Неточные совпадения
Поди ты сладь с человеком!
не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет; пропустит мимо создание поэта, ясное как день, все проникнутое согласием и высокою мудростью простоты, а бросится именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, изломает, выворотит природу, и ему оно понравится, и он станет кричать: «Вот оно, вот настоящее знание тайн сердца!» Всю жизнь
не ставит в грош докторов, а кончится тем, что обратится наконец к бабе, которая
лечит зашептываньями и заплевками, или, еще лучше, выдумает сам какой-нибудь декохт из невесть какой дряни, которая, бог знает почему, вообразится ему именно средством против его
болезни.
Я узнал потом, что этот доктор (вот тот самый молодой человек, с которым я поссорился и который с самого прибытия Макара Ивановича
лечил его) весьма внимательно относился к пациенту и —
не умею я только говорить их медицинским языком — предполагал в нем целое осложнение разных
болезней.
— Да,
болезни ни для кого
не сладки и тоже бывают разные. У меня купец знакомый был, так у него никакой особливой
болезни не было, а только все тосковал. Щемит сердце, да и вся недолга. И доктора
лечили, и попы отчитывали, и к угодникам возили — ничего
не помогло.
— Представьте себе, Устенька, — продолжал старик. — Ведь Галактион получил везде подряды на доставку дешевого сибирского хлеба. Другими словами, он получит сам около четырехсот процентов на затраченный капитал. И еще благодетелем будет считать себя. О, если бы
не мая
болезнь, — сейчас же
полетел бы в Сибирь и привез бы хлеб на плотах!
Он рассказал, наконец, что Павлищев встретился однажды в Берлине с профессором Шнейдером, швейцарцем, который занимается именно этими
болезнями, имеет заведение в Швейцарии, в кантоне Валлийском,
лечит по своей методе холодною водой, гимнастикой,
лечит и от идиотизма, и от сумасшествия, при этом обучает и берется вообще за духовное развитие; что Павлищев отправил его к нему в Швейцарию, лет назад около пяти, а сам два года тому назад умер, внезапно,
не сделав распоряжений; что Шнейдер держал и долечивал его еще года два; что он его
не вылечил, но очень много помог; и что, наконец, по его собственному желанию и по одному встретившемуся обстоятельству, отправил его теперь в Россию.
— Я эту
болезнь понимаю, только немцы ее
лечить не могут, а тут надо какого-нибудь доктора из духовного звания, потому что те в этих примерах выросли и помогать могут; я сейчас пошлю туда русского доктора Мартын-Сольского.
У ребенка была головная водянка. Розанов определил
болезнь очень верно и стал
лечить внимательно, почти
не отходя от больного. Но что было
лечить! Ребенок был в состоянии совершенно беспомощном, хотя для неопытного человека и в состоянии обманчивом. Казалось, ребенок вот отоспится, да и встанет розовый и веселенький.
Нельзя, видите ли,
лечить какую-нибудь тяжкую
болезнь заочно,
не видавши самого больного.
Из рассказов их и разговоров с другими я узнал, к большой моей радости, что доктор Деобольт
не нашел никакой чахотки у моей матери, но зато нашел другие важные
болезни, от которых и начал было
лечить ее; что лекарства ей очень помогли сначала, но что потом она стала очень тосковать о детях и доктор принужден был ее отпустить; что он дал ей лекарств на всю зиму, а весною приказал пить кумыс, и что для этого мы поедем в какую-то прекрасную деревню, и что мы с отцом и Евсеичем будем там удить рыбку.
Слышал я также, как моя мать просила и молила со слезами бабушку и тетушку
не оставить нас, присмотреть за нами,
не кормить постным кушаньем и, в случае нездоровья,
не лечить обыкновенными их лекарствами: гарлемскими каплями и эссенцией долгой жизни, которыми они
лечили всех, и стариков и младенцев, от всех
болезней.
