Неточные совпадения
Но пред началом мазурки, когда уже стали расставлять
стулья и некоторые пары двинулись из
маленьких в большую залу, на Кити нашла минута отчаяния и ужаса.
Когда он вошел в
маленькую гостиную, где всегда пил чай, и уселся в своем кресле с книгою, а Агафья Михайловна принесла ему чаю и со своим обычным: «А я сяду, батюшка», села на
стул у окна, он почувствовал что, как ни странно это было, он не расстался с своими мечтами и что он без них жить не может.
Все мы имеем
маленькую слабость немножко пощадить себя, а постараемся лучше приискать какого-нибудь ближнего, на ком бы выместить свою досаду, например, на слуге, на чиновнике, нам подведомственном, который в пору подвернулся, на жене или, наконец, на
стуле, который швырнется черт знает куда, к самым дверям, так что отлетит от него ручка и спинка: пусть, мол, его знает, что такое гнев.
Кабинет его была комната ни большая, ни
маленькая; стояли в ней: большой письменный стол перед диваном, обитым клеенкой, бюро, шкаф в углу и несколько
стульев — всё казенной мебели, из желтого отполированного дерева.
Это была клетушка до того
маленькая, что даже почти не под рост Свидригайлову, в одно окно; постель очень грязная, простой крашеный стол и
стул занимали почти все пространство.
В ее изумлении Самгин не нашел ничего лестного для себя, и она мешала ему слушать. Человек с напудренным лицом клоуна, длинной шеей и неподвижно вытаращенными глазами, оглядывая людей, напиравших на него, говорил негромко, но так, что слов его не заглушал ни шум отодвигаемых
стульев, ни возбужденные голоса людей, уже разбившихся на
маленькие группки.
Для гостиной пригодилась мебель из московского дома, в
маленькой приемной он поставил круглый стол, полдюжины венских
стульев, повесил чей-то рисунок пером с Гудонова Вольтера, гравюру Матэ, изображавшую сердитого Салтыкова-Щедрина, гравюрку Гаварни — французский адвокат произносит речь.
Он вошел не сразу. Варвара успела лечь в постель, лежала она вверх лицом, щеки ее опали, нос заострился; за несколько минут до этой она была согнутая, жалкая и
маленькая, а теперь неестественно вытянулась, плоская, и лицо у нее пугающе строго. Самгин сел на
стул у кровати и, гладя ее руку от плеча к локтю, зашептал слова, которые казались ему чужими...
«Вот», — вдруг решил Самгин, следуя за ней. Она дошла до
маленького ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе стороны двери — столики, за одним играли в карты
маленький, чем-то смешной солдатик и лысый человек с носом хищной птицы, на третьем
стуле сидела толстая женщина, сверкали очки на ее широком лице, сверкали вязальные спицы в руках и серебряные волосы на голове.
В зеркале Самгин видел, что музыку делает в углу
маленький черный человечек с взлохмаченной головой игрушечного чертика; он судорожно изгибался на
стуле, хватал клавиши длинными пальцами, точно лапшу месил, музыку плохо слышно было сквозь топот и шарканье ног, смех, крики, говор зрителей; но был слышен тревожный звон хрустальных подвесок двух люстр.
Клим почувствовал себя умиленным. Забавно было видеть, что такой длинный человек и такая огромная старуха живут в игрушечном домике, в чистеньких комнатах, где много цветов, а у стены на
маленьком, овальном столике торжественно лежит скрипка в футляре. Макарова уложили на постель в уютной, солнечной комнате. Злобин неуклюже сел на
стул и говорил...
«Бедно живет», — подумал Самгин, осматривая комнатку с окном в сад; окно было кривенькое, из четырех стекол, одно уже зацвело, значит — торчало в раме долгие года. У окна
маленький круглый стол, накрыт вязаной салфеткой. Против кровати — печка с лежанкой, близко от печи комод, шкатулка на комоде, флаконы, коробочки, зеркало на стене. Три
стула, их манерно искривленные ножки и спинки, прогнутые плетеные сиденья особенно подчеркивали бедность комнаты.
