Неточные совпадения
«Странный человек этот
лекарь!» —
думала она, лежа в своей великолепной постели, на кружевных подушках, под легким шелковым одеялом… Анна Сергеевна наследовала от отца частицу его наклонности к роскоши. Она очень любила своего грешного, но доброго отца, а он обожал ее, дружелюбно шутил с ней, как с ровней, и доверялся ей вполне, советовался с ней. Мать свою она едва помнила.
Можно было
думать, что Кетчер был тогда вице-канцлером российских орденов, а он занимал только должность уездного
лекаря.
Думали даже, что аневризм, но с помощию божиею Дьяков-лекарь помог в Тобольске.
— А,
лекарь! А я
думала так, что по нашей части, по торговой.
— Я вам мое мнение сказал, — отвечал
лекарь. — Я себе давно решил, что все хлопоты об устройстве врачебной части в селениях ни к чему не поведут, кроме обременения крестьян, и давно перестал об этом
думать, а
думаю о лечении народа от глупости, об устройстве хорошей, настоящей школы, сообразной вкусам народа и настоящей потребности, то есть чтобы все эти гуманные принципы педагогии прочь, а завести школы, соответственные нравам народа, спартанские, с бойлом.
Думать, что
лекарь вылечит глубокую рану сердца!
— Будьте спокойны, что могу, то сделаю, — сказал Патап Максимыч. — А теперь вот о чем хочу спросить я вас: от слова не сделается, а все-таки… сами вы видели Марка Данилыча… Вон и
лекарь говорит и по всем замечаниям выходит, что не жилец он на свете. Надо бы вам хорошенько
подумать, как делами распорядиться.
Он оглянулся и, увидав в углу комнаты Ропшина, который тихо разговаривал с глотавшим тартинки
лекарем,
подумал...
Не знаю, как он учился, но
думаю, что плохо, потому что больше всего он тратил времени на кутежи с веселыми людьми, однако окончил курс и получил степень
лекаря, да все забывал хлопотать о месте.
Сквозь отверстие едва раскрытого окна Анастасия взорами следит незнакомца. Она не знает, что
подумать о появлении его на место Антона-лекаря. Вот он остановился на крыльце, скинул шелом свой, украшенный веткою и пером попугая, утер платком лицо свое и остановился на крыльце, смотря с грустью на окно светлицы.
Остерман возвел глаза к небу и пожал плечами. Он
думал в это время: «Что скажет об тебе история, мне дела нет; а то беда, что русские мужики в недобрый час изжарят нас, басурманов, как лекаря-немца при Иоанне Грозном».
— Не я, не я! — воскликнуло несколько голосов. Между ними был голос и доказчика.
Думали, не подшутил ли над ним нечистый; знали, в какой милости властитель содержит
лекаря, и опасались гнева Ивана Васильевича за то, что потревожили напрасно его любимца; опасались мщения самого басурмана-колдуна, который потому уж чародей, что выучился так скоро изъясняться по-русски — и не было более свидетельства, что беглеца видели у окна его. Мамон, по своим причинам, не настаивал.
Думаем, нужно еще прибавить к заключению нашей повести, что место
лекаря Антона при дворе великого князя заступил, по рекомендации Поппеля, мистра Леон, родом жидовин; что этот мейстер лечил и залечил Иоанна-младого и за то казнен всенародно на Болвановке, за Москвой-рекой. Об этом никто не жалел: поделом была вору мука!
Только и
думаешь, послать бы за
лекарем да за попом.
— Нет, но все равно… Чего хочешь? — отвечает
лекарь, догадываясь, что несчастный, убегая от преследований, ищет скрыться у своего друга, Образца. «Друг воеводы, —
думает он, — не может быть злодей».
Они
думают, эти мужчины, что нам ничего не нужно, кроме ласки, снисхождения, забот, как о слабом и хрупком существе! Добрая подачка кажется им верхом благодеяния! Чтобы они ни творили: возвышают ли нас или унижают, хотят ли из нас сделать профессоров и
лекарей, или держать нас на кухне, — всегда и во всем сквозит мертвящая субординация!"Не ходи туда, куда я тебя не пускаю", — кричит один."Ступай куда хочешь, коли я тебя пускаю", — кричит другой. И везде я, я, и я!
Семен Павлович с ужасом
думал о роковой связи, которая с минуты на минуту могла быть открыта графом Алексеем Андреевичем, хотя и не прежним властным распорядителем служащих, но все же могущим путем личного письма к государю погубить такую мелкую сошку, как полковой
лекарь, да еще и за несомненную вину, за безнравственность.
«Поднять хворого с одра? —
думал, усмехаясь, Мамон. — Что поет нам этот лекаришка!.. Кому роком уложено жить, тот из проруби вынырнет, из-под развалин дома выпрыгнет и в гробу встанет; кому суждено умереть, того и палка Ивана Васильевича не поднимет. Вырастил бы бороду да спознался б с лукавым! Вот этот, батюшка, и сотню немецких
лекарей заткнет за пояс. Лучше пойти к лихой бабе или к жиду с Адамовой книгой».
Но Каракача не слушал, бесился, топал ногами, хватал себя за голову, отчего перевязки на ней сползли и показалась кровь; судороги начали его корчить. Отец испугался. «
Лекарь колдун, вогнал опять хворость в сына, чтобы отмстить за невесту», —
подумал Даньяр и пал в ноги Антону, умоляя его спасти Каракаченьку и клянясь, что они за невестой не погонятся.
Катя
думала, что старик в самом деле болен, с жалостью на него посмотрела и велела своей горничной давать ему бузины, да почаще ей сказывать, будет ли ему легче или хуже, неравно придется послать за
лекарем.
Услыхал такое,
думает: солдат в сказках всегда высоких особ вызволяет, большое награждение ему за это идет. А тут не сказка, случай сурьезный. Неужто я на сам деле сдрейфлю, супротив
лекарей способа не сыщу?