Неточные совпадения
Весла он не взял, и в тот момент, когда, пошатнувшись, упустил схватиться за очередную сваю, сильный удар ветра швырнул
нос лодки от мостков в сторону океана.
Варвара сидела на борту, заинтересованно разглядывая казака, рулевой добродушно улыбался, вертя колесом; он уже поставил баркас
носом на мель и заботился, чтоб течение не сорвало его; в машине ругались два голоса, стучали молотки, шипел и фыркал пар. На взморье, гладко отшлифованном солнцем и тишиною, точно нарисованные, стояли баржи, сновали, как жуки, мелкие суда, мухами по стеклу ползали
лодки.
Все молчали, глядя на реку: по черной дороге бесшумно двигалась
лодка, на
носу ее горел и кудряво дымился светец, черный человек осторожно шевелил веслами, а другой, с длинным шестом в руках, стоял согнувшись у борта и целился шестом в отражение огня на воде; отражение чудесно меняло формы, становясь похожим то на золотую рыбу с множеством плавников, то на глубокую, до дна реки, красную яму, куда человек с шестом хочет прыгнуть, но не решается.
— Нет, не всё: когда ждешь скромно, сомневаешься, не забываешься, оно и упадет. Пуще всего не задирай головы и не подымай
носа, побаивайся: ну, и дастся. Судьба любит осторожность, оттого и говорят: «Береженого Бог бережет». И тут не пересаливай: кто слишком трусливо пятится, она тоже не любит и подстережет. Кто воды боится, весь век бегает реки, в
лодку не сядет, судьба подкараулит: когда-нибудь да сядет, тут и бултыхнется в воду.
На
носу большой
лодки стоял японец с какой-то белой метелкой и, махая ею, управлял буксиром под мерный звук гонга и криков.
К нам подъехала недавно
лодка: в ней были два гребца, а на
носу небрежно лежал хорошо одетый мальчик лет тринадцати.
Лодки эти превосходны в морском отношении: на них одна длинная мачта с длинным парусом. Борты
лодки, при боковом ветре, идут наравне с линией воды, и
нос зарывается в волнах, но
лодка держится, как утка; китаец лежит и беззаботно смотрит вокруг. На этих больших
лодках рыбаки выходят в море, делая значительные переходы. От Шанхая они ходят в Ниппо, с товарами и пассажирами, а это составляет, кажется, сто сорок морских миль, то есть около двухсот пятидесяти верст.
То и дело приезжает их длинная, широкая
лодка с шелковым хвостом на
носу, с разрубленной кормой.
Два его товарища, лежа в своей
лодке, нисколько не смущались тем, что она черпала, во время шквала, и кормой, и
носом; один лениво выливал воду ковшом, а другой еще ленивее смотрел на это.
Наши отталкивались, пока могли, наконец Зеленый врезался с своей шлюпкой в средину их
лодок так, что у одной отвалился
нос, который и был привезен на фрегат.
Через четверть часа мы уже сидели на дощанике Сучка. (Собак мы оставили в избе под надзором кучера Иегудиила.) Нам не очень было ловко, но охотники народ неразборчивый. У тупого, заднего конца стоял Сучок и «пихался»; мы с Владимиром сидели на перекладине
лодки; Ермолай поместился спереди, у самого
носа. Несмотря на паклю, вода скоро появилась у нас под ногами. К счастью, погода была тихая, и пруд словно заснул.
На берегу лежали 2 опрокинутые вверх дном
лодки: одна большого размера, с каким-то странным
носом вроде ковша, другая — легонькая, с заостренными концами спереди и сзади.
К счастью,
нос лодки скоро оказался вблизи Дерсу и Мурзина, и это спасло их обоих.
Надо далеко смотреть вперед, надо знать, где следует придержать
лодку, где повернуть ее
носом против воды или, наоборот, разогнать елико возможно и проскочить опасное место.
— Давно бы так-то, — заметил Михей Зотыч, когда
лодка ткнулась
носом в берег. — Илья Фирсыч, садись…
Когда пароход остановился против красивого города, среди реки, тесно загроможденной судами, ощетинившейся сотнями острых мачт, к борту его подплыла большая
лодка со множеством людей, подцепилась багром к спущенному трапу, и один за другим люди из
лодки стали подниматься на палубу. Впереди всех быстро шел небольшой сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим
носом и зелеными глазками.
Волны подгоняли нашу утлую ладью, вздымали ее кверху и накреняли то на один, то на другой бок. Она то бросалась вперед, то грузно опускалась в промежутки между волнами и зарывалась
носом в воду. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее бежала наша
лодка, но вместе с тем труднее становилось плавание. Грозные валы, украшенные белыми гребнями, вздымались по сторонам. Они словно бежали вперегонки, затем опрокидывались и превращались в шипящую пену.
