Неточные совпадения
Он снял с себя пальто, жакетку, закутался в
одеяло и
лег на постель.
Он
лег и натянул
на себя
одеяло.
В окно смотрели три звезды, вкрапленные в голубоватое серебро лунного неба. Петь кончили, и точно от этого стало холодней. Самгин подошел к нарам, бесшумно
лег, окутался с головой
одеялом, чтоб не видеть сквозь веки фосфорически светящегося лунного сумрака в камере, и почувствовал, что его давит новый страшок, не похожий
на тот, который он испытал
на Невском; тогда пугала смерть, теперь — жизнь.
Самгин, наклонив голову, взглянул
на него через очки, но Дронов уже
лег, натянул
на себя
одеяло.
Особенно счастлив я был, когда,
ложась спать и закрываясь
одеялом, начинал уже один, в самом полном уединении, без ходящих кругом людей и без единого от них звука, пересоздавать жизнь
на иной лад. Самая яростная мечтательность сопровождала меня вплоть до открытия «идеи», когда все мечты из глупых разом стали разумными и из мечтательной формы романа перешли в рассудочную форму действительности.
Пришли два якута и уселись у очага. Смотритель сидел еще минут пять, понюхал табаку, крякнул, потом стал молиться и наконец укладываться. Он со стонами, как
на болезненный одр,
ложился на постель. «Господи, прости мне грешному! — со вздохом возопил он, протягиваясь. — Ох, Боже правый! ой-о-ох! ай!» — прибавил потом, перевертываясь
на другой бок и покрываясь
одеялом. Долго еще слышались постепенно ослабевавшие вздохи и восклицания. Я поглядывал
на него и наконец сам заснул.
Мимоходом съел высиженного паром цыпленка, внес фунт стерлингов в пользу бедных. После того, покойный сознанием, что он прожил день по всем удобствам, что видел много замечательного, что у него есть дюк и паровые цыплята, что он выгодно продал
на бирже партию бумажных
одеял, а в парламенте свой голос, он садится обедать и, встав из-за стола не совсем твердо, вешает к шкафу и бюро неотпираемые замки, снимает с себя машинкой сапоги, заводит будильник и
ложится спать. Вся машина засыпает.
Я не знал, куда деться от холода, и, как был одетый в байковом пальто,
лег на кровать, покрылся ваточным
одеялом — и все было холодно.
Собирая дрова, я увидел совсем в стороне, далеко от костра, спавшего солона. Ни
одеяла, ни теплой одежды у него не было. Он лежал
на ельнике, покрывшись только одним своим матерчатым кафтаном. Опасаясь, как бы он не простудился, я стал трясти его за плечо, но солон спал так крепко, что я насилу его добудился. Да Парл поднялся, почесал голову, зевнул, затем
лег опять
на прежнее место и громко захрапел.
Я отвел ему маленькую комнату, в которой поставил кровать, деревянный стол и два табурета. Последние ему, видимо, совсем были не нужны, так как он предпочитал сидеть
на полу или чаще
на кровати, поджав под себя ноги по-турецки. В этом виде он напоминал бурхана из буддийской кумирни.
Ложась спать, он по старой привычке поверх сенного тюфяка и ватного
одеяла каждый раз подстилал под себя козью шкурку.
Я понадеялся
на одеяло и
лег в стороне от огня, уступив свое место солону, у которого одежонка была очень плохая.
Тут только я спохватился, что сплю не в лесу, а в фанзе,
на кане и под теплым
одеялом. Со сладостным сознанием я
лег опять
на свое ложе и под шум дождя уснул крепким-крепким сном.
Олентьев и Марченко не беспокоились о нас. Они думали, что около озера Ханка мы нашли жилье и остались там ночевать. Я переобулся, напился чаю,
лег у костра и крепко заснул. Мне грезилось, что я опять попал в болото и кругом бушует снежная буря. Я вскрикнул и сбросил с себя
одеяло. Был вечер.
На небе горели яркие звезды; длинной полосой протянулся Млечный Путь. Поднявшийся ночью ветер раздувал пламя костра и разносил искры по полю. По другую сторону огня спал Дерсу.
После ужина люди начали устраиваться
на ночь. Некоторые из них поленились ставить комарники и
легли спать
на открытом воздухе, покрывшись
одеялами. Они долго ворочались, охали, ахали, кутались с головой, но это не спасало их от гнуса. Мелкие насекомые пробирались в каждую маленькую складку. Наконец один из них не выдержал.
