Неточные совпадения
Протяните руку падшему
человеку, чтоб поднять его, или горько плачьте над ним, если он
гибнет, а не глумитесь.
— Предки наши были умные, ловкие
люди, — продолжал он, — где нельзя было брать силой и волей, они создали систему, она обратилась в предание — и вы
гибнете систематически, по преданию, как индианка, сожигающаяся с трупом мужа…
И это правда. Обыкновенно ссылаются на то, как много погибает судов. А если счесть, сколько поездов сталкивается на железных дорогах, сваливается с высот, сколько
гибнет людей в огне пожаров и т. д., то на которой стороне окажется перевес? И сколько вообще расходуется бедного человечества по мелочам, в одиночку, не всегда в глуши каких-нибудь пустынь, лесов, а в многолюдных городах!
Как же: в то время, когда от землетрясения падали города и селения, валились скалы,
гибли дома и
люди на берегу, фрегат все держался и из пятисот
человек погиб один!
Только и говорится о том, как корабль стукнулся о камень, повалился на бок, как рухнули мачты, палубы, как
гибли сотнями
люди — одни раздавленные пушками, другие утонули…
Обязанность его состояла в том, чтобы содержать в казематах, в одиночных заключениях политических преступников и преступниц и содержать этих
людей так, что половина их в продолжение 10 лет
гибла, частью сойдя с ума, частью умирая от чахотки и частью убивая себя: кто голодом, кто стеклом разрезая жилы, кто вешая себя, кто сжигаясь.
С этими
людьми поступали так, как поступают при ловле рыбы неводом: вытаскивают на берег всё, что попадается, и потом отбирают те крупные рыбы, которые нужны, не заботясь о мелкоте, которая
гибнет, засыхая на берегу.
Возмущало Нехлюдова, главное, то, что в судах и министерствах сидели
люди, получающие большое, собираемое с народа жалованье за то, что они, справляясь в книжках, написанных такими же чиновниками, с теми же мотивами, подгоняли поступки
людей, нарушающих написанные ими законы, под статьи, и по этим статьям отправляли
людей куда-то в такое место, где они уже не видали их, и где
люди эти в полной власти жестоких, огрубевших смотрителей, надзирателей, конвойных миллионами
гибли духовно и телесно.
Гибли молодые
люди иной раз, но они
гибли, не только не мешая работе мысли, разъяснявшей себе сфинксовую задачу русской жизни, но оправдывая ее упования.
Не одни железные цепи перетирают жизнь; Чаадаев в единственном письме, которое он мне писал за границу (20 июля 1851), говорит о том, что он
гибнет, слабеет и быстрыми шагами приближается к концу — «не от того угнетения, против которого восстают
люди, а того, которое они сносят с каким-то трогательным умилением и которое по этому самому пагубнее первого».
Многие десятки лет достигало оно полной силы и красоты и в несколько минут
гибнет нередко от пустой прихоти
человека.
— Послушайте, молодой
человек! — говорил я, — что вам за охота
гибнуть?
—
Люди, истощенные голодом, преждевременно ложатся в могилы, дети родятся слабыми,
гибнут, как мухи осенью, — мы все это знаем, знаем причины несчастия и, рассматривая их, получаем жалование. А дальше ничего, собственно говоря…
Все новое, стальное: стальное солнце, стальные деревья, стальные
люди. Вдруг какой-то безумец — «огонь с цепи спустил на волю» — и опять все
гибнет…
«Молодец, — отвечает мой князь, — молодец вы, мой почти полупочтевнейший и премногомалозначащий Иван Северьянович! именно-с, именно гибнуть-то и радостно, и вот то-то мне теперь и сладко, что я для нее всю мою жизнь перевернул: и в отставку вышел, и имение заложил, и с этих пор стану тут жить,
человека не видя, а только все буду одной ей в лицо смотреть».
«Принимая участие в авторе повести, вы, вероятно, хотите знать мое мнение. Вот оно. Автор должен быть молодой
человек. Он не глуп, но что-то не путем сердит на весь мир. В каком озлобленном, ожесточенном духе пишет он! Верно, разочарованный. О, боже! когда переведется этот народ? Как жаль, что от фальшивого взгляда на жизнь
гибнет у нас много дарований в пустых, бесплодных мечтах, в напрасных стремлениях к тому, к чему они не призваны».
Человек и гражданин
гибнут в тиране навсегда, а возврат к человеческому достоинству, к раскаянию, к возрождению становится для него уже почти невозможен.
