Ты любишь
маму больше меня! так и ступай к
маме! А я тебя знать не хочу! — Сказав это, он оттолкнул меня и опять побежал по лестнице. Я, плача, бросилась догонять его.
— Они заперты, папаша! — говорила я. — Подожди: вечером, когда
мама пошлет менять, потому что медные
деньги, я видела, все вышли.
Любовь. Холод и слякоть осени тоже нечто преувеличенное, ненужное, враждебное людям… Скажи, сколько
мама взяла
денег?
Елена. Эти
деньги — не всё для меня; мне этого мало; я еще молода,
мама, я не жила, меня манит жизнь!
Вот ты плачешь, что Тростино продали, а
мама и папа всегда в радости, когда
деньги получают».
— А как же я дам
денег? Присланные мне
мамой десять рублей находятся у Fraulein? — искренно взволновалась я.
Мама ему показала
Деньги, что заплачено до воскресенья, а что сад за него уберем мы.
И еще радостнее и умиленнее стало назавтра, когда
мама подошла к работавшему старику, отдала ему
деньги до воскресенья и сказала, что он может отправляться домой.
Кому из нас очень нужны бывали
деньги, тот мог получить у
мамы работу в саду или на дворе.
— Ну знаешь, о заплатах ты оставь, — вмешалась в разговор проходившая мимо Катя Малиновская, — у меня у самой все заштопано: и юбка, и передник, и чулки, у
мамы нет
денег на новое, а это мне не мешает следить за собой и мыть руки чуть ли не после каждого урока.