Волынской блаженствует; он торжествует заранее и, смотря на все в волшебное стекло любви, видит в своем враге ловкого, умного
любимца императрицы. Они беседуют, шутят друг с другом, как будто никогда не ссорились, и государыня утешается, что согласие водворилось между ними так скоро по манию ее воли.
Хотя государь Николай Павлович был, несомненно, расположен к нему, хотя он был
любимцем императрицы Марии Федоровны, знавшей, как привязан был к нему ее покойный сын, но все же граф Аракчеев хорошо понимал, что ему теперь придется разделить влияние на ход государственных дел с новыми, близкими государю людьми, людьми другой школы, другого направления, которые не простят ему его прежнего могущества, с которыми ему придется вести борьбу, и еще неизвестно, на чью сторону станет государь.
Молодые люди, как заметили некоторые из публики, подошли друг к другу, сказали один другому несколько слов на ухо и затем быстро вышли. Их поведение, хотя и обратившее на себя внимание лишь немногих, особенно показалось подозрительным бывшему в театре
любимцу императрицы Ивану Ивановичу Шувалову, знавшему обоих молодых людей. Он вышел вслед за ними, и ему удалось догнать их в совершенно пустом, во время действия, коридоре театра.
Неточные совпадения
Не дождавшись брачного венца, Шубин был арестован по повелению
императрицы Анны, долго томился в оковах, в так называемом «каменном мешке», где нельзя было ни сесть, ни лечь, и наконец отправлен в Камчатку и обвенчан там, против воли, с камчадалкой [Вступив на престол, Елизавета Петровна вспомнила о своем
любимце, сосланном за нее в дальнюю Камчатку.
В это пребывание
императрицы в Знаменском и произошло возвышение нового
любимца, Ивана Ивановича Шувалова. Доказательством этого служило то, что он уговорил Разумовского уступить ему Знаменское, напоминавшее ему о начале его случая, а впоследствии подарил его сестре. Вряд ли Алексей Григорьевич уступил бы без особенных на то причин имение, подаренное ему в 1742 году государыней из собственных ее вотчин.
Обратясь к Волынскому, государыня покачала головой, как бы хотела сказать: «И ты, мой сын?.. Тобою я так дорожила, так долго сберегала тебя от нападений моего
любимца, закрывала своею грудью, а ты поразил меня так нечаянно, прямо в сердце?» Хотя этих слов произнесено не было, но Артемий Петрович выразумел смысл их в голосе и взорах
императрицы и, покорясь ее милостивому упреку, приблизился к друзьям и просил их выбрать другое время и место для своих представлений.
Вступив на престол,
императрица вспомнила, конечно, о своем
любимце, сосланном за нее в дальнюю Камчатку.
Грудь его разрывалась от досады, когда он помышлял, что властолюбие Бирона, шагая по трупам своих жертв, заносило уже ногу на высшую ступень в России. Герцог имел свой двор, свою гвардию; иные, будто ошибкой, титуловали его высочеством, и он не сердился за эту ошибку; считали даже милостью допуск к его руке;
императрица, хотя выезжала и занималась делами, приметно гасла день ото дня, и
любимец ее очищал уже себе место правителя.
Сойдясь на дружескую ногу с
любимцем государыни
императрицы Иваном Ивановичем Шуваловым, он в то же время ухитрился быть своим человеком и при «молодом дворе», где оказывали ему благоволение не только великая княгиня, но даже и великий князь Петр Федорович.
Голос
императрицы все возвышался и возвышался. Обеспокоенные волнением своей хозяйки, две собачки, лежавшие у ее ног на особых тюфячках, подняли головы и стали лаять, Екатерина взяла со стола бисквиты и дала их своим
любимцам. Никита Иванович заметил, что на глазах государыни блестели слезы. До того она была взволнована.
Павел Петрович был неразлучен со своим
любимцем. Он был вместе с ним и по получении известия о кончине
императрицы в ноябре 1796 года.
Зная силу Бирона,
любимца ее и вместе главы немецкой партии, опиравшейся на престол, посох новгородского архипастыря и ужас целого народа, хитрый министр тайно действовал в пользу этой стороны, но явно не грубил русской партии, которой предводителем был Волынской, имевший за собою личные заслуги, отважный и благородный дух, дружбу нескольких патриотов, готовых умереть с ним в правом деле, русское имя и внимание
императрицы, до тех пор, однако ж, надежное, пока не нужно было решать между двумя соперниками.