Его стали
лечить мушками, пиявками, брызгами в глаза какой-то разъедающей жидкостью и проч., но
болезнь все-таки
не проходила, глаза
не очищались.
Я
не хочу верить, что «все врут в этом деле», — как же тогда Королева Марго? И Жихарев
не врет, конечно. Я знаю, что Ситанов полюбил «гулящую» девицу, а она заразила его постыдной
болезнью, но он
не бьет ее за это, как советуют ему товарищи, а нанял ей комнату,
лечит девицу и всегда говорит о ней как-то особенно ласково, смущенно.
Софья Николавна беспрестанно находила разные признаки разных
болезней у своей дочери,
лечила по Бухану и
не видя пользы, призывала доктора Авенариуса;
не зная, что и делать с бедною матерью, которую ни в чем нельзя было разуверить, он прописывал разные, иногда невинные, а иногда и действительные лекарства, потому что малютка в самом деле имела очень слабое здоровье.
Молодой доктор был мастер
лечить женские
болезни; пациентки были от него без ума;
лечил он от всего пиявками и красноречиво доказывал, что
не только все
болезни — воспаление, но и жизнь есть
не что иное, как воспаление материи; о Круциферском он отзывался с убийственным снисхождением; словом, он вошел в моду.
— Нет, — отвечал Дергальский, —
не имею… Я слихал, сто будто нас полицеймейстель своих позальных солдат от всех
болезней келосином
лечит и очень холосо; но будто бы у них от этого животы насквозь светятся; однако я боюсь это утвельздать, потому сто, мозет быть, мне все это на смех говолили, для того, стоб я это ласпустил, а потом под этот след хотят сделать какую-нибудь действительную гадость, и тогда пло ту уз нельзя будет сказать. Я тепель остолозен.
Имея на руках в числе тысячи трехсот человек двести пятьдесят малолетних от четырех до восьми лет, Зеленский тщательнейше наблюдал, чтобы
не допускать повальных и заразительных
болезней, и заболевавших скарлатиною сейчас же отделял и
лечил в темных комнатах, куда
не допускал капли света.
Веруя и постоянно говоря, что «главное дело
не в лечении, а в недопущении, в предупреждении
болезней», Зеленский был чрезвычайно строг к прислуге, и зуботычины у него
летели за малейшее неисполнение его гигиенических приказаний, к которым, как известно, наши русские люди относятся как к какой-то неосновательной прихоти. Зная это, Зеленский держался с ними морали крыловской басни «Кот и повар».
Не исполнено или неточно исполнено его приказание —
не станет рассуждать, а сейчас же щелк по зубам, и пошел мимо.
Уж
не говоря о
болезнях — как
лечить, о том, как воспитывать, растить, она со всех сторон слышала и читала бесконечно разнообразные и постоянно изменяющиеся правила.
— Да, братец! Я бить
не люблю, и в наш век какой порядочной человек станет драться? У меня вот как провинился кто-нибудь — на машину! Завалил ему ударов пять, шесть, так впредь и будет умнее; оно и памятно и здорово. Чему ж ты смеешься, Сурской? конечно, здорово. Когда еще у меня
не было больных и домового лекаря, так я от всех
болезней лечил машиною.
Чебутыкин(угрюмо). Черт бы всех побрал… подрал… Думают, что я доктор, умею
лечить всякие
болезни, а я
не знаю решительно ничего, все позабыл, что знал, ничего
не помню, решительно ничего.
— А точно, лечу-с. Вылечивал много
болезней, от которых
не только здешние, но и столичные доктора отказывались.
— Вы
не то же самое, что деревенская лекарка. Та подает пособие скорое, до прибытия врача; это всякому позволено. А вы
лечите болезни хронические, — проговорил англичанин.
