Неточные совпадения
Путь Самгину преграждала группа гостей, среди ее — два знакомых адвоката, одетые как на суде, во фраках, перед ними — тощий мужик, в синей, пестрядинной рубахе, подпоясанный мочальной веревкой, в синих портках, на ногах — новенькие лапти, а на голове рыжеватый паричок;
маленькое, мелкое лицо его оклеено комически растрепанной бородкой, и был он похож не на мужика, а на куплетиста из дешевого
трактира.
Все убрали, кроме вина, и поставили десерт: все то же, что и в
трактире, то есть гранаты, сухие фиги, или жужубы, орехи, мандарины, пампль-мусс и, наконец, те
маленькие апельсины или померанцы, которые я так неудачно попробовал на базаре.
(Половой, длинный и сухопарый
малый, лет двадцати, со сладким носовым тенором, уже успел мне сообщить, что их сиятельство, князь Н., ремонтер ***го полка, остановился у них в
трактире, что много других господ наехало, что по вечерам цыгане поют и пана Твардовского дают на театре, что кони, дескать, в цене, — впрочем, хорошие приведены кони.)
В околотке существовало семь таких торговых пунктов, по числу дней в неделе, и торговцы ежедневно переезжали из одного в другое. Торговали преимущественно холстами и кожами, но в лавках можно было найти всякий крестьянский товар. В особенности же бойко шел трактирный торг, так что, например, в Заболотье существовало не
меньше десяти
трактиров.
Впоследствии
трактир Зверева был закрыт, а на его месте находилась редакция «Русского слова», тогда еще
маленькой газетки.
В соседнем флигеле дома Мосолова помещался
трактир Гусенкова, а во втором и третьем этажах — меблированные комнаты. Во втором этаже номеров было около двадцати, а в верхнем — немного
меньше. В первый раз я побывал в них в 1881 году, у актера А. Д. Казакова.
Шесть дней рыщут — ищут товар по частным домам, усадьбам, чердакам, покупают целые библиотеки у наследников или разорившихся библиофилов, а «стрелки» скупают повсюду книги и перепродают их букинистам, собиравшимся в
трактирах на Рождественке, в Большом Кисельном переулке и на
Малой Лубянке.
Наконец-то, наконец, он как-то определился писарем в магистрат и побирал там
маленькие, невинные взяточки, которые, не столько по любви к пьянству, сколько по слабости характера, тотчас же после присутствия пропивал с своими магистратскими товарищами в
трактире «Адрианополь» купца Лямина.
Лихонин говорил правду. В свои студенческие годы и позднее, будучи оставленным при университете, Ярченко вел самую шалую и легкомысленную жизнь. Во всех
трактирах, кафешантанах и других увеселительных местах хорошо знали его
маленькую, толстую, кругленькую фигурку, его румяные, отдувшиеся, как у раскрашенного амура, щеки и блестящие, влажные, добрые глаза, помнили его торопливый, захлебывающийся говор и визгливый смех.
Я взял его за руку и сказал: «Зачем вы сказали так, папенька? Пойдемте со мной, я вам скажу что-нибудь». И папенька пошел. Папенька пошел, и мы сели в
трактир за
маленький столик. «Дайте нам пару Bierkrug», [кружек пива (нем.).] — я сказал, и нам принесли. Мы выпили по стаканчик, и брат Johann тоже выпил.
Мудрено ли, что при таких условиях ни Валдайские горы, ни Палкин
трактир не пойдут на ум, а того
меньше крутогорский губернатор Петр Толстолобов.
Г-н Клюбер предложил было совершить этот обед в закрытой со всех сторон беседке — «im Gartensalon»; но тут Джемма вдруг взбунтовалась и объявила, что не будет иначе обедать, как на воздухе, в саду, за одним из
маленьких столов, поставленных перед
трактиром; что ей наскучило быть все с одними и теми же лицами и что она хочет видеть другие. За некоторыми из столиков уже сидели группы новоприбывших гостей.
Голос у него был
маленький, но — неутомимый; он прошивал глухой, о́темный гомон
трактира серебряной струной, грустные слова, стоны и выкрики побеждали всех людей, — даже пьяные становились удивленно серьезны, молча смотрели в столы перед собою, а у меня надрывалось сердце, переполненное тем мощным чувством, которое всегда будит хорошая музыка, чудесно касаясь глубин души.
Точно так же, т. е. убийством или истязанием, должно было привести в исполнение решение высшей власти, состоящее в том, чтобы молодой
малый, помещик, имеющий 100 тысяч годового дохода, мог получить еще 3000 рублей за лес, мошеннически отнятый им у целого общества голодных и холодных крестьян, и мог промотать эти деньги в две-три недели в
трактирах Москвы, Петербурга или Парижа.
