Неточные совпадения
Лонгрен работал в своем
маленьком огороде, окапывая картофельные
кусты. Подняв голову, он увидел Ассоль, стремглав бежавшую к нему с радостным и нетерпеливым лицом.
Ему мерещились высоко поднявшаяся за ночь вода
Малой Невы, Петровский остров, мокрые дорожки, мокрая трава, мокрые деревья и
кусты и, наконец, тот самый
куст…
Бабушка поглядела в окно и покачала головой. На дворе куры, петухи, утки с криком бросились в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин и кучеров, в саду цветы и
кусты зашевелились, точно живые, и не на одной гряде или клумбе остался след вдавленного каблука или
маленькой женской ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука, закачались, и птицы все до одной от испуга улетели в рощу.
Маленькие бухты, хижины, батареи,
кусты, густо росшие по окраинам скал, как исполинские букеты, вдруг озарились — все было картина, поэзия, все, кроме батарей и японцев.
По дороге от Паарля готтентот-мальчишка, ехавший на вновь вымененной в Паарле лошади, беспрестанно исчезал дорогой в
кустах и гонялся за
маленькими черепахами. Он поймал две: одну дал в наш карт, а другую ученой партии, но мы и свою сбыли туда же, потому что у нас за ней никто не хотел смотреть, а она ползала везде, карабкаясь вон из экипажа, и падала.
Далее в одном описании какого-то разорившегося богача сказано: «Теперь он беден: жилищем ему служил
маленький павильон, огражденный только колючими
кустами кактуса и алоэ да осененный насажденными когда-то им самим миндальными, абрикосовыми и апельсинными деревьями и густою чащею виноградных лоз.
Налево, откуда выскочил козел,
кусты тихо шевелились; там притаилось
маленькое стадо диких коз, которые не смели следовать за козлом.
Пока еще была свежая прохлада, я сделал
маленькую прогулку по полям, с маисом и виноградом, и воротился на балкон, кругом обсаженный розовыми
кустами, миртами и другими, уже отцветшими, деревьями.
Из пернатых в этот день мы видели сокола-сапсана. Он сидел на сухом дереве на берегу реки и, казалось, дремал, но вдруг завидел какую-то птицу и погнался за нею. В другом месте две вороны преследовали сорокопута. Последний прятался от них в
кусты, но вороны облетели
куст с другой стороны, прыгали с ветки на ветку и старались всячески поймать
маленького разбойника.
В низких
кустах, «в мелочах», и на ссечках часто держатся
маленькие серые птички, которые то и дело перемещаются с деревца на деревцо и посвистывают, внезапно ныряя на лету.
Не успел я еще прийти в себя от неожиданного появления Чертопханова, как вдруг, почти безо всякого шума, выехал из
кустов толстенький человек лет сорока, на
маленькой вороненькой лошаденке.
Я просто видел все, что описывал автор: и
маленького пастуха в поле, и домик ксендза среди
кустов сирени, и длинные коридоры в школьном здании, где Фомка из Сандомира торопливо несет вычищенные сапога учителя, чтобы затем бежать в класс, и взрослую уже девушку, застенчиво встречающую тоже взрослого и «ученого» Фому, бывшего своего ученика.
Знакомство с барчуками продолжалось, становясь всё приятней для меня. В
маленьком закоулке, между стеною дедова дома и забором Овсянникова, росли вяз, липа и густой
куст бузины; под этим
кустом я прорезал в заборе полукруглое отверстие, братья поочередно или по двое подходили к нему, и мы беседовали тихонько, сидя на корточках или стоя на коленях. Кто-нибудь из них всегда следил, как бы полковник не застал нас врасплох.
Кроме превосходства в величине, кроншнеп первого разряда темно-коричневее пером и голос имеет короткий и хриплый; он выводит иногда детей в сухих болотах и в опушках мокрых, поросших большими кочками, мохом,
кустами и лесом, лежащих в соседстве полей или степных мест; изредка присоединяется к нему кроншнеп средний, но никогда
малый, который всегда живет в степях и который пером гораздо светлее и крапинки на нем мельче; голос его гораздо чище и пронзительнее, чем у среднего кроншнепа, крик которого несколько гуще и не так протяжен.
Вальдшнеп не
маленькая птичка; ему нужны кочки, некошеная крупная трава, межи, обросшие бобовником и чилизником, или глубокие борозды рослых озимей, где бы было укрыться, и все это в самом близком расстоянии от леса или
кустов.
Это я говорю про больших дроздов рябинников;
малые же появляются позднее и всегда в небольшом числе; они гораздо смирнее и предпочтительно сидят или попрыгивают в чаще
кустов, у самых корней; их трудно было бы заметить, если б они сидели молча, но тихие звуки, похожие на слоги цу-цу, помогают охотнику разглядеть их.