«С богом, на перебой, работайте, молодцы», — проговорил кормщик, налегши обеими руками и всем телом на рукоятку тяжелого кормового весла; спустя ее до самого дна кормы и таким образом подняв нижний конец, он перекинул весло на другую сторону и повернул
нос лодки поперек Волги.
Гребцы работали с необыкновенным усилием,
лодка летела; но едва мы, достигнув середины Волги, вышли из-под защиты горы, подул сильный ветер, страшные волны встретили нас, и
лодка начала то подыматься
носом кверху, то опускаться кормою вниз; я вскрикнул, бросился к матери, прижался к ней и зажмурил глаза.
Мрак уже совершенно наполнил воздух; на
носу лодки горело довольно большое пламя смолы.
Женичка, как только вскочил в
лодку, сейчас же убежал к лодочнику и стал с любопытством смотреть, как тот разводил на
носу огонь. Симонов, обернувшись спиной к Вихрову и Мари, сел грести.
Лодка тронулась.
— Это действительно довольно приятная охота, — принялся объяснять ей Вихров. — Едут по озеру в
лодке, у которой на
носу горит смола и освещает таким образом внутренность воды, в которой и видно, где стоит рыба в ней и спит; ее и бьют острогой.
Ромашов рассказал подробно историю своего столкновения с Николаевым. Назанский задумчиво слушал его, наклонив голову и глядя вниз на воду, которая ленивыми густыми струйками, переливавшимися, как жидкое стекло, раздавалась вдаль и вширь от
носа лодки.
Наша
лодка вертится между двух рядов черных деревьев, мы едем Главной линией к Старому собору. Сигара беспокоит хозяина, застилая ему глаза едким дымом,
лодка то и дело тычется
носом или бортом о стволы деревьев, — хозяин раздраженно удивляется...
— Приехали, — сказал старик, разогнав
лодку и выбросив её на песчаную отмель. Выскочил за борт, приподнял
нос лодки, легко потянул её по сырому песку, а потом выпрямился и крепким голосом властно позвал...
Сидел Назарыч прямо, не качаясь, грёб не торопясь, силою одних рук, без шума, только скрипели уключины да журчала под
носом лодки встревоженная вода и, разбегаясь от бортов, колебала тёмные отражения прибрежных зданий. Кожемякин чувствовал себя маленьким и оробевшим перед этим стариком. Плыли против течения, а ему казалось, что он ровными толчками опускается куда-то вниз. В лад с тихим плеском воды растекался неуёмный и точно посеребрённый насмешкою голос Тиунова.
А на вершинах деревьев, отражённых водою, неподвижно повисла
лодка, с
носа её торчали два длинных удилища, и она напоминала огромного жука.
Козлик разбирался в них, как в знакомых улицах города, когда мы свернули в один из них и весла в тихой воде задевали иногда камыши, шуршавшие метелками, а из-под
носа лодки уплывали в них ничего не боящиеся стада уток.
Точно таким образам бьют и всякую другую рыбу в прудах, озерах и речных заливах, разъезжая на
лодке, с тою разницею, что огонь разводится на железной решетке, прикрепляемой к
носу лодки железною же рукояткой; тут иногда добывают такой величины щук, каких нельзя поймать и удержать никакою другою рыболовною снастью.
— Ладно, так!.. Ну, Ванюшка, беги теперь в избу, неси огонь! — крикнул Глеб, укрепив на
носу большой
лодки козу — род грубой железной жаровни, и положив в козу несколько кусков смолы. — Невод свое дело сделал: сослужил службу! — продолжал он, осматривая конец остроги — железной заостренной стрелы, которой накалывают рыбу, подплывающую на огонь. — Надо теперь с лучом поездить… Что-то он пошлет? Сдается по всему, плошать не с чего: ночь тиха — лучше и требовать нельзя!
Тогда перед глазами баб, сидевших на завалинке, снова обозначались дрожащие очертания рыбаков и
лодки, снова выступали из мрака высокие фигуры Петра и Глеба Савиновых, которые стояли на
носу и, приподняв над головою правую руку, вооруженную острогою, перегнувшись корпусом через борт, казались висевшими над водою, отражавшею багровый круг света.
Связав зачем-то две
лодки —
нос к корме, — он сел в переднюю и быстро отпихнулся от берега, не оставив на этой стороне ни одной.