Самгин сидел на крайнем
стуле у прохода и хорошо видел пред собою пять рядов внимательных затылков женщин и мужчин. Люди первых рядов сидели не очень густо, разделенные пустотами, за спиною Самгина их было еще
меньше. На хорах не более полусотни безмолвных.
Так, с поднятыми руками, она и проплыла в кухню. Самгин, испуганный ее шипением, оскорбленный тем, что она заговорила с ним на ты, постоял минуту и пошел за нею в кухню. Она, особенно огромная в сумраке рассвета, сидела среди кухни на
стуле, упираясь в колени, и по бурому, тугому лицу ее текли
маленькие слезы.
Проехал воз, огромный, хитро нагруженный венскими
стульями, связанные соломой, они возвышались почти до вторых этажей, толстая рыжая лошадь и краснорожий ломовой извозчик, в сравнении с величиной воза, были смешно
маленькими, рядом с извозчиком шагал студент в расстегнутом пальто, в фуражке на затылке, размахивая руками, он кричит...
Клим пошел к Лидии. Там девицы сидели, как в детстве, на диване; он сильно выцвел, его пружины старчески поскрипывали, но он остался таким же широким и мягким, как был.
Маленькая Сомова забралась на диван с ногами; когда подошел Клим, она освободила ему место рядом с собою, но Клим сел на
стул.
Озябшими руками Самгин снял очки, протер стекла, оглянулся:
маленькая комната, овальный стол, диван, три кресла и полдюжины мягких
стульев малинового цвета у стен, шкаф с книгами, фисгармония, на стене большая репродукция с картины Франца Штука «Грех» — голая женщина, с грубым лицом, в объятиях змеи, толстой, как водосточная труба, голова змеи — на плече женщины.
Он видел, что Макаров уже не тот человек, который ночью на террасе дачи как бы упрашивал, умолял послушать его домыслы. Он держался спокойно, говорил уверенно. Курил
меньше, но, как всегда, дожигал спички до конца. Лицо его стало жестким, менее подвижным, и взгляд углубленных глаз приобрел выражение строгое, учительное. Маракуев, покраснев от возбуждения, подпрыгивая на
стуле, спорил жестоко, грозил противнику пальцем, вскрикивал...
«
Маленький негодяй хочет быть большим, но чего-то боится», — решил Самгин, толкнув коленом
стул, на котором сидел Дронов, и стал тщательно одеваться, собираясь к Марине.
Каждое утро, в девять часов, Клим и Дронов поднимались в мезонин к Томилину и до полудня сидели в
маленькой комнате, похожей на чулан, куда в беспорядке брошены три
стула, стол, железный умывальник, скрипучая деревянная койка и множество книг.
Мудрецом назвал он
маленького человечка с лицом в черной бородке, он сидел на
стуле и, подскакивая, размахивая руками, ощупывая себя, торопливо и звонко выбрасывал слова...
Там, на большом круглом столе, дымилась уха. Обломов сел на свое место, один на диване, около него, справа на
стуле, Агафья Матвеевна, налево, на
маленьком детском
стуле с задвижкой, усаживался какой-то ребенок лет трех. Подле него садилась Маша, уже девочка лет тринадцати, потом Ваня и, наконец, в этот день и Алексеев сидел напротив Обломова.
Они прошли через сени, через жилую избу хозяев и вошли в заднюю комнатку, в которой стояла кровать Марка. На ней лежал тоненький старый тюфяк, тощее ваточное одеяло,
маленькая подушка. На полке и на столе лежало десятка два книг, на стене висели два ружья, а на единственном
стуле в беспорядке валялось несколько белья и платья.
Райский последовал за ним в
маленькую залу, где стояли простые, обитые кожей
стулья, такое же канапе и ломберный столик под зеркалом.
Она не стыдливо, а больше с досадой взяла и выбросила в другую комнату кучу белых юбок, принесенных Мариной, потом проворно прибрала со
стульев узелок, брошенный, вероятно, накануне вечером, и подвинула к окну
маленький столик. Все это в две, три минуты, и опять села перед ним на
стуле свободно и небрежно, как будто его не было.
