Неточные совпадения
Помните близко,
Помните далеко,
Помните моего
Еще отнине и
до всегда,
Помните еще
до моего
гроба,
Как верен я
любить имею.
Великий царь, любви Купава ищет.
Хочу
любить; а как его полюбишь?
Обижено, разбито сердце им;
Лишь ненависть к нему
до гроба будет
В груди моей. Не надо мне его.
— Послушай, — начала она, — если когда-нибудь тебя женщина уверяла или станет уверять, что вот она
любила там мужа или любовника, что ли… он потом умер или изменил ей, а она все-таки продолжала
любить его
до гроба, поверь ты мне, что она или ничего еще в жизни не испытала, или лжет.
Огненные надписи вспыхивают под ногами танцующих; они гласят: «Любовь навсегда!» — «Ты муж, я жена!» — «
Люблю, и страдаю, и верю в невозможное счастье!» — «Жизнь так хороша!» — «Отдадимся веселью, а завтра — рука об руку,
до гроба, вместе с тобой!» Пока это происходит, в тени едва можно различить силуэты тех же простаков, то есть их двойники.
Юрий не мог
любить так нежно, как она; он всё перечувствовал, и прелесть новизны не украшала его страсти; но в книге судьбы его было написано, что волшебная цепь скует
до гроба его существование с участью этой женщины.
В ленивой груди жителя Юга бывают минуты торжественные; в такую минуту он переживет все, что по мелочи испытает гиперборей. У него страсть родится, подобно дочери Зевса, в полном вооружении. Зажженная однажды, она может гореть и жечь его
до гроба. Его страсть
любит до уничтожения предмета любви, пылает местью
до уничтожения самого себя. Эта огненная масса, внезапно воспламеняющаяся и никогда не тухнущая. Египтянка
любила Феодора пламенно, безвозвратно.
Ну как же я тебя отрину,
Моя германская звезда,
Когда
любить наполовину
Я не научена, когда
От песенок твоих в восторге
Не слышу лейтенантских шпор,
Когда мне свят Святой Георгий
Во Фрейбурге, на Schwabentor,
Когда меня не душит злоба
На Кайзера взлетевший ус, —
Когда в влюбленности
до гробаТебе, Германия, клянусь!
И мы неслись под пламенные звуки,
И — боже мой — как дивно хороша
Она была! и крепко наши руки
Сжимались, — и навстречу к ней душа
Моя неслась в томленьи новой муки.
«И я тебя
люблю! — едва дыша,
Я повторял. — Что нам людская злоба!
Взгляни в глаза мне; твой, — я твой
до гроба...
— Смирится он!.. Как же! Растопырь карман-от! — с усмешкой ответил Василий Фадеев. — Не на таковского, брат, напали… Наш хозяин и в малом потакать не
любит, а тут шутка ль, что вы наделали?.. Бунт!.. Рукава засучивать на него начали, обстали со всех сторон. Ведь мало бы еще, так вы бы его в потасовку… Нечего тут и думать пустого — не смирится он с вами… Так доймет, что
до гроба жизни будете нонешний день поминать…
Затем обязательства верности моему мужу я несу и, конечно, донесу
до гроба ненарушимыми, хотя судьбе было угодно и здесь послать мне тяжкое испытание: я встретила человека, достойного самой нежной привязанности и… против всех моих усилий, я давно
люблю его.
И вслед за тем она получила от Сержа письмо, в котором тот каялся, что роковая судьба заставляет его подчиниться тяжелым обстоятельствам; что он два года должен прожить с женою за границею, потому что иначе теща лишит его значительной доли наследства, но что он за всем тем останется верен своему чувству к Христе и будет
любить ее
до гроба.
До гроба вы клялись
любить поэта…
Страшась людей, боясь людской молвы,
Вы не исполнили священного обета,
Свою любовь — и ту забыли вы…
Я, как тебе небезызвестно, не признаю той любви
до гроба, о которой пишут в романах, я
люблю человека пропорционально сумме приносимых им мне пользы и наслаждения и готов платить ему тем же, но не более.
— Отец
любит меня, я у него одна… приезжай туда сватать меня, а теперь и навсегда знай, я твоя невеста или ничья… За тебя, или в
гроб, так и отцу скажу… Не бось, благословит… увидит, что без тебя мне не жисть…
Любит он меня, говорю тебе… Знаю, что
любит… И я его
люблю, но для тебя, ясный сокол мой, и с ним малость повздорить решусь… — говорила Елена Афанасьевна за день
до отъезда своего обратно в Новгород.
(Примеч. автора.)] измученный пытками за веру в истину, которую
любит, с которою свыкся еще от детства, оканчивает жизнь в смрадной темнице; иноки, вытащенные из келий и привезенные сюда, чтоб отречься от святого обета, данного богу, и солгать пред ним из угождения немецкому властолюбию; система доносов и шпионства, утонченная
до того, что взгляд и движения имеют своих ученых толмачей, сделавшая из каждого дома Тайную канцелярию, из каждого человека — движущийся
гроб, где заколочены его чувства, его помыслы; расторгнутые узы приязни, родства,
до того, что брат видит в брате подслушника, отец боится встретить в сыне оговорителя; народность, каждый день поруганная; Россия Петрова, широкая, державная, могучая — Россия, о боже мой! угнетенная ныне выходцем, — этого ли мало, чтоб стать ходатаем за нее пред престолом ее государыни и хотя бы самой судьбы?