Ночью я проснулся и увидел Дерсу, сидящего у костра. Он поправлял огонь. Ветер раздувал пламя во все стороны. Поверх бурки
на мне лежало
одеяло гольда. Значит, это он прикрыл меня, вот почему я и согрелся. Стрелки тоже были прикрыты его палаткой. Я предлагал Дерсу
лечь на мое место, но он отказался.
У задней стены стояла мягкая, с красивым
одеялом, кровать Еспера Иваныча: в продолжение дня он только и делал, что, с книгою в руках, то сидел перед столом, то
ложился на кровать.
Усталость кружила ей голову, а
на душе было странно спокойно и все в глазах освещалось мягким и ласковым светом, тихо и ровно наполнявшим грудь. Она уже знала это спокойствие, оно являлось к ней всегда после больших волнений и — раньше — немного тревожило ее, но теперь только расширяло душу, укрепляя ее большим и сильным чувством. Она погасила лампу,
легла в холодную постель, съежилась под
одеялом и быстро уснула крепким сном…
Во второй комнате в углу стояла кровать под ситцевым
одеялом, принадлежавшая mademoiselle Лебядкиной, сам же капитан,
ложась на ночь, валился каждый раз
на пол, нередко в чем был.
Когда ее немного отпустило, она покрыла кровать
одеялом, расстегнула кнопки кофточки, крючки лифа и непослушные крючки низкого мягкого корсета, который сдавливал ее живот. Затем она с наслаждением
легла на спину, опустив голову глубоко в подушки и спокойно протянув усталые ноги.
— Здоров! Да
на тебе лица не видать. Ты б
на постелю-то
лег, одеялом-то прикрылся бы. И чтой-то у тебя за постель, право! Доски голые. Охота тебе! Царское ли это дело? Ведь это хорошо монаху, а ты не монах какой!
Однажды он проснулся
на рассвете, пошёл в кухню пить и вдруг услыхал, что кто-то отпирает дверь из сеней. Испуганный, он бросился в свою комнату,
лёг, закрылся
одеялом, стараясь прижаться к сундуку как можно плотнее, и через минуту, высунув ухо, услышал в кухне тяжёлые шаги, шелест платья и голос Раисы Петровны...
Долинский тоже
лег в постель, но как было еще довольно рано, то он не спал и просматривал новую книжку. Прошел час или два. Вдруг дверь из коридора очень тихо скрипнула и отворилась. Долинский опустил книгу
на одеяло и внимательно посмотрел из-под ладони.
Он разделся так, как обыкновенно раздевался у себя дома, готовясь
лечь под байковое
одеяло, то есть снял все, кроме белья, потом сел
на табурет и, глядя в зеркало, начал выделывать над собой удивительные штуки.
Надобно было обходить полыньи, перебираться по сложенным вместе шестам через трещины; мать моя нигде не хотела сесть
на чуман, и только тогда, когда дорога, подошед к противоположной стороне, пошла возле самого берега по мелкому месту, когда вся опасность миновалась, она почувствовала слабость; сейчас постлали
на чуман меховое
одеяло, положили подушки, мать
легла на него, как
на постель, и почти лишилась чувств: в таком положении дотащили ее до ямского двора в Шуране.
Марья Константиновна поцеловала Надежду Федоровну в лоб, перекрестила ее и тихо вышла. Становилось уже темно, и Ольга в кухне зажгла огонь. Продолжая плакать, Надежда Федоровна пошла в спальню и
легла на постель. Ее стала бить сильная лихорадка. Лежа, она разделась, смяла платье к ногам и свернулась под
одеялом клубочком. Ей хотелось пить, и некому было подать.
Я
лег очень рано; но, разумеется, не заснул и даже глаз не закрыл, а напротив, таращил их — хоть и натянул себе
на голову
одеяло.
Брачное ложе со стеганым
одеялом и ситцевыми подушками, люлька с ребенком, столик
на трех ножках,
на котором стряпалось, мылось, клалось все домашнее и работал сам Поликей (он был коновал), кадушки, платья, куры, теленок, и сами семеро наполняли весь угол и не могли бы пошевелиться, ежели бы общая печь не представляла своей четвертой части,
на которой
ложились и вещи и люди, да ежели бы еще нельзя было выходить
на крыльцо.