Обращаясь от двора к дому, Райский в сотый раз усмотрел там, в
маленькой горенке, рядом с бабушкиным кабинетом, неизменную картину: молчаливая, вечно шепчущая про себя Василиса, со впалыми глазами, сидела у окна, век свой на одном месте, на одном
стуле, с высокой спинкой и кожаным, глубоко продавленным сиденьем, глядя на дрова да на копавшихся в куче сора кур.
Опять появились слуги: каждый нес лакированную деревянную подставку, с трубкой, табаком,
маленькой глиняной жаровней, с горячими углями и пепельницей, и тем же порядком ставили перед нами. С этим еще было труднее возиться. Японцам хорошо, сидя на полу и в просторном платье, проделывать все эти штуки: набивать трубку, закуривать углем, вытряхивать пепел; а нам каково со
стула? Я опять вспомнил угощенье Лисицы и Журавля.
Нет, берег, видно, нездоров мне. Пройдусь по лесу, чувствую утомление, тяжесть; вчера заснул в лесу, на разостланном брезенте, и схватил лихорадку. Отвык совсем от берега. На фрегате, в море лучше. Мне хорошо в моей
маленькой каюте: я привык к своему уголку, где повернуться трудно; можно только лечь на постели, сесть на
стул, а затем сделать шаг к двери — и все тут. Привык видеть бизань-мачту, кучу снастей, а через борт море.
— Пожалуйте, — обратился он к Нехлюдову. Они прошли по крутой лестнице в
маленькую комнатку с одним окном, письменным столом и несколькими
стульями. Смотритель сел.
Комната девушки с двумя окнами выходила в сад и походила на монашескую келью по своей скромной обстановке: обтянутый пестрым ситцем диванчик у одной стены, четыре
стула, железная кровать в углу, комод и шкаф с книгами, письменный стол,
маленький рабочий столик с швейной машиной — вот и все.
Я вошел в пустую
маленькую переднюю и сквозь растворенную дверь увидал самого Чертопханова. В засаленном бухарском халате, широких шароварах и красной ермолке сидел он на
стуле, одной рукой стискивал он молодому пуделю морду, а в другой держал кусок хлеба над самым его носом.
В моей комнате стояла кровать без тюфяка,
маленький столик, на нем кружка с водой, возле
стул, в большом медном шандале горела тонкая сальная свеча. Сырость и холод проникали до костей; офицер велел затопить печь, потом все ушли. Солдат обещал принесть сена; пока, подложив шинель под голову, я лег на голую кровать и закурил трубку.
Я отворил окно — день уж начался, утренний ветер подымался; я попросил у унтера воды и выпил целую кружку. О сне не было и в помышлении. Впрочем, и лечь было некуда: кроме грязных кожаных
стульев и одного кресла, в канцелярии находился только большой стол, заваленный бумагами, и в углу
маленький стол, еще более заваленный бумагами. Скудный ночник не мог освещать комнату, а делал колеблющееся пятно света на потолке, бледневшее больше и больше от рассвета.
Какие светлые, безмятежные дни проводили мы в
маленькой квартире в три комнаты у Золотых ворот и в огромном доме княгини!.. В нем была большая зала, едва меблированная, иногда нас брало такое ребячество, что мы бегали по ней, прыгали по
стульям, зажигали свечи во всех канделябрах, прибитых к стене, и, осветив залу a giorno, [ярко, как днем (ит.).] читали стихи. Матвей и горничная, молодая гречанка, участвовали во всем и дурачились не
меньше нас. Порядок «не торжествовал» в нашем доме.
В это время я ясно припоминаю себя в комнате больного. Я сидел на полу, около кресла, играл какой-то кистью и не уходил по целым часам. Не могу теперь отдать себе отчет, какая идея овладела в то время моим умом, помню только, что на вопрос одного из посетителей, заметивших меня около
стула: «А ты,
малый, что тут делаешь?» — я ответил очень серьезно...
Он подошел и кинул пред нею на
стул маленькую бумажку, сложенную в виде
маленькой записочки.