Я этого не оспариваю, но должен сказать, что и самые
маленькие гусята очень бойки и вороваты и часто уходили у меня из глаз в таких местах, что поистине надобно иметь много силы, чтоб втискаться и даже бегать в густой чаще высокой травы и молодых
кустов.
Тут Насягай был еще невелик, но когда, верст через десять, мы переехали его в другой раз, то уже увидели славную реку, очень быструю и глубокую, но все он был, по крайней мере, вдвое
меньше Ика и урема его состояла из одних
кустов.
Милая моя сестрица, не разделявшая со мной некоторых моих летних удовольствий, была зато верной моей подругой и помощницей в собирании трав и цветов, в наблюденьях за гнездами
маленьких птичек, которых много водилось в старых смородинных и барбарисовых
кустах, в собиранье червячков, бабочек и разных букашек.
Все берега полоев были усыпаны всякого рода дичью; множество уток плавало по воде между верхушками затопленных
кустов, а между тем беспрестанно проносились большие и
малые стаи разной прилетной птицы: одни летели высоко, не останавливаясь, а другие низко, часто опускаясь на землю; одни стаи садились, другие поднимались, третьи перелетывали с места на место: крик, писк, свист наполнял воздух.
Диванная, в которую перешли мы из гостиной, уже не могла поразить меня, хотя была убрана так же роскошно; но зато она понравилась мне больше всех комнат: широкий диван во всю внутреннюю стену и
маленькие диванчики по углам, обитые яркой красной материей, казались стоящими в зеленых беседках из цветущих
кустов, которые были нарисованы на стенах.
Некоторые стихотворения, как, например: «Дитя, рассуждающее здраво», «Детские забавы», «Фиалка и Терновый
куст», «Бабочка», «Счастье благодетельства», «Николашина похвала зимним утехам» (лучше всех написанное), можно назвать истинными сокровищами для
маленьких детей.
Подъезжая к ней, мы опять попали в урему, то есть в пойменное место, поросшее редкими
кустами и деревьями, избитое множеством средних и
маленьких озер, уже обраставших зелеными камышами: это была пойма той же реки Белой, протекавшей в версте от Сергеевки и заливавшей весною эту низменную полосу земли.
Со всех сторон вьются с веселой песнью и быстро падают хохлатые жаворонки; в мокрых
кустах слышно хлопотливое движение
маленьких птичек, и из середины рощи ясно долетают звуки кукушки.
А за ручьем, в чаще
кустов,
маленькая усталая птичка боролась со сном и с покорной жалобой повторяла: «Сплю!..
Ночь стояла такая же тихая, как и накануне; но на небе было
меньше туч — и очертанья
кустов, даже высоких цветов, яснее виднелись.
Снова пришли незнакомые люди, и заскрипели возы, и застонали под тяжелыми шагами половицы, но
меньше было говора и совсем не слышно было смеха. Напуганная чужими людьми, смутно предчувствуя беду, Кусака убежала на край сада и оттуда, сквозь поредевшие
кусты, неотступно глядела на видимый ей уголок террасы и на сновавшие по нем фигуры в красных рубахах.
Остропестро выставляло из-под
кустов свои колючие пурпуровые головки. В стороне стоял деревянный дом,
маленький, серенький, в одно жилье, с широкою обеденкою в сад. Он казался милым и уютным. А за ним виднелась часть огорода. Там качались сухие коробочки мака да беложелтые крупные чепчики ромашки, желтые головки подсолнечника никли перед увяданием и между полезными зелиями поднимались зонтики: белые у кокорыша и бледнопурпуровые у цикутного аистника, цвели светложелтые лютики да невысокие молочаи.
Оно особенно выгодно и приятно потому, что в это время другими способами уженья трудно добывать хорошую рыбу; оно производится следующим образом: в
маленькую рыбачью лодку садятся двое; плывя по течению реки, один тихо правит веслом, держа лодку в расстоянии двух-трех сажен от берега, другой беспрестанно закидывает и вынимает наплавную удочку с длинной лесой, насаженную червяком, кобылкой (если они еще не пропали) или мелкой рыбкой; крючок бросается к берегу, к траве, под
кусты и наклонившиеся деревья, где вода тиха и засорена падающими сухими листьями: к ним обыкновенно поднимается всякая рыба, иногда довольно крупная, и хватает насадку на ходу.
Час без
малого сидел он за своим делом у опушки
кустов, там, где начинались луга, когда подошел к нему дедушка Кондратий.
