Неточные совпадения
— Вот — гляди-ко на меня: ко мне приходило оно, хорошее-то, а я не взял, не умел, отрёкся! Надоел я сам себе,
Люба, всю жизнь как на руках себя нёс и — устал, а всё — несу, тяжело уж это мне и не нужно, а я себя тащу, мотаю! Впереди — ничего, кроме смерти, нет, а обидно ведь умирать-то, никакой жизни не было, так — пустяки да ожидание: не случится ли что хорошее? Случалось — боялся да ленился в дружбу с ним войти, и вот — что же?
А она всё улыбалась ласковой, скользящей улыбкой и — проходила мимо него, всегда одинаково вежливая и сдержанная в словах. Три раза в неделю Кожемякин подходил на цыпочках к переборке, отделявшей от него ту горницу, где
умерла Палага, и, приложив ухо к тонким доскам, слушал, как постоялка учила голубоглазую, кудрявую
Любу и неуклюжего, широколицего Ваню Хряпова.
Вы очень молоды, Молли, а человеку молодому, как вы, довольно иногда созданного им самим призрака, чтобы решить дело в
любую сторону, а затем — легче
умереть, чем признаться в ошибке.
— Несчастная я уродилась, — шептала Охоня. — Не
люб он мне был, когда сватался, а тут… ох, горькое мое горюшко!.. Свету белого я не взвидела, как игумен взял ножницы… дух у меня занялся…
умереть бы мне…
И вот, обойдя городишко, стали эти злополучные пришельцы опять проситься в острог. Там хоть можно было обогреться от осенней мокроты и стужи. Но и в острог их не взяли, потому что срок их острожной неволи минул, и они теперь были люди вольные. Они были свободны
умереть под
любым забором или в
любой канаве.
И теперь
любого из них хоть повесь, хоть в землю закопай,
умирать станет — про грамоту слова не выронит.
Борьба со смертью во имя вечной жизни требует такого отношения к себе и к другому существу, как будто ты сам и другой человек может в
любой момент
умереть.
«Молодость моя погибла ни за грош, как ненужный окурок, — продолжал я думать. — Родители мои
умерли, когда я был еще ребенком, из гимназии меня выгнали. Родился я в дворянской семье, но не получил ни воспитания, ни образования, и знаний у меня не больше, чем у
любого смазчика. Нет у меня ни приюта, ни близких, ни друзей, ни любимого дела. Ни на что я не способен и в расцвете сил сгодился только на то, чтобы мною заткнули место начальника полустанка.
Что станется с ней, с Аленушкой, когда она очнется… да и как привести ее в чувство… Где? Какому надежному человеку поручить ее… и
умереть спокойно… А если царь смилуется над своим верным слугой и не велит казнить…. тоже в какой час попадешь к нему… тогда… еще возможно счастье… если Аленушка да отдохнет… Опозоренная… так что ж, не по своей воле…
люба она ему и такая…
люба еще более… мученица… — мелькают в голове его отрывочные, беспорядочные мысли.
—
Люба… — сказал Владимир Игнатьевич. — Совесть заставляет меня загладить зло… Если я
умру, ты будешь свободна, а если выживу, тебе придется быть прикованой на всю жизнь к креслу калеки и твоего врага.