Изба была оклеена обоями на городскую руку; на полу везде половики; русская печь закрыта ситцевым пологом. Окна и двери были выкрашены, а вместо лавок стояли
стулья. Из передней избы небольшая дверка вела в заднюю
маленьким теплым коридорчиком.
Маленькая Манька, страстная любительница карточной игры, готовая играть с утра до утра не переставая, дуется в «шестьдесят шесть» с Пашей, причем обе женщины для удобства сдачи оставили между собою пустой
стул, а взятки собирают себе в юбки, распяленные между коленями.
Нас с сестрицей поставили у окошка на
стулья, а
маленького братца поднесла на руках кормилица.
Евгений Константиныч пригласил Лушу на первую кадриль и, поставив
стул, поместился около голубого диванчика. Сотни любопытных глаз следили за этой
маленькой сценой, и в сотне женских сердец закипала та зависть, которая не знает пощады. Мимо прошла m-me Майзель под руку с Летучим, потом величественно проплыла m-me Дымцевич в своем варшавском платье. Дамы окидывали Лушу полупрезрительным взглядом и отпускали относительно Раисы Павловны те специальные фразы, которые жалят, как укол отравленной стрелы.
По одну сторону старичка наполнял кресло своим телом толстый, пухлый судья с
маленькими, заплывшими глазами, по другую — сутулый, с рыжеватыми усами на бледном лице. Он устало откинул голову на спинку
стула и, полуприкрыв глаза, о чем-то думал. У прокурора лицо было тоже утомленное, скучное.
Вечером он сидел в
маленькой комнатке подвального этажа на
стуле против Весовщикова и пониженным тоном, наморщив брови, говорил ему...
Несколько
стульев, комод для белья, на нем
маленькое зеркало, сундук с платьем, часы на стене и две иконы в углу — вот и все.
Судите же о моем ужасе, когда книги,
маленькие, большие, всевозможных форматов, всевозможной величины и толщины, ринулись с полки, полетели, запрыгали под столом, под
стульями, по всей комнате.
Комнатка действительно оказалась совсем
маленькая. Одно окно; около двери кровать; в другом углу, возле окна, раскрытый ломберный стол с чернильным прибором; три плетеных
стула.
Жилище батарейного командира, которое указал ему часовой, был небольшой 2-х этажный домик со входом с двора. В одном из окон, залепленном бумагой, светился слабый огонек свечки. Денщик сидел на крыльце и курил трубку. Он пошел доложить батарейному командиру и ввел Володю в комнату. В комнате между двух окон, под разбитым зеркалом, стоял стол, заваленный казенными бумагами, несколько
стульев и железная кровать с чистой постелью и
маленьким ковриком около нее.
Всю мебель составляли столик, покрытый клеенкой, стоявший между двумя
маленькими створчатыми окнами, на которых стояли два горшка гераней, стоечка с образами и лампадка, висевшая перед ними, одно кресло и два
стула.
— Половина десятого, — возгласил он тихим голосом и, сложив принесенное платье в углу на
стуле, поднес на тарелке записку,
маленькую бумажку, незапечатанную, с двумя строчками карандашом. Пробежав эти строки, Николай Всеволодович тоже взял со стола карандаш, черкнул в конце записки два слова и положил обратно на тарелку.
Катрин распорядилась, чтобы дали им тут же на
маленький стол ужин, и когда принесший вино и кушанье лакей хотел было, по обыкновению, остаться служить у стола и встать за
стулом с тарелкой в руке и салфеткой, завязанной одним кончиком за петлю фрака, так она ему сказала...
В углу около изразцовой печи отворилась
маленькая дверь, в комнату высунулась тёмная рука, дрожа, она нащупала край лежанки, вцепилась в него, и, приседая, бесшумно выплыл Хряпов, похожий на нетопыря, в сером халате с чёрными кистями. Приставив одну руку щитком ко лбу, другою торопливо цапаясь за углы шкафов и спинки
стульев, вытянув жилистую шею, открыв чёрный рот и сверкая клыками, он, качаясь, двигался по комнате и говорил неизменившимся ехидно-сладким, холодным говорком...