Старый пень находился уже позади их. Челнок быстро несся к берегу. Сделав два-три круга, он въехал наконец в один из тех
маленьких, мелких заливов, или «заводьев», которыми, как узором, убираются песчаные берега рек, и засел в густых
кустах лозняка. Мальчики ухватились за ветви, притащили челнок в глубину залива и проворно соскочили наземь. Страх их прошел мгновенно; они взглянули друг на друга и засмеялись.
Взмахнула Ворона крыльями раз десяток и догнала воробьиную стаю. Желтенькая птичка выбилась из последних сил и бросилась в
маленький садик, где росли
кусты сирени, смородины и черемухи. Она хотела спрятаться от гнавшихся за ней воробьев. Забилась желтенькая птичка под
куст, а Ворона — тут как тут.
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между
кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает в глубокой яме, как уж в своей норе; но тут открывается
маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому, в разные стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет в стенах своих четыре впадины в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но
маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Вероятно, год назад она совсем была затянута
кустами ивняка, ольхой, смородиной и густой, ярко-зеленой осокой, а теперь берега ее совсем обнажены, и только кой-где по ним валяются кучи покрасневшего на солнце хвороста, свежие бревна и
маленькие поленницы новых дров.
— Тут до Молчановки
малый ребенок доедет, только потрафить на повороте с большака, —
куст тут видать. А вы не доехали! — говорил сосед.
Отошли в
кусты, и на
маленькой полянке, среди молодых сосен, Николай устало бросился в тень, под деревья, а она, бережно разостлав по траве верхнюю юбку, села рядом с ним, нахмурив густые тёмные брови и пытливо глядя в лицо его небольшими карими глазами.
Было тихо, только из травы поднимался чуть слышный шорох, гудели осы, да порою, перепархивая из
куста в
куст, мелькали серенькие корольки, оставляя в воздухе едва слышный звук трепета
маленьких крыльев. Вздрагивая, тянулись к солнцу изумрудные иглы сосняка, а высоко над ними кружил коршун, бесконечно углубляя синеву небес.
Я сделал себе
маленький фонарь и привязывал его на вершину смородинного или барбарисового
куста, или на синель [Синель — сирень.], или невысокую яблонь.
Ну, думаю, черт его дери: «Пошел, говорю, тише!» Едем мы
маленькою рысцою; вдруг слышу, кто-то скачет за нами; обернулся я, гляжу: верховой, и только что нас завидел, сейчас в лес своротил и хотел, видно, объехать
кустами.
Надо мною — клочок черно-синего неба, на котором горит большая звезда и несколько
маленьких, вокруг что-то темное, высокое. Это —
кусты. Я в
кустах: меня не нашли!
Обыкновенно охотник ползет к уткам на животе, по кочкам и мокрой траве, и стреляет только из-за
куста, в 20–30 шагах в сидячую, причем его поганое ружье раз пять дает осечку, а выстрелив, сильно отдает в плечо и в щеку; если удается попасть в цель, то тоже не
малое горе: снимай сапоги и шаровары и полезай в холодную воду.
Где одна сторона каменной стены встречается, образуя угол, с другой, за плющевой беседкой, в образовавшемся за ней уютном
маленьком уголке, за
кустами дикого шиповника и волчьей ягоды, — там любимое место Милицы.
Совсем стало темно. Серафима натыкалась на пни, в лицо ей хлестали сухие ветви высоких
кустов, кололи ее иглы хвои, она даже не отмахивалась. В средине груди ныло, в сердце нестерпимо жгло, ноги стали подкашиваться, Где-то на
маленькой лужайке она упала как сноп на толстый пласт хвои, ничком, схватила голову в руки отчаянным жестом и зарыдала, почти завыла. Ее всю трясло в конвульсиях.
И из
кустов шиповника выскочила
маленькая странная фигурка и подбежала к Лидочке.
— Ну, прощай, Лидочка! Не забывай фею Маю! — произнес тот же серебристый голосок, и странное
маленькое существо с веселым смехом исчезло в густо разросшихся
кустах шиповника.
Наутро протирает тугие глаза — под ребрами диван-отоман, офицерским сукном крытый, на стене ковер — пастух пастушку деликатно уговаривает; в окне розовый
куст торчит. Глянул он наискосок в зеркало: борода чернявая, волос на голове завитой, помещицкий, на грудях аграмантовая запонка. Вот тебе и бес. Аккуратный, хлюст, попался. Крякнул Кучерявый. Взошел
малый, в дверях стал, замечание ему чичас сделал...
С левой стороны по полям и
кустам беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и, ближе еще по низам и лесам вспыхивали
маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей, и точно так же давали свои
маленькие отголоски.