Неточные совпадения
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у вас делается в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные
люди будут удаляться, разумеется, всё пойдет Бог знает как. Деньги мы платим, они идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных
бабок, ни аптек, ничего нет.
Приходит, согнувшись,
человек в баню, к приказчику, и просит позвать
бабку.
По части шутовства новое преуспеяние: по случаю распространившегося по губернии вредоносного поветрия на скот и
людей в губернских ведомостях напечатано внушение духовенству — наставлять прихожан, „чтобы крестьяне остерегались шарлатанского лечения знахарей и
бабок, нередко расстраивающих здоровье навеки, а обращались бы тотчас за пособием к местным врачам и ветеринарам“.
«Сие последнее известие основано им на предании, полученном в 1748 году от яикского войскового атамана Ильи Меркурьева, которого отец, Григорий, был также войсковым атаманом, жил сто лет, умер в 1741 году и слышал в молодости от столетней же
бабки своей, что она, будучи лет двадцати от роду, знала очень старую татарку, по имени Гугниху, рассказывавшую ей следующее: «Во время Тамерлана один донской казак, по имени Василий Гугна, с 30
человеками товарищей из казаков же и одним татарином, удалился с Дона для грабежей на восток, сделал лодки, пустился на оных в Каспийское море, дошел до устья Урала и, найдя окрестности оного необитаемыми, поселился в них.
— Не бойся,
бабка, — сказала она примирительно, — это не лихой
человек, он нам худого не сделает. Милости просим садиться, — прибавила она, указывая мне на лавку в переднем углу и не обращая более внимания на воркотню старухи.
— А зачем говорить? — возразила Олеся. — Что у судьбы положено, разве от этого убежишь? Только бы понапрасну
человек свои последние дни тревожился… Да мне и самой гадко, что я так вижу, сама себе я противна делаюсь… Только что ж? Это ведь у меня от судьбы.
Бабка моя, когда помоложе была, тоже смерть узнавала, и моя мать тоже, и бабкина мать — это не от нас… это в нашей крови так.
— Плохо нам от них приходится… Простые
люди еще ничего, а вот начальство… Приедет урядник — тащит, приедет становой — тащит. Да еще прежде, чем взять-то, над
бабкой надругается: ты, говорят, ведьма, чертовка, каторжница… Эх! Да что и говорить!
— Да что у нас вам делать? Мы с
бабкой скучные… Что ж, заходите, пожалуй, коли вы и впрямь добрый
человек. Только вот что… вы уж если когда к нам забредете, так без ружья лучше…
— Это, сударь, кто доктором слывет, действительно так: а кто по-простонародью простыми травками да муравками пользует, так у нас и отроду-родясь про эти дипломы не слыхано. Этак во всякой деревне и барыне и
бабке, которая дает больному лекарствица, какого знает, надо диплом иметь? Что это вы, сударь! Пока
человек лекаря с дипломом-то сыщет, его уж и в поминанье запишут. Мы впросте помогаем, чем умеем, и только; вот и все наши дипломы.
О том, как
бабка из Коробова, наслышавшись, что врачи делают прокол плодного пузыря, столовым ножом изрезала всю голову младенцу, так что даже такой знаменитый и ловкий
человек, как Липонтий, не мог его спасти, и хорошо, что хоть мать спас.
Избрание греческого исповедания Екатерина приписывает отчасти тому, что Владимир знал об этом законе от своей
бабки Ольги и жены, которая была родом чехиня, и тому, что между близкими ко Владимиру
людьми было уже много христиан или наклонность имеющих к христианству.
— Эй, ребятишки! — крикнул Антон. — Вы и взаправду завалились на печку — ступайте сюда… а у меня тюря-то славная какая… э! постойте-ка, вот я ее всю съем… слезайте скорее с печки… Ну, а ты,
бабка, что ж, — продолжал он голосом, в котором незаметно уже было и тени досады, — аль с хозяйкой надломила хлебушка? Чего отнекиваешься, режь да ешь, коли подкладывают, бери ложку — садись, —
человек из еды живет, что съешь, то и поживешь.
С тех пор, как он пожил в одной тюрьме вместе с
людьми, пригнанными сюда с разных концов, — с русскими, хохлами, татарами, грузинами, китайцами, чухной, цыганами, евреями, и с тех пор, как прислушался к их разговорам, нагляделся на их страдания, он опять стал возноситься к богу, и ему казалось, что он, наконец, узнал настоящую веру, ту самую, которой так жаждал и так долго искал и не находил весь его род, начиная с
бабки Авдотьи.
Спрашивая себя о происхождении своего разумного сознания,
человек никогда не представляет себе, чтобы он, как разумное существо, был сын своего отца, матери и внук своих дедов и
бабок, родившихся в таком-то году, а он сознает себя всегда не то, что сыном, но слитым в одно с сознанием самых чуждых ему по времени и месту разумных существ, живших иногда за тысячи лет и на другом конце света.
Обиделась
бабка, лаптем пыль взбила, — натурально, старому
человеку хрена в квас не клади.
Ныне принадлежала она
бабке Ганне, как звали ее в округе по ремеслу ее; не одна сотня
людей вошла в мир через ее руки.
Следуя этому правилу, Александр Васильевич и играл в Финляндии «в
бабки», возводя форты, проводя каналы. И эта скромная деятельность, может статься, и удовлетворила бы его, если бы в то же время в других местах другие
люди не играли бы в «кегли». Но они играли, а философские афоризмы Суворова оказывались для него самого в применении пустыми знаками.
