Неточные совпадения
К святому сложилось отношение, как к
иконе,
лик его стал иконописным
ликом, перестал быть человеческим.
Солнце уж садилось и бросало косвенные лучи, которые то играли по золотым окладам
икон, то освещали темные и суровые
лики святых и уничтожали своим блеском слабое и робкое мерцание свеч.
Но церковь была почти не освещена, только в алтаре да пред
иконами, особо чтимыми, рассеянно мерцали свечи и лампады, жалобно бросая жёлтые пятна на чёрные
лики. Сырой мрак давил людей, лиц их не было видно, они плотно набили храм огромным, безглавым, сопящим телом, а над ними, на амвоне, точно в воздухе, качалась тёмная фигура священника.
Какие-то неопределенные мысли зарождались и исчезали в нем; перед ним мелькал голый череп крестного в венчике серебряных волос, с темным лицом, похожим на
лики старинных
икон.
Старая деревянная церковь понравилась ему, в ней было множество тёмных уголков, и его всегда жутко тянуло заглянуть в их уютную, тёплую тишину. Он тайком ждал, что в одном из них найдёт что-то необычное, хорошее, оно обнимет его, ласково прижмёт к себе и расскажет нечто, как, бывало, делала его мать.
Иконы были чёрные от долголетней копоти, осевшей на них, и все святые
лики, добрые и строгие, одинаково напоминали бородатое, тёмное лицо дяди Петра.
Жаловаться на людей — не мог, не допускал себя до этого, то ли от гордости, то ли потому, что хоть и был я глуп человек, а фарисеем — не был. Встану на колени перед знамением Абалацкой богородицы, гляжу на
лик её и на ручки, к небесам подъятые, — огонёк в лампаде моей мелькает, тихая тень гладит
икону, а на сердце мне эта тень холодом ложится, и встаёт между мною и богом нечто невидимое, неощутимое, угнетая меня. Потерял я радость молитвы, опечалился и даже с Ольгой неладен стал.
И, потупя глаза, чтобы не видеть
лика на
иконе, встаю на ноги, не то — огорчён, не то — сконфужен.
В дальнем угле стоял высокий, трехъярусный образник с тремя большими
иконами с темными
ликами, строго смотревшими из своих блестящих золоченых окладов; перед образником лампада, всегда тщательно зажигаемая моею набожной хозяйкой, а внизу под образами шкафик с полукруглыми дверцами и бронзовым кантом на месте створа.
— А ты слушай, — отозвался хозяин, — ты не болтай пустых слов. Разве супостат может сюда кого-нибудь прислать, где этакая святыня? Разве ты не видишь, что тут и Спасова
икона и Богородичный
лик.
Милостивые государи, вы на меня не посетуйте, что я и пробовать не могу описать вам, что тут произошло, когда барин излил кипящую смоляную струю на
лик ангела и еще, жестокий человек, поднял
икону, чтобы похвастать, как нашел досадить нам. Помню только, что пресветлый
лик этот божественный был красен и запечатлен, а из-под печати олифа, которая под огневою смолой самую малость сверху растаяла, струила вниз двумя потеками, как кровь в слезе растворенная…
— А так: англичанка тоже не дерзнула ангельский
лик портить, а сделала печать на бумажке и подвела ее под края оклада… Оно это было очень умно и искусно ею устроено, но Лука как нес
иконы, так они у него за пазухой шевелились, и оттого печать и спала.
Ну, однако, милостью божиею мы доставились; соскочили оба с лодки и бегом побежали. Изограф уже готов: действует хладнокровно, но твердо: взял прежде
икону в руки, и как народ пред нею упал и поклонился, то он подпустил всех познаменоваться с запечатленным
ликом, а сам смотрит и на нее и на свою подделку, и говорит...
Рука у него просто как молонья летает, и дым от поярка уже столбом валит, а Севастьян знай печет: одной рукой поярочек помалу поворачивает, а другою — утюгом действует, и все раз от разу неспешнее да сильнее налегает, и вдруг отбросил и утюг и поярок и поднял к свету
икону, а печати как не бывало: крепкая строгановская олифа выдержала, и сургуч весь свелся, только чуть как будто красноогненная роса осталась на
лике, но зато светлобожественный
лик весь виден…
Собор внутри был полон таинственной, тяжелой тьмы, благодаря которой стрельчатые узкие окна казались синими, а купол уходил бесконечно в вышину. Пять-шесть свечей горело перед
иконами алтаря, не освещая черных старинных
ликов и лишь чуть поблескивая на ризах и на острых концах золотых сияний. Пахло ладаном, свечной гарью и еще той особенной холодной, подвальной сыростью древнего храма, которая всегда напоминает о смерти.
В избушке гроб; накрыт
Белою запоной;
Спасов
лик в ногах стоит;
Свечка пред
иконой…
Цата — полукруглая или сердцеобразная металлическая подвеска у
икон под
ликом, прикрепленная к краям венца.
Но вот архиерей, приняв на свои руки принесенную святыню, передал ее городскому голове, и клир торжественно воскликнул: «Днесь светло красуется град сей, яко зарю солнечную восприемше, Владычице, чудотворную твою
икону!..» Блеснули слезами взоры молящейся толпы, и десятки тысяч поверглися ниц пред
ликом Девы Марии.
— Бог с тобою, — говорит, — я думала, что ты только без одной веры, а ты святые
лики изображаешь, а сам без всех чувств оказываешься… Оттого я твоим
иконам и не могу поклоняться.
Вера в теократическую помазанность власти в язычестве связывалась с общим его религиозным натурализмом: как в живых
ликах природы оно видело
иконы Божества, так и в естественной
иконе власти усматривало уже явное присутствие силы Божества, тем совершая благочестивое идолопоклонство.
В каменном скитском здании долго глядел он вниз на тот придел, где весь иконостас чернеет штучным деревом. Тишина обволакивала его. Свет мягко выделял контуры резьбы и
лики местных
икон… Запах кипариса чувствовался в воздухе.
— Должно быть, светец горит, али жирник, а статься может свечи теплятся в образной боярышниной перед
ликом праздничной
иконы. Завтра ведь праздник Рождества Богородицы.
— Должно быть, светец горит, али жирник, а статься может свечи теплятся в образной боярышниной перед
ликом праздничной
иконы. Завтра ведь праздник Рождеству Богородицы.
Глеб Алексеевич спустился с дивана, упал на колени перед киотом, откуда на него с небесным состраданием смотрели
лики святых, освещенные лампадою. Он вспомнил то утро, после той ночи, когда он приехал домой, в первый раз встретившись с Дарьей Николаевной: он избегал смотреть тогда на укоризненно обращенные к нему
лики святых, изображенных на наследственных
иконах рода Салтыковых.
Ополченцы и те, которые были в деревне, и те, котóрые работали на батарее, побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчими. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным
ликом в окладе,
икону. Это была
икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За
иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Наташа с Беловой становились на привычное место перед
иконою Божией Матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный
лик Божией Матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их.