Психических
болезней не лечил…
Кстати же он вспомнил, как однажды он рвал на мелкие клочки свою диссертацию и все статьи, написанные за время
болезни, и как бросал в окно, и клочки, летая по ветру, цеплялись за деревья и цветы; в каждой строчке видел он странные, ни на чем
не основанные претензии, легкомысленный задор, дерзость, манию величия, и это производило на него такое впечатление, как будто он читал описание своих пороков; но когда последняя тетрадка была разорвана и
полетела в окно, ему почему-то вдруг стало досадно и горько, он пошел к жене и наговорил ей много неприятното.
Его принялись
лечить на этот раз и вылечили, но тем
не менее
болезнь эта и впоследствии нередко отзывалась ему.
Булычов(вставая). Колокольным звоном
болезни не лечат.
Если уж
лечить, то
не болезни, а причины их.
Когда организм ребенка
не изловчился еще претворять всю дрянь, которая ему давалась, от грязной соски до жирных лепешек, дитя иногда страдало; мать
лечила сама и в медицинских убеждениях своих далеко расходилась со всеми врачами, от Иппократа до Боергава и от Боергава до Гуфланда; иногда она откачивала его так, как спасают утопленников (средство совершенно безвредное, если утопленник умер, и способное показать усердие присутствующих), ребенок впадал в морскую
болезнь от качки, что его действительно облегчало, или мать начинала на известном основании Ганеманова учения клин клином вышибать, кормить его селедкой, капустой; если же ребенок
не выздоравливал, мать начинала его бить, толкать, дергать, наконец прибегала к последнему средству — давала ему или настойки, или макового молока и радовалась очевидной пользе от лекарства, когда ребенок впадал в тяжелое опьянение или в летаргический сон.
Бугров (Трилецкому). Скажите мне на милость, Николай Иваныч, вы всякие
болезни лечить можете или
не всякие?
— Да, говорит, его д-р N.
лечил… Скажите, пожалуйста, доктор, отчего среди врачей так много бессердечных, корыстолюбивых людей? Этот д-р N. приехал раз, осмотрел Васю; приглашаю его во второй раз, — я, говорит, уж знаю его
болезнь, могу и так,
не видя, прописать вам рецепт…
Новых, еще
не испытанных средств применять нельзя; отказываться от средств, уже признанных, тоже нельзя: тот врач, который
не стал бы
лечить сифилиса ртутью, оказался бы, с этой точки зрения,
не менее виноватым, чем тот, который стал бы
лечить упомянутую
болезнь каким-либо неизведанным средством; чтобы отказаться от старого, нужна
не меньшая дерзость, чем для того, чтобы ввести новое; между тем история медицины показывает, что теперешняя наука наша, несмотря на все ее блестящие положительные приобретения, все-таки больше всего, пользуясь выражением Мажанди, обогатилась именно своими потерями.
Рядом с тою парадною медициною, которая
лечит и воскрешает и для которой я сюда поступил, передо мною все шире развертывалась другая медицина — немощная, бессильная, ошибающаяся и лживая, берущаяся
лечить болезни, которых
не может определить, старательно определяющая
болезни, которых заведомо
не может вылечить.
И разве мы с тобой
не рассмеялись бы, подобно авгурам, если бы увидели, как наш больной поглядывает на часы, чтоб
не опоздать на десять минут с приемом назначенной ему жиденькой кислоты с сиропом?» Вообще, как я видел, в медицине существует немало довольно-таки поучительных «специальных терминов»; есть, например, термин: «ставить диагноз ex juvantibus, — на основании того, что помогает»: больному назначается известное лечение, и, если данное средство помогает, значит, больной болен такою-то
болезнью; второй шаг делается раньше первого, и вся медицина ставится вверх ногами:
не зная
болезни, больного
лечат, чтобы на основании результатов лечения определить, от этой ли
болезни следовало его
лечить!