— Вы пережили самое трудное: первые шаги, на которых многие здесь
гибнут. Теперь вы уже на дороге. Поживите здесь, узнайте страну и
людей… И если все-таки вас потянет и после этого… Потянет так, что никто не в состоянии будет удержать… Ну, тогда…
Железные дороги, телеграфы, телефоны, фотографии и усовершенствованный способ без убийства удаления
людей навеки в одиночные заключения, где они, скрытые от
людей,
гибнут и забываются, и многие другие новейшие изобретения, которыми преимущественно перед другими пользуются правительства, дают им такую силу, что, если только раз власть попала в известные руки и полиция, явная и тайная, и администрация, и всякого рода прокуроры, тюремщики и палачи усердно работают, нет никакой возможности свергнуть правительство, как бы оно ни было безумно и жестоко.
Нельзя уж нам уверять, что мы не знали про те 100 тысяч
человек в одной России, которые сидят всегда по тюрьмам и каторгам для обеспечения нашей собственности и спокойствия, и что мы не знаем про те суды, в которых мы сами участвуем и которые по нашим прошениям приговаривают покушающихся на нашу собственность и безопасность
людей к тюрьмам, ссылкам и каторгам, в которых
люди, нисколько не худшие, чем те, которые их судят,
гибнут и развращаются; что мы не знали того, что всё, что мы имеем, мы имеем только потому, что это добывается и ограждается для нас убийством и истязаниями.
«Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих
людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь
гибли, но
гибли без жалоб и слез. А Данко всё был впереди, и сердце его всё пылало, пылало!
27 июня. Его грусть принимает вид безвыходного отчаяния. В те дни после грустных разговоров являлись минуты несколько посветлее. Теперь нет. Я не знаю, что мне делать. Я изнемогаю. Много надобно было, чтоб довесть этого кроткого
человека до отчаяния, — я довела его, я не умела сохранить эту любовь. Он не верит больше словам моей любви, он
гибнет. Умереть бы мне теперь… сейчас, сейчас бы умерла!
Сколько
людей на Руси
гибнет от жестокого пьянства, а между тем, чего, кажется, проще отказаться от одной рюмки, всего от одной.
«Так вот, — думаю, — чем весь этот переполох объясняется! Бедный мой дядя: за что ты
гибнешь?» И с этим я вдруг расхрабрился, кричу: «
человек, чаю нам!»
И за десятки верст, увидя пожар, стремятся табунщики и все обитатели степи, наперерез огню, тушить его, проходят борозды плугами, причем нередко
гибнут лошади и даже
люди.
Нередко случается, однако, что, зайдя слишком высоко или далеко в луговые поймы, не находит она водяного пути для возвращения в реку и остается в ямках и бокалдинах: если увидят
люди, то поймают ее, а если нет и бокалдины высыхают уединенно, рыба
гибнет и достается на пищу воронам и разным другим птицам — иногда и свиньям.
Русские леса трещат под топором,
гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого
человека не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо.
Он почувствовал, что не отвлеченные верования, а жизненные факты управляют
человеком, что не образ мыслей, не принципы, а натура нужна для образования и проявления крепкого характера, и он умел создать такое лицо, которое служит представителем великой народной идеи, не нося великих идей ни на языке, ни в голове, самоотверженно идет до конца в неровной борьбе и
гибнет, вовсе не обрекая себя на высокое самоотвержение.
— Живой
человек не может не волноваться и не отчаиваться, когда видит, как погибает сам и вокруг
гибнут другие.
— Чего он добивается? — воскликнула Люба. — Денег только… А есть
люди, которые хотят счастья для всех на земле… и для этого, не щадя себя, работают, страдают,
гибнут! Разве можно отца равнять с ними?!
От свободы — погибнет
человек, как червь, житель недр земных,
гибнет на солнце…
— Отравленный добротой
людей, я погиб от роковой способности каждого бедняка, выбивающегося в
люди, — от способности мириться с малым в ожидании большего… О! ты знаешь? — от недостатка самооценки
гибнет больше
людей, чем от чахотки, и вот почему вожди масс, быть может, служат в околоточных надзирателях!
Миллионы
людей, поколения рабов
гибнут в этом каторжном труде на фабриках только для прихоти женщин.
Васильков. А! Вы вот чего боитесь? Вот какое бесчестье вам страшно? Не бойтесь! В яму попадают и честные
люди, из ямы есть выход. Бояться Московской ямы хорошо, но больше надо бояться той бездонной ямы, которая называется развратом, в которой
гибнет и имя, и честь, и благообразие женщины. Ты боишься ямы, а не боишься той пропасти, из которой уж нет возврата на честную дорогу?
Войска шли безлюдной и обгорелой степью;
люди и лошади
гибли от голода и холода.
