— Друг мой, я знаю одного прелестнейшего и милейшего русского барчонка: молодого мыслителя и большого
любителя литературы и изящных вещей, автора поэмы, которая обещает, под названием: «Великий инквизитор»… Я его только и имел в виду!
Не надо забывать, что такие пьесы, как «Горе от ума», «Борис Годунов», публика знает наизусть и не только следит за мыслью, за каждым словом, но чует, так сказать, нервами каждую ошибку в произношении. Ими можно наслаждаться, не видя, а только слыша их. Эти пьесы исполнялись и исполняются нередко в частном быту, просто чтением между
любителями литературы, когда в кругу найдется хороший чтец, умеющий тонко передавать эту своего рода литературную музыку.
Она пользовалась большою славою не только потому, что была запрещена, но и потому, что заключала в себе, по общему мнению, много смелых, глубоких мыслей, резких истин и сильных стихов, — так думало тогда старшее поколение литераторов и
любителей литературы.
Анненкова кончено, и всякий
любитель литературы, кроме разве людей, сочувствующих издателям «Северной пчелы», почтит, конечно, искренней благодарностью его труды по изданию нашего великого поэта как истинную заслугу пред русской литературой и обществом.
Двое из членов товарищества, известный в свое время драматург С. Д. Разумовский (Махалов) и «
любитель литературы» Д. Я. Голубев (такие любители обычно сами тайно балуются литературой), — так вот эти двое согласились взять на себя ответственность за все предприятие, и официальное полное наше название получилось такое...
Но как раз «Записки врача» дали мне такую славу, которой без них я никогда бы не имел и которой никогда не имели многие писатели, гораздо более меня, одаренные. Знал я несколько таких. Их высоко ценили
любители литературы. Но широкой публике они были совершенно неизвестны. В вагоне скажет случайному спутнику свою фамилию, а тот...
Но однажды мне пришлось видеть: вдруг глаза эти загорелись чудесным синим светом, как будто шедшим изнутри глаз, и сам он стал невыразимо красив, Трагедией его писательской жизни было то, что он, несмотря на свой огромный талант, был известен только в узком кругу
любителей литературы.
Неточные совпадения
Дирижирует хором прапорщик Харламов. Самгин уже видел его, говорил с ним. Щеголеватый читатель контрреволюционной
литературы и
любитель остреньких неблагонадежных анекдотов очень похудел, вытянулся, оброс бородой неопределенной окраски, но не утратил своей склонности к шуточкам и клоунадам.
И потому нисколько не удивительно, что эти господа
любители также оказывают сильное покровительство русской
литературе, особенно драматической…
Любителей так называемой заборной
литературы много и на воле, но на каторге цинизм превосходит всякую меру и не идет в сравнение ни с чем.
— Дрянь же, брат, у твоего знакомого знакомые! — начал Зыков. — Это семинарская выжига, действительный статский советник… с звездой… в парике и выдает себя за
любителя и покровителя русской
литературы. Твою повесть прислал он при бланке, этим, знаешь, отвратительно красивейшим кантонистским почерком написанной: «что-де его превосходительство Федор Федорыч свидетельствует свое почтение Павлу Николаичу и предлагает напечатать сию повесть, им прочтенную и одобренную…» Скотина какая!
Вследствие болезни глаз бросил свою любимую науку и весь отдался
литературе: переводил Шекспира, Кальдерона, Лопе де Вега, читал лекции и в 1878 году был избран председателем Общества
любителей российской словесности, а после смерти А.Н. Островского — председателем Общества драматических писателей.
Священник этого прихода, довольно еще молодой, был большой
любитель до светской
литературы.
Воспитанник кадетского корпуса, товарищ и приятель Озерова, он был такой же горячий
любитель французского языка и французской
литературы, как Озеров, знал хорошо этот язык, помнил множество стихов и прозы лучших французских писателей и любил читать их наизусть.
«Собеседник
любителей российского слова» должен занять видное место в истории русской
литературы и в особенности журналистики.
И только в ссылке и потом на службе в Петербурге он опять сделался тем
любителем изящной
литературы и театра, который так привлекал меня в дни его первой молодости.
Наукой, как желал работать я, никто из них не занимался, но все почти кончили курс, были дельными медиками, водились и
любители музыки, в последние 50-е годы стали читать русские журналы, а немецкую
литературу знали все-таки больше, чем рядовые студенты в Казани, Москве или Киеве.
Он познакомил меня тотчас же с тогдашним главным
любителем русского языка и
литературы — Рольстоном, библиотекарем Британского музея.
Сборища эти прикрывались
литературой, и между самыми частыми посетителями их было два или три известных поэта — друзья и приятели A. C. Пушкин, Кондратий Рылеев и капитан Александр Бестужев, и многие гвардейские офицеры, более или менее известные за
любителей поэзии и
литературы. По тем же сведениям полиции, эти молодые люди принадлежали к либеральной молодежи, называвшейся «Молодою Россиею».