Она стала носить бессменно однообразного, самого простого фасона черное шерстяное платье зимою и такое же светлое ситцевое платье летом;
лечила у крестьян самые неопрятные
болезни, сама своими руками обмывала их раны и делала кровавые разрезы и другие простые операции, и при этом ни за что
не хотела поручить присмотр за больным горничным девушкам, ибо она находила, что горничные слишком деликатны и «нос воротят».
У тетушки и у Гильдегарды Васильевны был талант к лечению больных крестьян, и им это было нипочем, так как они
не боялись заразиться.
Болезнь, которою умирали наши крестьяне, началась было на деревне и у тети Полли, но там ей
не дали развиться. Тетя и Гильдегарда тотчас же отделяли больных из семьи и клали их в просторную столярную мастерскую, где и
лечили их, чем знали, с хорошим успехом.
Как хороший врач-практик, которому скучно
лечить неинтересную
болезнь, он мельком и нехотя оглядел мой тарантас, коротко и ясно поставил диагноз, подумал и, ни слова
не сказав мне, лениво поплелся по дороге, потом оглянулся и сказал ямщику...
Забоюсь, — так кто же будет
лечить меня от испуга, где же взять ангела, как Соню?» Подросток пишет про себя: «Валялась на постели какая-то соломинка, а
не человек, — и
не по
болезни только!» Иван Карамазов жалуется Алеше на черта: «Он меня трусом назвал!
Он знает, какими травами
лечат болезни,
не затруднится узнать, сколько лошади или корове лет.
Мерик. Бредит. На партрет загляделся. (Смеется.) Комиссия! Образованные господа всякие машины и лекарства повыдумывали, а нет еще того умного человека, чтоб нашел лекарство от женского пола… Ищут, как бы все
болезни лечить, а того и вдомек
не берут, что от бабья народа пропадает больше, чем от
болезней… Лукавы, сребролюбы, немилостивы, никакого ума… Свекровь изводит невестку, невестка норовит как бы облукавить мужа… И конца нет…
— Искренно ли вы сказали, что вы
не влюблены, или нет — это все равно. Патер Вацлав, как слышно,
лечит и от сердечных
болезней.
Финогеныч от всех
болезней наружных
лечил свинцовой примочкой, а от внутренних — касторовым маслом, был груб и алчен и понятно
не мог внушать крестьянам веры в медицинскую науку, которой был представителем в их глазах.
— Бог милостив, — отвечал лекарь. — Силен ушиб, оказалась горячка, но раны и
болезнь не смертельны. Если позволишь мне
лечить царевича, он будет здоров.
— Да тоже! Мне уж эти разговоры опостылели… — Я — девушка простая, вашим всем тонкостям
не обучалась. Для меня тот человек хорош, который что сказал, то и сделал. Вы вот у Настеньки всякие лихие
болезни лечите, а что мне нужно, то совсем чужой человек доставляет… даже совестно!..
— Теперь нет… Удар при известии о смерти Коры случился с ним при нем, и вот уже неделя, как я каждый день хожу навещать его… Он до сих пор
не приходил в себя… Я его
не лечу… Его
лечит врач, приглашенный г-жею Ботт… Это человек знающий и серьезный, который, конечно,
не позволит перенести больного… Я сам, признаюсь, несмотря ни на что, воспротивился бы этому…
Болезнь Владимира тяжелая,
не дающая надежды, но требующая большой предосторожности, у ней два исхода и оба ужасные: смерть или сумасшествие.
Лечит его другой доктор, Павел Степанович. Он знает его только по имени и отчеству; узнать фамилию
не полюбопытствовал. Павел Степанович ладит с ним. У него добродушное, улыбающееся лицо коренного москвича, веселые глаза, ласковая речь, в манерах мягкость и порядочность. Он умеет успокоить и
лечит,
не кидаясь из стороны в сторону, любит объяснять ход
болезни, но делает это так, чтобы больной, слушая такие объяснения,
не смущался, а набирался бодрости духа.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над
болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление тому, что
не призваны известные врачи, а
лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.