Она наполнила мои уши, рот,
нос… Крепко вцепившись руками в верёвку, я поднимался и опускался на воде, стукаясь головой о борт, и, вскинув чекмень на дно
лодки, старался вспрыгнуть на него сам. Одно из десятка моих усилий удалось, я оседлал
лодку и тотчас же увидел Шакро, который кувыркался в воде, уцепившись обеими руками за ту же верёвку, которую я только что выпустил. Она, оказалось, обходила всю
лодку кругом, продетая в железные кольца бортов.
Три раза со своей артелью, состоявшей исключительно из татар, отплывал он от берега и три раза возвращался обратно на веслах с большими усилиями, проклятиями и богохульствами, делая в час не более одной десятой морского узла. В бешенстве, которое может быть понятно только моряку, он срывал прикрепленный на
носу образ Николая, Мир Ликийских чудотворца, швырял его на дно
лодки, топтал ногами и мерзко ругался, а в это время его команда шапками и горстями вычерпывала воду, хлеставшую через борт.
Мы подходим к противоположному берегу. Яни прочно устанавливается на
носу, широко расставив ноги. Большой плоский камень, привязанный к веревке, тихо скользит у него из рук, чуть слышно плещет об воду и погружается на дно. Большой пробковый буек всплывает наверх, едва заметно чернея на поверхности залива. Теперь совершенно беззвучно мы описываем
лодкой полукруг во всю длину нашей сети и опять причаливаем к берегу и бросаем другой буек. Мы внутри замкнутого полукруга.
Молодой рыбак также взял весло, сел на
нос лодки, и мы полетели как стрела к мельничному каузу.
Огонь ярко освещал только небольшое кругловатое пространство около решетки; даже
нос лодки освещался уже слабо; круг света скоро поглощался мраком, и еще темнее, чернее казалась ночь, охватившая нас со всех сторон.
В темную осеннюю ночь (чем темнее, тем лучше), но тихую и не дождливую, садятся двое охотников в
лодку: один на корме с веслом, а другой с острогою почти посредине, немного поближе к
носу; две запасные остроги кладутся в
лодку: одна обыкновенной величины или несколько поболее, а другая очень большая, для самой крупной рыбы, с длинною, тонкою, но крепкою бечевкою, привязанною за железное кольцо к верхнему концу остроги.
Лодка стукнулась
носом о корпус барки.
Далеко по
носу лодки видна желтая полоса песчаного берега, а за кормой уходит вдаль море, изрытое стаями волн, убранных пышной белой пеной.
А тот, сухой, длинный, нагнувшийся вперед и похожий на птицу, готовую лететь куда-то, смотрел во тьму вперед
лодки ястребиными очами и, поводя хищным, горбатым
носом, одной рукой цепко держал ручку руля, а другой теребил ус, вздрагивавший от улыбок, которые кривили его тонкие губы. Челкаш был доволен своей удачей, собой и этим парнем, так сильно запуганным им и превратившимся в его раба. Он смотрел, как старался Гаврила, и ему стало жалко, захотелось ободрить его.
Между тем один из гребцов, усевшись верхом на
носу лодки, закинул одну из запасных удочек и вытащил порядочного окуня.
Через полчаса Ипполит и Варя стояли у
лодки, около неё возился Григорий — рыжий, голубоглазый парень, с веснушками на лице и орлиным
носом. Маша, укладывая в
лодке самовар и разные узелки, говорила ему...
Нос лодки так и занырял, а за кормою след шипел и пенился.
Но они не рассчитали. Вода была слишком высока.
Лодка ударилась
носом о мостовую настилку, течение тотчас же повернуло ее боком, прижало к мосту, и вдруг Астреин с ужасом увидел, как вся река хлынула в
лодку.
Вода бурлила, разрезаемая
носом лодки; она была по-весеннему грязно-коричневая и на изломах струек поблескивала голубым отражением неба.
Я берусь обеими руками за
нос лодки, широко расставляю для устойчивости ноги и предупреждаю с изысканной вежливостью...
Он скоро заснул,
Лодка повернулась, чтобы погасить огонь, — со стены на нее смотрел большой портрет женщины: продолговатое сухое лицо с очками на
носу и бородавкой у левой ноздри.
С нею он и шел к
Лодке. Женщина встречала его покачиваясь, облизывая губы, ее серовато-синие глаза темнели; улыбаясь пьяной и опьяняющей улыбкой, томным голосом, произнося слова в
нос, она говорила ему...
Тогда глаза
Лодки вспыхивают зеленым огнем, она изгибается, качаясь, и металлически, в
нос, жадно и радостно поет, как нищий, уверенный в богатой милостыне...