Она
легла рядом с ним, торопливо бросила через себя
на пол папиросу и забарахталась под
одеялом.
К счастью, лесу в окрестностях было довольно, не принадлежащего никому, кроме бога, поэтому скоро в камельке запылал яркий огонь, и мы, разостлав
на полу
одеяло и шкуры,
легли прямо против пламени, проглотив наскоро по стакану чаю.
Он разделся наскоро и
лег в постель, закутавшись
одеялом, желая
на миг призвать улетевшее сновидение.
— Да, брат… — продолжает Малахин, слыша, как Яша
ложится рядом и своей громадной спиной прижимается к его спине. — Холодно. Из всех щелей так и дует. Поспи тут твоя мать или сестра одну ночь, так к утру бы ноги протянули. Так-то, брат, не хотел учиться и в гимназию ходить, как братья, ну вот и вози с отцом быков. Сам виноват,
на себя и ропщи… Братья-то теперь
на постелях спят,
одеялами укрылись, а ты, нерадивый и ленивый,
на одной линии с быками… Да…
Потом надела она белое платье, от которого томно и сладостно пахло розами, опять взяла кинжал и
легла с ним
на постель, поверх белого
одеяла.
В зале между тем продолжалась игра. Сусанна нехотя, медлительно разделась, нехотя
легла в постель, нехотя принялась за книжку. Но вскоре строки стали двоиться, пестрить, рябить и сплываться в глазах, книжка неслышно выпала из руки
на одеяло — Сусанна заснула.
Я
легла на узкую жесткую кровать, под холодное нанковое
одеяло, предварительно закрутив вокруг головы свои длинные косы и запрятав их под ночной чепец. Моя постель была крайней от дверей умывальни. Подле меня лежала рыженькая Перская.
После ужина я
лег на козью шкурку, заменявшую мне постель, и прикрылся
одеялом.
Мои спутники были все в сборе. После ужина меня стало клонить ко сну. Завернувшись в
одеяло, я
лег около огня и сквозь дремоту слышал, как Чжан-Бао рассказывал казакам о Великой китайской стене, которая тянется
на 7 000 ли [Ли — китайская мера длины, равна приблизительно 500 метрам.] и которой нет равной во всем мире.
Возвратившись
на бивак, я еще раз подбросил дров в огонь и, завернувшись в
одеяло,
лег около костра и тотчас все покончил глубоким сном.
Александра Михайловна стала раздеваться. Еще сильнее пахло удушливою вонью, от нее мутилось в голове. Александра Михайловна отвернула
одеяло, осторожно сдвинула к стене вытянувшуюся ногу папиросницы и
легла. Она лежала и с тоскою чувствовала, что долго не заснет. От папиросницы пахло селедкою и застарелым, грязным потом; по зудящему телу ползали клопы, и в смутной полудремоте Александре Михайловне казалось — кто-то тяжелый, липкий наваливается
на нее, и давит грудь, и дышит в рот спертою вонью.
Вернувшись домой, он
лег на диван и укрылся
одеялом, чтобы унять дрожь.
Не глядя
на меня, он
лег в постель и укрылся
одеялом. Я осторожно и любовно спросил...
И я як вернулся знову до себя в постель, то
лег под
одеяло и враз же ощутил в себе такое благоволение опочить, что уже думал, будто теперь даже вci ангелы божии
легли опочивать
на облачках, як
на подушечках, а притомленные сельские люди, наработавшись, по всему селу так храпят, що аж земля стогнет, и тут я сам поклал голову
на подушку и заплющил очи…
И когда
лег я, такой чистый и белый,
на белую и чистую постель,
лег навзничь и руки сложил
на одеяле, а она поставила возле столик с зеленой лампочкой и села и взяла книжку, чтобы мне читать вслух, — я действительно почувствовал себя так, будто я был ранен тяжко и теперь выздоравливаю.
Она
легла поверх
одеяла и с ненавистью глядела
на Павла,
на его стриженый и крутой затылок, вздрагивавший от плача.
Потом мы шли в мою комнату, я раздевался и
ложился навзничь под холодное
одеяло, а он садился возле и клал мне
на голову свою руку.
— Ну, о чем же нынче? — сказала мать, устроившись
на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не
легла с ней рядом под одним
одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.