«Что за благородная богатая натура, — думал я, — которая так изящно
гибнет, так страшно и так грациозно выражает несчастие!..» Минутами артист побеждал во мне
человека… я восхищался ею как художественным произведением.
«Послушайте, я здесь в последний раз.
Пренебрегла опасность, наказанье,
Стыд, совесть — всё, чтоб только видеть вас,
Поцеловать вам руки на прощанье
И выманить слезу из ваших глаз.
Не отвергайте бедную, — довольно
Уж я терплю, — но что же?.. Сердце вольно…
Иван Ильич проведал от
людейЗавистливых… Всё Ванька ваш, злодей, —
Через него я
гибну… Всё готово!
Молю!.. о, киньте мне хоть взгляд, хоть слово!
Во всех его поступках нет ничего такого, что бы не составляло прямой обязанности всякого честного
человека на его месте; а ему нужно, однако, много героизма, чтоб поступать таким образом, нужна самоотверженная решимость
гибнуть за добро.
Если
люди, женившись, думают, что они своим браком служат богу и
людям тем, что продолжают род людской, то они сами себя обманывают. Таким
людям, вместо того чтобы жениться для увеличения числа детских жизней, гораздо проще поддерживать и спасать те миллионы детских жизней, которые
гибнут от нужды и заброшенности.
Главный вред суеверия устроительства жизни других
людей насилием в том, что как только
человек допустил возможность совершить насилие над одним
человеком во имя блага многих, так нет пределов того зла, которое может быть совершено во имя такого предположения. На таком же предположении основывались в прежние времена пытки, инквизиции, рабство, в в наше время суды, тюрьмы, казни, войны, от которых
гибнут миллионы.
Гордым
людям мало считать каждому самого себя лучше всех
людей, они даже и свой народ: немец немца, русский русского, поляк поляка, еврей еврея, считают лучше всех народов. И как ни вредна гордость отдельных
людей, эта гордость народная еще во много раз вреднее. От нее
гибли и
гибнут миллионы и миллионы
людей.
А сколько этих
людей калечилось, убивалось,
гибло в огне жертвами собственного самоотвержения!
— О, я в этом уверена! — подхватила Монтеспан, — но… но эта яркость… знаете ли, ma chère, такое ли теперь время, чтобы радоваться, носить цветное!.. Помилуйте! — вспомните, чтó на белом свете творится!..
Люди страдают, мученики
гибнут, везде слезы, скорбь… Знаете ли, ma chère, скажу я вам по секрету между нами, в таких обстоятельствах нечему нам особенно радоваться… Черный цвет приличнее… и тем более, что это мода… Взгляните, например, на Констанцию Александровну: не выходит из черного цвета.
Без санкции
люди боролись и
гибли, борются и
гибнут.
И без конца
гибнут всюду
люди, —
люди, созданные для счастья, полные таких прекрасных, светлых возможностей.
Не уйти никуда от несчётных скорбей:
Ходит всюду болезнь,
люди в страхе немом,
О спасенье не думая,
гибнут.
Благодатных плодов не приносит земля,
Жены в муках кричат и не могут родить…
Раздаются мрачные
Песни похоронные.
Ты приди, помилуй нас,
Защити от гибели,
О, Тучегонителя
Золотая дочь!
Для Толстого живая жизнь не знает ошибок. Она благостна и велика. Ею глубоко заложена в
человеке могучая, инстинктивная сила, ведущая его к благу. И горе тому, кто идет против этой силы, кто не повинуется душе своей, как бы это ни было тяжело и трудно. На него неотвратимо падает «отмщение», и он
гибнет.
И здесь нельзя возмущаться, нельзя никого обвинять в жестокости. Здесь можно только молча преклонить голову перед праведностью высшего суда. Если
человек не следует таинственно-радостному зову, звучащему в душе, если он робко проходит мимо величайших радостей, уготовленных ему жизнью, то кто же виноват, что он
гибнет в мраке и муках?
Человек легкомысленно пошел против собственного своего существа, — и великий закон, светлый в самой своей жестокости, говорит...
Он погибал не один, но предавал с собою других таких же, как он, молодых
людей, в которых
гибли лучшие надежды несчастных отцов, матерей, сестер и мне подобных невест.
Отец благословил меня на страдания ради избавления несчастных, выданных моим женихом. Это было так. Он сказал: „Не я научу тебя покинуть
человека в несчастии, ты можешь идти за Висленевым, но этим ты не спасешь его совести и
людей, которые ради его
гибнут. Если ты жалеешь его — пожалей их; если ты женщина и христианка, поди спаси их, и я… не стану тебя удерживать: я сам, моими старыми руками, благословляю тебя, и скрой это, и Бог тебя тогда благословит“.