Пообедав с юнкерами, я ходил по городу, забегал в бильярдную Лондрона и соседнего
трактира «Русский пир», где по вечерам шла оживленная игра на бильярде в так называемую «фортунку», впоследствии запрещенную. Фортунка состояла из 25 клеточек в ящике, который становился на бильярд, и игравший
маленьким костяным шариком должен был попасть в «старшую» клетку. Играло всегда не менее десяти человек, и ставки были разные, от пятака до полтинника, иногда до рубля.
— Нога-то как в
трактире! Я вот сроду не носил сапогов, — утешил меня длинный
малый.
Илья вздохнул, вслушиваясь в грустные слова. В густом шуме
трактира они блестели, как
маленькие звёзды в небе среди облаков. Облака плывут быстро, и звёзды то вспыхивают, то исчезают…
Петруха отвёл дяде Терентию новое помещение —
маленькую комнатку за буфетом. В неё сквозь тонкую переборку, заклеенную зелёными обоями, проникали все звуки из
трактира, и запах водки, и табачный дым. В ней было чисто, сухо, но хуже, чем в подвале. Окно упиралось в серую стену сарая; стена загораживала небо, солнце, звёзды, а из окошка подвала всё это можно было видеть, встав пред ним на колени…
Когда, наконец, у него не стало больше терпения лежать одиноко в
маленькой комнатке, сквозь доски стен которой просачивались мутные и пахучие звуки из
трактира, он встал и пошёл гулять.
Мы двинулись по тротуару
Малого театра по направлению к «Щербакам», на Петровке против Кузнецкого моста. Этот
трактир, в деревянном домике с антресолями, содержал старик Спиридон Степанович Щербаков, благодетель бедных актеров и друг всех знаменитостей артистического мира. Не успели сделать двух шагов, как сзади звякнули шпоры и раздался голос...
— Ничего нет смешного! Я не
меньше тебя заработаю. Англичане же все ходят есть ростбиф в своем
трактире.
— Девку какую-то… Вон и билет ее, за чулком нашли… Подняли у
трактира в Безымянке… Насилу довезли, сани
маленькие, сугробы, лошадь не везет…
— Банкротом он сделался последнее время, и то по политическим причинам, а векселя и накладные гораздо раньше существовали, и наконец… Это невероятно даже… прокурорский надзор дошел до того, что обвиняет господина Хмурина, — как бы вы думали, в чем? В убийстве-с, ни больше ни
меньше, как в убийстве одного из своих кредиторов, с которым он случайно пообедал в
трактире, и тот вскоре после того помер!.. Значит, господин Хмурин убил его?
Ещё за обедом в тот день оба они довольно выпили, а вечером после чаю женщина эта уж совсем пьяная была, да и Антоний, видимо, опьянел больше, чем всегда. Гоняет меня из угла в угол — то подай, это принеси, вино согрей да остуди. Бегаю, как лакей в
трактире, а они всё
меньше стесняются со мной, — барышне-то жарко, и она понемногу раздевается, а барин вдруг спрашивает меня...
Все рассмеялись, но так и написали. Охоботов же по-прежнему продолжал почитывать и заниматься, чем ему хотелось, а главное — пребывать в известном студенческом
трактире «Бычок», где он с другими своими товарищами, тоже постоянно тут пребывавшими, играл на бильярде, спорил, рассуждал и вообще слыл между ними за очень умного и душевного
малого.
Мельник со своей подругой уселись в тёмном углу, у двери в
маленькую комнатку, им хорошо был виден весь
трактир, освещённый пятью стенными лампами. Их стол стоял у открытого окна; с улицы на них веял тёплый ветер, густой от смешанных запахов.
Встретил его Веденеев. Онисим Самойлыч не видел его с того вечера, как у них в Рыбном
трактире вышла
маленькая схватка из-за письма о тюлене.
— Точно. Допрежь торговали. Теперича целый этаж возведен. Тоже спервоначалу
трактир был. Номера уж… никак, четвертый год. Вот к пристани-то пристанем, так вы прикажите крикнуть извозчика Николая. Наверняка дожидается парохода… У него долгуша… И
малый толковый, не охальник. Доставит вас прямо к Малыш/ову.
Приятели догнали похоронную процессию и присоединились к ней. Покойника несли медленно, так что до кладбища они успели раза три забежать в
трактир и пропустить за упокой души по
маленькой.
Четвертая комната низа
трактира, выходившего на улицу десятью окнами, была самая
маленькая, в одно окно — это был род отдельного кабинета, с одним столом, довольно больших размеров, стоявшим перед диваном, и одним
маленьким для закусок, приставленным к стене, противоположной окну.
В стороне стояла опорожненная
маленькая трактирная миска с мельхиоровой ложкой и одна из тех тарелок, на которых в
трактирах подают хлеб.